Подобная ситуация была и в других отраслях. Заводы не имели оборотных средств и были вынуждены за полцены распродавать продукцию, конкурируя друг с другом и сбивая цены. 1 января 1921 г. аршин ситца стоил 4 фунта ржаной муки, а 1 мая - всего 1,68 фунта. В мае 1922 г. хлопчатобумажная ткань продавалась ниже себестоимости в два с половиной раза. В сентябре 1921 г. специальным декретом была отделена от предприятий социальная сфера. О зарплате говорилось: "Всякая мысль об уравнительности должна быть отброшена". (С.Г. Кара-Мурза. "Советская цивилизация от начала до великой Победы". С. 370).
(Автор этих строк во время "горбачевской" перестройки напечатал в журнале "Новый мир" (№12, 1988 г.) повесть "Плач из далекого года", посвященную гибели от голода шахтеров и их семей в первый год НЭПА, когда шахты были переведены на хозрасчет и лишены продовольственного бесплатного снабжения. Сотрудники редакции не хотели повесть печатать, но главный редактор Сергей Залыгин настоял. Они не хотели, думаю, потому, что эпизод НЭПа с его жестокостью неожиданно охлаждал царившую тогда атмосферу приближающихся радостных перемен.
Помню, что работал в архиве, изучал документы министерства угольной промышленности и наткнулся на переписку по поводу гибели людей на Екатеринославских рудниках в Донбассе. Поскольку в 1921 г. ВЦИК объявил амнистию всем рядовым белогвардейцам и вместе с тысячами деникинцев и врангелевцев в России вернулся и мой двадцатилетний дед, вольноопределяющийся Добровольческой армии Виталий Иванович Григорьев, ставший, как и его отец горным инженером. Впоследствии В.И. Григорьев стал "Красным героем труда", руководил рядом шахт, и под его началом работали ударники первых пятилеток, даже знаменитый Алексей Стаханов. Дед прекрасно понимал, что происходило в стране. Несмотря на внешнее благополучие его инженерной карьеры, он оставался беспартийным спецом и был принципиальным сторонником советской модернизации. Таких, как он, было много в научно-технической среде.
Именно эти люди были средостением между большевизмом и требованиями государственного строительства).
Вслед за экономическими новациями шла быстрая демобилизация армии. С начала 1921 г. по начало 1923 она уменьшилась с 5300000 до 610000 человек.
"Военный коммунизм" фактически закончился "Вторым Брестом". Государственная машина дала задний ход, партия была потрясена переменами.
Среди коммунистов началось подлинное смятение, выражавшееся в выходе из партии, самоубийствах, потере социального статуса.
Вспоминается герой романа Леонида Леонова "Вор" красный командир, орденоносец Дмитрий Векшин, ставший уголовником. Роман отражал реальную жизнь. Резко возросла преступность.
Кстати, для характеристики времени упомянем и о таком факте, как перестройка уголовного мира. На преступления шли разорившиеся крестьяне, демобилизованные красноармейцы, уволенные по сокращению штатов служащие, а также бывшие белые солдаты и офицеры. С приходом белых офицеров уголовный мир получил кадры, умеющие планировать операции, в совершенстве владеющие оружием, смелых и волевых. Такого, раньше не могло быть ни при каких условиях. Эти люди выработали своеобразный кодекс поведения, т.н. "воровской закон", и внесли в уголовное "Зазеркалье" жестокую дисциплину. Вот главные постулаты "закона": не владеть никаким имуществом, отказаться от родных, добывать средства к жизни только воровским путем, не служить в армии, не брать оружие из рук властей, не участвовать ни в каких политических организациях и акциях.
Это были правила некоего закрытого полувоенного ордена, члены которого враждебно относятся к обществу и ни в чем не хотят зависеть от него.
Это был новый тип сопротивления, "белогвардейско-уголовный Кронштадт", опирающийся на огромную (семь миллионов) армию беспризорников.
Далеко не случайно власть быстро отреагировала на новую опасность 21 января 1921 г. ВЦИК учредил Комиссию по улучшению жизни детей и назначил ее председателем Дзержинского. Проблема была серьезной: надо было лишить Зазеркалье его базы. В стране стали создаваться трудовые воспитательные коммуны, а государственная пропаганда возвысила тему до нравственной задачи всего народа.
Учитывая все перемены, можно понять, почему партия тоже стала перестраивать свою систему управления, усиливать контроль за низовыми организациями, проводить "чистку". Не могла не вырасти роль партийного аппарата. Только с апреля 1920 г. по март 1921 г. специальные кадровые подразделения ЦК, Орготдел и Учраспред, произвели 40 тысяч назначений на различные руководящие посты.
В секретариате ЦК в 1921 г. работало 600 человек, в 120 раз больше, чем в 1919 г.
Секретариат становился кадровой мастерской государства, а не только партии. И тот, кто получал контроль над Секретариатом, становился "серым кардиналом".
В марте Сталин едва не умер: у него был гнойный аппендицит, операция прошла очень тяжело. Сегодня трудно представить состояние тогдашней медицины, но одно обстоятельство - антибиотиков еще не существовало - дает представление о том, как ненадежно было состояние здоровья Сталина. Попросту говоря, он чудом выжил.
Ему было всего сорок два года. Это возраст, когда человек еще не готов к смерти и мало понимает, что она такое. Правда, в годы войны, а особенно, гражданской войны, многие оценки изменяются.
Для Сталина, судя по всему, переломным временем был март 1921 г. - победно окончилась гражданская, найдена новая экономическая политика, укреплены позиции в партийном руководстве, и он остался жить.
Бог истории, которого он вспоминал недавно, сохранил его. В этом же году у него и Надежды Аллилуевой родился сын Василий.
Новая жизнь вполне символично и закономерно началась с Грузии, куда Сталин приехал, сбежав из санатория в Нальчике, где выздоравливал после операции. Конечно, закономерность была не реалистическая, а мистическая, как будто на самом деле Бог истории решил дать Сталину пройти по камням, по которым ходил юный грузин Джугашвили.
Фокус в том, что член Политбюро не испытывал никакого пиетета перед чисто грузинскими, национальными стремлениями к независимой Грузии.
Прежде чем решать задачу собирания великой коммунистической державы он должен был для себя решить вопрос самоидентификации, и в последствии, став "великим вождем" с улыбкой говорил, что он русский человек грузинской национальности.
Его сын Василий, будучи маленьким, откроет своей сестре Светлане: "А наш папа когда-то был грузином".
Сталин, видевший своими глазами распад по национальным территориям Российской империи и собиравший единое советское государство, относился ко всем национализмам враждебно.
Приехав на родину, он был потрясен случившимися здесь переменами и так сказал об этом на общем собрании Тифлисской организации коммунистической партии Грузии:
"Во-первых, несомненно, что совершенно изолированное существование Советской Грузии, как и, всякой другой советской страны, ввиду безусловно враждебного отношения к советским странам со стороны капиталистических государств, - немыслимо как с точки зрения военной, так и с точки зрения хозяйственного развития. Взаимная поддержка советских государств как военная, так и хозяйственная, является условием, без которого немыслимо развитие этих государств.
Во-вторых, ясно, что Грузия, страдающая недостатком продовольственных продуктов, нуждается, не может обойтись без русского хлеба.
В-третьих, Грузия, не имеющая жидкого топлива, очевидно, нуждается для поддержания транспорта и промышленности в нефтяных продуктах Азербайджана, не может обойтись без них.
В-четвёртых, также несомненно, что Грузия, страдающая недостатком экспортных фондов, нуждается в помощи со стороны России золотом для покрытия дефицита в товарном бюджете.
Наконец, нельзя не считаться со своеобразными условиями национального состава населения Грузии, в силу которых значительный процент этого населения составляют армяне, а в Тифлисе, в столице Грузии, даже около половины всего населения, что, несомненно, обязывает Грузию при любой форме управления вообще, при советском же режиме в особенности, сохранить как с армянами в Грузии, так и с Арменией безусловный мир и братское сотрудничество.
Едва ли нужно доказывать, что эти и многие подобные конкретные условия обязывают Советскую Грузию, так же, как Советскую Армению и Азербайджан установить между собой некое единство хозяйственной деятельности, некое объединение хозяйственных усилий по линии, скажем, усиления транспорта, совместного выступления на внешних рынках, постановки мелиоративных работ (орошение, дренаж) и т.п. Я уже не говорю о необходимости взаимной поддержки и связи как между закавказскими независимыми советскими республиками, так и этих республик с Советской Россией, в случае необходимости обороны от внешних нападений. Всё это ясно и неоспоримо. И если я всё же заговорил об этих шаблонных истинах, то это потому, что существуют некоторые условия, созданные за последние два - три года, мешающие такому объединению, грозящие подорвать попытки к такому объединению. Я говорю о национализме - грузинском, армянском, азербайджанском - страшно усилившемся за последние годы в республиках Закавказья и тормозящем дело объединения". (И.В. Сталин. Сочинения. Т.5. С. 94-95).
Но каков он сделал вывод? Устранить независимость Грузии? Вовсе нет. Независимость надо сохранять, но объединять хозяйственные усилия на основе добровольного соглашения.
Надо было делать первый шаг в сторону государственного союза.
Хотя позиция Сталина по вопросу самоопределения наций была высказана еще на 3-м съезде Советов в январе 1918 г. "как права на самоопределение не буржуазии, а трудовых масс данной нации", т.е. "Принцип самоопределения должен быть средством борьбы за социализм и должен быть подчинен принципам социализма". (И.В. Сталин. Сочинения. Т. 4. С. 372-373).
Его поездка в Грузию была партизанской, без согласования с Лениным, который по этому поводу прислал телеграмму, выражая озабоченность состоянием здоровья Сталина. В подтексте он выговаривал за эту поездку.