Он обвел глазами комнату. В режиме ультрафокусировки взору открылся мир электронов, мелькавших в своем орбитальном танце; но упорядоченный вихрь микрочастиц ему не поможет. Здесь нужны предметы поплотнее, такие, как… проигрыватель.
Перефокусировав зрение на нормальный диапазон, старый ученый, смешно цепляя лапами, зашлепал к проигрывателю. Пластинки на этот раз не было. Длинным пальцем он крутанул тяжелый диск.
Как же прикрепить сюда вилку?
А вот как - сверху…
Он удовлетворенно кивнул. Спасение придет благодаря спирально впрядаемым, вкручиваемым в ночь сигналам, ниточкам надежды, сотням миллионов ниточек, лучистых, как шелковистые волосы ивоподобного создания.
Снизу послышался стук вилок - пришелец из космоса уже хорошо различал его - и звон тарелок и стаканов, сопровождаемый трескотней землян.
– Мама, а почему дети видят то, что не можешь видеть ты?
– А что ты видела, Герти? Гоблина у Эллиота?
– Мама, а кто такие люди, которые не люди?
Некто, который не человек, знал, что дети его не выдадут, но от маленькой девочки можно ждать неприятностей - она не понимала, к чему все эти секреты.
Впрочем, пока он был в безопасности. Ужин подходил к концу. Должно быть, съели великое множество "М amp;М". Возможно, скоро и ему немножко перепадет.
– Так, а кто сегодня моет тарелки?
Голос гибкого создания телепатически донесся до инопланетянина вместе с ее образом - увенчанным ниспадающими волнами лучистых волокон, которые были тоньше шелка. Если бы только нос существа больше походил на сплющенную брюссельскую капусту…
Он снова крутанул пальцем диск.
Послышались шаги Эллиота по ступенькам, и мальчик появился в комнате с подносом в руках.
– Вот твой ужин, - прошептал он, протягивая поднос.
На тарелке лежало несколько листочков салата-латука, яблоко и апельсин. Древний знаток растительной жизни взял апельсин и съел целиком, с кожурой и семенами.
– У вас так принято?
Престарелый путешественник нахмурился - внутренний анализатор подсказал ему, что в следующий раз плод следует сначала помыть.
– Как твои дела? Все в порядке? - Эллиот заметил крутящийся диск.
Пугающего вида гость жестом показал, что хочет. Эллиот поставил пластинку и опустил иглу.
В жизни все возможно,
Но это рок-н-ролл…
Старый звездопроходец прислушивался к диким выкрикам, наблюдая за вращением черного диска на проигрывателе, но мысли его были о передатчике. Корабль Волшебной Ночи не отзовется на звук камней, несущихся вниз по склону. Сигнал необходимо послать на родном языке. Как же преобразовать этот звук? Как трансформировать его частоту в микроволновый спектр?
Ухо космического странника уловило голос ивоподобного существа внизу, в прихожей.
– Герти, что ты делаешь, душечка?
– Я иду играть к Эллиоту.
– Не позволяй себя мучить.
Девочка вошла в комнату, везя за собой тележку с игрушками. Достав из тележки горшочек с геранью, она поставила его под ноги старому ботанику.
Тот изумленно уставился на подношение. Сердце-фонарик замерцало: "Спасибо, милая девочка, я очень тронут".
Появился Гарви, обнюхал пугало и осмотрел герань. Не полить ли?
– Гарви, не увлекайся!
Вошел Майкл, втайне надеясь, что уродец исчез сам собой, но тот был жив и невредим, и с этим приходилось считаться. Майкл окинул галактического натуралиста задумчивым взглядом, потом повернулся к Эллиоту и изрек:
– Может, это просто какое-нибудь вымершее животное?
– Не будь идиотом, Майкл.
– Но я не верю в существование таких страшил…
– А я вот верю. И всегда верил.
Герти вывалила к ногам космического растениевода остальные подарки.
– Вот немного пластилина. Умеешь с ним играть?
Инопланетянин взял пластилин в руку и поднес ко рту, явно намереваясь отхватить изрядный кусок.
– Не так, глупый, его надо мять… - Герти показала, как это делается, и ученый принялся скатывать комок ладонями.
– У меня идея, - выпалил Эллиот. - Где глобус?
Получив из рук Майкла глобус, Эллиот поставил его перед старым звездопроходцем и ткнул пальцем в Северную Америку.
– Посмотри, мы находимся здесь…
Многоопытный странник кивнул, узнав очертания материка, на котором часто бывал, прилетая на Корабле Веков. Да, он хорошо знал эту планету, слишком хорошо…
– Угу, - сказал Эллиот, - мы отсюда. А ты откуда появился?
Старый путешественник повернулся к окну и устремил взор к звездному небу.
Раскрыв атлас, Эллиот указал на схему Солнечной системы.
– Ты из этой части Вселенной?
Ученый разделил пластилиновый комок на пять шариков и поместил их на схему вокруг центрального шарика-Солнца.
– Пять? Ты с Юпитера, что ли?
Инопланетянин не понимал их невнятный лепет. Он указал на шарики и сделал движение кончиками пальцев. Шарики взлетели в воздух и поплыли над головами детей.
Глядя, как они вращаются по круговым орбитам, бедные дети, которым казалось, будто земля уходит из-под ног, только слабо постанывали:
– О… нет…
Не обидел ли он их?
Инопланетянин снял электрическое поле, и шарики упали на пол. А он заковылял к чулану, бережно прижимая к груди горшочек с геранью.
6
– Мамочка! - позвала Герти. - А Эллиот держит в чулане монстра!
– Прекрасно, милая… - Мэри возлежала на софе в гостиной, положив на валик ноги и прилагая отчаянные усилия, чтобы не прислушиваться к детской болтовне, что, впрочем, становилось уже невозможным, так как Эллиот внезапно ни за что ни про что отвесил сестренке оплеуху скатанной в трубочку газетой.
– Ууу-ааааааааааа! - истошно завизжала Герти. - Гадкий Эллиот, ненавижу тебя!
– Сейчас же прекратите! - взвилась Мэри, стараясь не потревожить маску; под толстым слоем крема, похожего на колесную мазь, магически разглаживались морщинки на лице, во всяком случае она надеялась, что разглаживались. - Эллиот, не смей обижать Герти!
– Почему?
– Она твоя сестра как никак.
– Пойдем, Герти, - неожиданно миролюбиво позвал Эллиот, - поиграем.
– Это другое дело, - удовлетворенно хмыкнула Мэри, блаженно опустив голову на подушку. Она смотрела из-под толщи крема - ощущение было такое, словно ей в лицо запустили тортом. Ничего, вот соскребет маску - и все ахнут, увидев… новую Мэри! Лишь бы дети не слишком шумели. Мэри прислушалась - Эллиот с Герти выходили через заднюю дверь. Каким уступчивым бывает он, когда захочет…
– Еще вякнешь хоть слово про монстра, - угрожающе зашипел Эллиот, когда вывел сестренку во двор, - я все волосы повыдергиваю у твоих кукол.
– Только посмей! - выкрикнула Герти.
– Понимаешь, Герти, этот монстр вовсе не монстр, а чудесный подарок нам. - Эллиот мучительно старался облечь свои мысли и ощущения в слова о том, что в их жизни произошло грандиозное событие, что это лучшее из всего, что когда-либо было. - Мы должны помочь ему.
– Ну и что, а мне он кажется просто большой игрушкой, - настаивала Герти.
– Сама ты игрушка. Это чудесное существо оттуда, - он указал на небо.
– Все равно он похож на игрушку, - Герти надула губки. - А мамочка сказала, что мы должны делиться игрушками.
– Хорошо, я поделюсь с тобой. Но обещай хранить тайну.
– Тайна, тайна… - запела Герти, - я знаю одну тайну…
Она посмотрела на Эллиота с затаенным ехидством.
– Что дашь, если я не скажу?
– А что ты хочешь?
– Твой уоки-токи, - заявила Герти с победной улыбкой. Нет большей радости в жизни, чем заставить брата пойти на уступки.
– Ладно, - угрюмо согласился он, - можешь взять.
– А еще ты должен играть со мной в куклы.
В глазах у Эллиота появилось затравленное выражение. -…И все куколки пьют чай… - Герти накрывала игрушечный стол, вокруг которого восседала компания кукол. - А моя кукла говорит твоей: "Правда, мальчишки ужасные?" А твоя кукла отвечает…
Эллиот выслушал, что именно должна ответить его кукла, и повторил это вслух, покачивая в такт кукольной головой и протягивая ручку куклы к чашке. Он вспомнил (при этом лицо его осветилось улыбкой, которая тут же сползла), как бывало носился на роликовых коньках по Гертиным чаепитиям, разметывая по сторонам их участниц, опрокидывая стульчики и столы, и укатывал прочь, хохоча во все горло. Неужто эти прекрасные времена прошли безвозвратно?
Мэри, проходя мимо, заглянула в дверь.
– О, Эллиот, как мило с твоей стороны!
– Эллиот будет играть со мной в куклы каждый вечер! - радостно сообщила Герти.
Кукла Эллиота со стоном рухнула под стол.
Придя сражаться в "Драконов и демонов", Тайлер нарвался на невероятную сцену: на кухне Эллиот с Герти хлопотали над ее игрушечной плитой. Эллиот был в фартуке и держал в руке крохотную формочку для кекса.
– Эй, ты что, чокнулся? - Тайлер, тощий, преждевременно вытянувшийся долговязый мальчишка, оперся о дверной косяк. Казалось, он весь состоит из одних только рук и ног, отчего Эллиот дразнил его Кеглей; Тайлера эта кличка очень уязвляла - он страшно боялся, что вымахает до семи футов.
– Чего варганишь, Эллиот? - Тайлер сложился пополам над малюсенькой плитой, над которой самозабвенно суетилась Герти, в то время как порабощенный Эллиот замешивал на воде глину.
– О-о-о! - Тайлер издевательски потянул носом, - похоже на рагу с подливкой. Дашь попробовать?
– Исчезни, Тайлер, - процедил Эллиот, вытирая руки о пестрый фартук.
– Пожалуйста, но я хотел напомнить, что у нас намечалась игра в "Драконы и пещеры".
– Он будет играть только со мной, - вмешалась Герти. - До конца жизни.
Распахнулась задняя дверь, и на пороге появился Грег-орк. Цветастая рубашка придавала ему сходство с тающей неоновой сосулькой - впечатление усиливали его вечно мокрые губы.
– Эй, что здесь происходит?
– Ничего, Слюнтяй, - прошипел Эллиот, не отрываясь от "теста".
– С Эллиотом мы вдвоем, ой, как весело печем, - пропела Герти.
Грег развернул к себе стул, обхватил руками спинку и уселся, ехидно ухмыляясь.