кинул назад. Стив тоже посмотрел на страшилище, и почему-то у него исчезли все сомнения в том, что оно, что бы ЭТО ни было, причастно к тому, что сестренка заставляет человека печь для нее из глины пирожки. Детали он выяснит потом. Но сейчас он решил, и решил твердо, до конца жизни держаться подальше от всех сестер, даже своей собственной. От сестер можно ждать чего угодно. Он пригнулся еще ниже к рулю; ноги на педалях взлетали, как птицы, а юное сознание Стива терзали вопросы, ответов на которые у него не было.
Едва исчезла эта странная группа велосипедистов, как верхушка холма ожила снова: ее заполнили машины полиции и машины, принадлежащие ведомству Ключника; среди них была и машина Мэри. Машины, визжа тормозами, окружили фургон и остановились; из них выскочили вооруженные полицейские. Выскочила из своей машины и Мэри и бросилась к полицейским, крича:
— Не трогайте их, это дети!
Голос ее звенел напряжением и страхом, накопившимися за многие месяцы, и казалось, что она на грани помешательства; полицейские растерянно уступали ей дорогу.
Эта заминка позволила велосипедистам еще больше увеличить расстояние между ними и преследователями; те все еще осматривали снаружи фургон и сухой лед, который из него сыпался. Но когда двери фургона распахнули, все увидели, что внутри никого нет.
Тут из-за кустов появилась еще одна фигура, почувствовавшая каким-то непонятным образом, что сегодня вечером на Земле нет места более важного, чем это.
— Они на велосипедах! — завопил Лэнс. — Я знаю, куда они поехали!
Мэри зажала рукой полный торчащих наружу зубов рот маленького всезнайки и втащила того в свою машину. Но Лэнс опустил окошко и закричал:
— Гоните на озеро, они поехали на ту сторону озера!
И полиция вместе с агентами, работавшими в ведомстве Ключника, отбыла к озеру.
Лэнс повернулся к Мэри:
— Нам нужно в лес, я покажу вам, куда.
— Но… а к озеру?
— Если я и всезнайка, то это еще не значит, что я дурак.
Ип и компания мчались по извивающемуся шоссе.
«Подземельщики» то и дело оглядывались на Ипа, но разуму, ошеломленному его видом, сердца их хоть и безмолвно, говорили им другое: что он их друг и что наконец они играют в Игру с большой буквы. И они еще яростней нажимали на педали, везя Ипа к месту, где его ждала судьба.
Полицейские машины огибали в это время озеро, проезжали мимо кемпингов, коттеджей, мимо домика, в котором жил сторож автомобильной стоянки.
— Нет, никто не проезжал… — Сторож, разинув рот, таращился на машины.
Завертелись рули, в сторожа полетели из-под колес грязь и камни, и группа захвата поползла по грунтовой дороге вокруг озера назад на асфальтированное шоссе.
«Куда теперь?» — думал водитель головной машины.
У этого сержанта полиции дергалось веко, дергалось с утра, и казалось, будто оно сигнализирует. Так же судорожно, как веко, дернулись руки сержанта и повернули руль влево, повинуясь приказу локатора, который работал сейчас у него в голове.
Остальные машины последовали за первой и теперь неслись назад по шоссе. Люди из ведомства Ключника настояли на сложном прочесывании: шла большая охота, и нужно было исключить любые случайности.
— Развилка… разъезжаемся…
Переговариваясь по рациям, полицейские машины разъезжались в разные стороны, образуя веер, проходивший через сетку улиц, и веер этот, прочесывая квартал за кварталом, вращался, открывался, складывался.
— …поворачивай, поворачивай…
Дергалось веко, и дергались автомобильные колеса, снова и снова поворачивались на неосознаваемый сигнал, а шел этот сигнал к водителям от преследуемой ими жертвы, инопланетянина, чей психический радар, лихорадочно обшаривавший небеса в диапазоне телепатической связи, сейчас ощущали даже камни.
Ип, вцепившийся длинными пальцами в проволочную сетку, подпрыгивал в корзине Эллиота. В голове у него жужжали сигналы: знакл нерк нерк снакл ты нас слышишь?
Да, мой Капитан. Очень прошу вас, поспешите, зинггг зингл нерк нерк.
Длинные ноги Тайлера слились с педалями в одно колеблющееся пятно, выкачивая из велосипеда все его десять скоростей; Тайлер по-прежнему несся впереди, а сразу за ним, сгорбившись над рулем, Майкл. Сейчас Майкл услышал звук полицейской сирены, пока еще слабый.
— Догоняют!
Взгляд его метнулся к Эллиоту.
— В проезд между домами! — закричал Эллиот.
И ринулся вбок, а за ним повернули все остальные.
Тонкие резиновые шины взвизгивали, подпрыгивая на разбитом асфальте узкого, как коридор, проезда; проезд этот был кратчайшим путем к дальним холмам, до которых нужно было добраться и которые сейчас казались далекими, как никогда.
Велосипеды перепрыгивали трещины в асфальте, резко поворачивали, и задние стены домов, выходившие на проезд, глазели на них, моргали окнами, поднимали сонные веки.
— Правее, — показал пальцем человек рядом с сержантом полиции, и казалось, что кончик его пальца светится.
Он не мог понять, откуда он знает, куда ехать. Но, как ни удивительно, он знал это точно. Вон туда… и туда…
Полицейские машины въехали в проезд почти одновременно в семи разных местах, потом, образовав цепочку, понеслись вперед по искореженному асфальту. Головная машина, которую по-прежнему вел сержант с дергающимся глазом, стрелой промчалась по узкому коридору; сирена ее выла, не умолкая ни на миг, а хороший глаз сержанта работал с двойной нагрузкой, но… помогай бог старой леди, подумал сержант, если таковая выйдет вдруг из-за мусорных баков покурить.
На внешнем краю веера, в противоположном конце проезда, появились, отрезая выход, люди Ключника.
— Вон они!
Эллиот спрыгнул с велика и вкатил его вверх по бетонным ступенькам к какому-то старому гаражу. За ним последовали Майкл и Тайлер, и все четверо, включая Ипа, оказались на заднем дворе, огороженном с двух сторон деревянными заборами.
По тем же ступенькам взобрались со своими велосипедами Грег и Стив, крылышки на шапке у Стива торчали сейчас концами вверх; оба остановились перевести дыхание, а потом, снова вскочив на велосипеды, в один миг оказались в проезде, параллельном первому.
Тайлер и Майкл уже катили бесшумно по правой стороне, а между ними ехал Эллиот с Ипом в корзине. Ип оглядывал все вокруг, его огромные глаза вращались.
Не допусти, чтобы меня поймали ксерксер нарк вмммммммннн ты меня слышишь?
Зерк нергл вммммнннн знакл наш великий Капитан просит, чтобы ты поспешил, опасность, опасность, опасность.
В конце проезд перевернутой аркой уходил вверх, и пять велосипедов понеслись по нему, едва касаясь асфальта, к холмам — как бы с черного хода, по маршруту, лучше известному велосипедистам, нежели водителям машин. А в первом проезде в это время машины, съехавшись, загородили дорогу друг другу, и пришлось, чтобы продолжать погоню, давать задний ход, выползать из проезда, перестраиваться.
— Скользкие маленькие крысенята, — процедил сквозь зубы сержант в головной машине.
Его левый глаз сейчас работал как стробоскоп, моргал со скоростью, на какую веки не рассчитаны. Дав задний ход, сержант опрокинул несколько мусорных баков, моля бога, чтобы за ними или в них не оказалось старушки, собаки, ребенка или алкоголика в бессознательном состоянии, — окажись они там, они обязательно попали бы ему под колеса. Увеличив скорость, он вырвался вперед; сирена истошно выла, а фуражка, надвинутая чуть не до самого носа, придавала сержанту весьма решительный вид. Машина с ревом вылетела из дальнего конца проезда, и, повинуясь своему дергающемуся глазу, водитель снова повернул влево.
— Маленький негодяй, — прошипел Ключник. — Ничтожный маленький сукин сын.
Перед его глазами стояло улыбающееся лживое лицо Эллиота. С таким лицом мальчишка в жизни добьется многого. Ведь как сумел обвести всех вокруг пальца, и это в самый последний момент, когда добыча уже была в руках!
— Поворачивай, поворачивай! — заорал он, ясно чувствуя направление, ощущая его в пальцах рук и ног.
Разрушая рисунок веера, водитель дал задний ход и снова оказался на улице, и в это мгновение из проезда выехали Тайлер и Эллиот.
— А, черт! — воскликнул Тайлер. — Они!
Последний отрезок улицы, который им предстояло проехать, последний квартал, отделявший их от леса, от спасения, неожиданно заполнился людьми: это в машинах открылись дверцы и из них высыпали преследователи.
Эллиот повернул было назад в проезд. Но оттуда высунулось рыло полицейской машины, и она, вращая мигалкой, пошла прямо на него.
Веер сложился, середина его плотно сжалась, деваться было некуда. Длинный Тайлер почти лег на руль своего велика.
— Попробуем проскочить.
Он понесся вперед, рядом Майкл, сразу за ними Эллиот. Впереди был узкий просвет между двумя машинами. Тайлер показал на него, и Эллиот кивнул. Грег и Стив были боковыми углами летящего клина, и впервые в жизни во рту у Грега было сухо.
— У нас ничего не выйдет, — сказал он.
Фаланга велосипедов неслась на плотную стену из полицейских, агентов правительственного ведомства, военизированной охраны. Все пути были отрезаны.
«Еще одна неудача, последняя, — подумал Эллиот. — Больше мы не можем сделать для него ничего».
Ип поднял палец. Велосипеды взмыли в воздух, и машины преследователей оказались внизу, под ними.
— Будь я проклят! — сказал главный полицейский; он стоял и смотрел, разинув рот, руки на бедрах, фуражка сдвинута на затылок.
Пять велосипедов плыли над крышами.
Ощущение у Ключника было такое, будто его желудок провалился, — так бывает, когда вдруг шагнешь в пустоту. Велосипеды пролетели над телефонными проводами, едва их не задев, поднялись над верхушками столбов и растворились в сумерках, оставив на память о себе только бейсбольную шапку с крылышками.
Ил посмотрел вниз, на землю. Да, лучше так, без тряски. Свет-его-сердца сиял опять, пробивался сквозь проволочное плетение корзины в сгустившуюся темноту.