– Мам, - сказал Майкл, - так и всю булку съесть недолго.
– Замолчи, - приглушенно бросила Мэри и потянулась к хлебу, но Майкл проворно убрал булку подальше, Герти схватила джем, а Эллиот спрятал масло.
Она посмотрела на детей.
– Спасибо.
– Мама, которая объела весь мир, - продекламировал Майкл.
– Верно, верно, - пробормотала Мэри и сорвалась мыть тарелки, отгоняя прочь предательские мысли о бутерброде.
– Не подпускайте меня к еде. Спрячьте ее как можно дальше.
Так они и сделали. Попрятали еду за спины, отнесли наверх и скормили Ипу.
"Скажи правильно" было не узнать: выпотрошен, схемы перебраны, подсоединены по-новому и то тут, то там заляпаны малиновым джемом. Вместо "механик", "досада" и других земных слов прибор выдавал теперь звуки, воспринимавшиеся на слух как нечто вроде "дуп-дупл", "скигл", "цлок".
Довольный инопланетянин нажимал на кнопки, демонстрируя сидящим рядом мальчикам работу устройства.
– Это твой родной язык, Ип?
– Ип звонить домой, - он указал на оконце чулана.
– И они прилетят?
Кивок головой.
Пока он изготовил только часть передатчика - звукопередающий блок. Его нужно установить под звездами, обеспечить бесперебойную работу днем и ночью, чтобы никому не приходилось нажимать на кнопки. Но необходимо найти движущую силу, способную поддерживать повторение, цикл за циклом.
Ученый увлек мальчиков из чулана за собой и подвел к проигрывателю. Жестами, короткими фразами и отрывистым ворчанием он изложил суть дела.
Но дети только хлопали глазами.
Он показал на тяжелый диск и жестом изобразил, что ставит пластинку.
По-прежнему полное недоумение.
Вконец расстроенный, старый натуралист в изнеможении зашагал взад-вперед по комнате, потом резко повернулся, открыл рот и попытался пропеть:
– Но эттт…та…роокк…к…н…роллл…
Возможно, в каких-то кругах Вселенной его голос показался бы мелодичным, но у детей он вызвал только хихиканье. Звездный странник ожег их испепеляющим взглядом.
– Ип делать песня.
Дети непонимающе уставились на него.
– Песня, песня, Ип делать песня, - он взял пластинку и выразительно помахал ею в воздухе.
– Ты хочешь сам сделать пластинку?
– Да, да.
– Из чего?
– Из… из… - Если бы он знал! В одном лишь был уверен, что предмет должен иметь форму замкнутого круга. Попытался выразить это жестом.
– Ты хочешь что-то круглое?
– Да, да.
– И ты запишешь песню?
Майкл не выдержал:
– У нас не студия звукозаписи. Знаешь, во что обойдется твоя пластинка?
Ип ткнул пальцем себе в лоб:
– Скажи правильно: "Механик".
– М-е-х-а… Подожди, зачем тебе? Что он хочет, Эллиот?
Эллиот пожал плечами:
– Может, он имеет в виду, что он механик?
– Да, да, скажи правильно: "Механик". - Космический ученый устремился к проигрывателю, и выдернул пучок проводов.
– Ну вот, - вздохнул Майкл, - хорошая была машина.
Ип протянул им проводки:
– Еще.
– Тебе нужно больше?
Старый ботаник кивнул.
– Ему, видите ли, нужны проводки… - Мальчики переглянулись, думая, как угодить требовательному гостю, который, переваливаясь с боку на бок, ковылял по комнате на перепончатых утиных лапах, поглощенный поиском высшего решения.
Как много всего нужно, чтобы записать свой собственный рок-н-ролл!
В водовороте его сознания снова и снова всплывал искомый образ, всякий раз с новыми дополнениями. Ему нужен… пиджак.
Он прошлепал в чулан, снял с распялки пиджак и надел на себя.
Для особы с такими узкими плечами сидит вроде бы неплохо, вот только пуговица на животе не хочет застегиваться. Впрочем…
Инопланетянин топтался на месте, недоумевая, что на него нашло: какое отношение имеет пиджак к передатчику.
Ах, нет же, кендырь[4] несчастный, - вовсе не пиджак!
А распялка для пиджака!
Он вперился взглядом в деревянную распялку, в то время как мозг усиленно работал. Распялка, казалось, засветилась и поплыла, гипнотизируя ученого. Прикрутить ее к проигрывателю, а потом… …скажи правильно "Тонарм".
Он схватил распялку, направил палец на перекладинку и стал выжигать в ней дырки, по одной на каждый проводок переделанного "Скажи правильно".
– Ого, да у тебя пальчик как сварочный прибор, Ип!
Не снимая пиджака, он заторопился в чулан, схватил панель, расправил пальцем припой на контактах и припаял к ним все проводники, какие у него были.
– Еще… еще…
Мальчики заглянули в чулан.
– Еще… еще… - бормотал галактический путешественник, размахивая распялкой.
Дети скрылись и через некоторое время принесли провода, формочку для кекса, зеркало и колпак от колеса.
Провода он взял, а остальные предметы отверг. На таких пластинку не запишешь. Она должна быть твердой, плоской и круглой. Неужели не понятно?
Раздосадованный, он повернулся к герани.
"Это же только земные дети, - сказал цветок. - Они добрые, но медленно соображают".
– О\'кей, Ип, принесем еще чего-нибудь.
– Да, барахла кругом навалом…
Глядя на детей, инопланетянин подумал, что не должен судить их слишком строго. Он как м-е-х-а-н-и-к должен сосредоточиться на том, чтобы припаять все проволочки к "Скажи правильно" и протянуть их концы к дырочкам в распялке. В дырочки должны входить контактные пальцы, маленькие, металлические и хорошо пружинящие.
Где-то он видел такие металлические пальцы, видел здесь, в доме. Но где?
Внезапно старый звездопроходец ощутил ласковые волны гибкого создания. Закрыв глаза, он сконцентрировался на ее мысленном образе.
Конечно, вот же металлические пальцы - в ее волосах. Как она их называет? Он телепатически нырнул в ячейку памяти Мэри, пошарил там и нашел, что хотел.
– Герти…
Прибежала маленькая сообщница.
– Скажи правильно: "Заколки для волос".
– З-о-к-о-л…
– Неправильно. - Он указал на свою скользкую, лишенную волосяного покрова голову.
– Тебе нужны заколки?
Утвердительный кивок.
Герти взяла страшилище за руку и вдвоем они прокрались по коридору в спальню Мэри. Инопланетянин осторожно приблизился к окну. Похожее на иву создание возилось в огороде с невероятно вдруг вымахавшими овощами - подобных здесь и не видывали. Озадаченное гибкое существо пыталось приподнять тыкву, такую огромную, будто ее вскормили через соломинку.
Стебли расставленных на подоконнике не по сезону буйно цветущих растений в горшочках потянулись к инопланетянину.
"Здравствуй, Хозяин. Что ищешь? Какая проблема тебя волнует?" - Заколки для волос.
– Вот они, - сказала Герти, сняв крышку с белой фарфоровой курочки.
Старый путешественник взял заколки и вдруг заметил собственное отражение в зеркале над туалетным столиком Мэри. Быть может, если он впридачу к пиджаку облачится еще и в брюки, гибкое создание не испытает такого потрясения при встрече с ним?
Брюки придется, конечно, подкоротить, а на ступни натянуть бумажные пакеты…
– Идем, Ип, - Герти потянула его за руку из спальни и отвела назад в чулан.
– Зачем тебе мамочкины заколки?
Усевшись на подушки, он одну за другой повтыкал заколки в проделанные отверстия. Теперь с распялки свисали в ряд металлические контакты, которые должны царапать по поверхности пластинки. Заколки он подсоединил к проводам от "Скажи правильно".
– Какая интересная игрушка! - воскликнула Герти. - У тебя всегда так смешно выходит?
– Да.
– А зачем?
– Ип звонить домой.
– А где твой дом?
Он показал в сторону неба. Герти посмотрела в оконце.
– Это туда ты водил меня гулять во сне? Далеко-далеко?
– Да, далеко.
– А дома тебя услышат?
Потрясающая способность задавать вопросы у этих земных детенышей!
– Они снимут телефонную трубку и скажут: "Привет, Ип!"?
– Скажи правильно: "Приставака".
– П-р-е…
– Не так.
– Это все из-за того, что ты забрал мой "Скажи правильно", а он теперь говорит только "глипл-дипл".
– Глипл-дупл.
– Все равно, но "приставака" он не говорит.
Повернувшись спиной к старому натуралисту, Герти начала возиться с игрушечной плитой, которую предусмотрительно притащила в чулан. Сегодня она выпекала кекс по особому рецепту, смешивая глину с маминым кремом для лица. Престарелый механик, оставленный наконец в покое, копошился с передатчиком, мыча под нос (жутко перевирая) мелодию из "Сорока лучших песен", подслушанную по радиоприемнику Эллиота. Ботаник и девочка настолько были поглощены каждый своим занятием, что не услышали, как Мэри поднялась по лестнице и прошла по коридору. Очнулись они только тогда, когда открылась дверь в комнату Эллиота.
Старый монстр одним прыжком очутился у входа в чулан среди плюшевых зверюшек - пучеглазых маппитов и космических роботов. Он окаменел, а огромные глаза, венец эволюции, более совершенные, чем лучшие оптические приборы землян, остекленели, словно у лягушонка Кермита. Они невидяще смотрели перед собой, а сам инопланетный ботаник, застыв в оцепенении, карался таким же неживым, как игрушечный робот справа.
Вошла Мэри. Ее взгляд скользнул по разбросанным игрушкам, на мгновение встретился с глазами инопланетянина и остановился на пышно расцветшей герани.
– Ты принесла сюда цветок, Герти?
– Человек с Луны любит цветы. При нем они быстро растут.
Мэри погладила роскошную листву и изумленно покачала головой:
– Действительно, растут и цветут словно ненормальные. Не понимаю, что происходит.
– Съешь кекс, мамочка.
– Ого, как красиво, - удивилась Мэри, глядя на формочку.
Пожалуй, слишком красиво для глины. И пахнет так вкусно…
– Боже мой, Герти, уж не мой ли крем для лица ты сюда плюхнула?
– Банановый крем.
"Прощай, обновленная Мэри", - подумала обездоленная мать, глядя на жалкие остатки чудодейственного средства.
– Герти, ангел мой, я не выйду из себя. Я понимаю, что ты не нарочно. Но мамочка платит по двадцать пять долларов за склянку крема, и теперь мне придется наложить его на лицо вместе с глиной, леской и камешками.