воего драгоценного времени, отразил в отчете. Открой его и почитай, в самом начале заседания загружен в «балалайки» всех присутствующих.
– Почему?
– Потому что мы не знаем, во что его нужно превращать. Если вы готовы предоставить нам хотя бы маленький фрагмент требуемого материала, тогда – пожалуйста. А так...
– Хорошо, товарищ, – сказал генерал Ши, – можете быть свободны.
Ученый, с трудом удержавшись от вздоха, покинул кабинет генерала.
– Итак, что мы имеем, полковник?
Су Тяньшу поднялся, одернул и без того идеально сидящую на нем форму и начал доклад:
– Данные исследования наглядно показывают, что добытый «Южной молнией» образец является близким родственником искомого растения. Биологи утверждают, что подобное растение науке неизвестно, это позволяет отнести его к искусственно созданным видам. Об этом же свидетельствуют и данные генетического анализа. Скорее всего, мутация изначального сорта продолжается, возможно, под действием повышенного радиационного фона. Мы запрашивали информацию у «Фармы 1» по генокоду и назначению исходного образца, но ответа не получили. Корпорация не желает раскрывать свои секреты, даже с учетом того, что их могут заподозрить в намеренном создании опасного наркотика.
– Нота протеста?
– Это исключено, – мгновенно ответил генерал Ши, который до того сидел безучастно, покусывая сустав согнутого указательного пальца правой руки.
Генерал служил в МГБ давно. Настолько давно, что сразу не смог бы сказать, сколько точно лет. Опыт, который он получил на службе, позволял прекрасно ориентироваться в тонкостях дипломатии и безошибочно определять, когда нужно показать зубы в зверином оскале, а когда – в приятной улыбке.
С «Фармой 1» был второй вариант, особенно в нынешнее нелегкое время, когда собственная фармацевтическая промышленность не справлялась с возросшей потребностью в лекарствах. Да и технологии государственных компаний, что греха таить, сильно уступали корпоративным. Поэтому ссориться с «Фармой 1» не было никакого резона. И в корпорации это тоже прекрасно понимали.
– Продолжайте, товарищ полковник, – Ши кивнул замолкнувшему Су Тяньшу.
– Учитывая имеющиеся данные, есть все основания предполагать, что растение мутировало повторно, утратив свои свойства. Таким образом, не исключено, что продажа «джьяду гумра» на черном рынке прекратится сама собой.
– Не прекратится, – тихое замечание, брошенное пожилым человеком, сидевшим несколько поодаль от остальных, заставило всех обратить взоры в его сторону.
Мужчина был немолод и чуть полноват. Прямые седые волосы коротко стрижены и уложены на прямой, как стрела, пробор. Одет человек, заверивший, что «джьяду гумра» продолжит присутствовать на черном рынке, был в китель военного образца без каких-либо знаков отличия.
– Отчего вы так считаете, товарищ Фа? – поинтересовался генерал Ши.
Какую должность занимал товарищ Фа в МГБ, не знал никто. Скорее всего, потому, что ее попросту не существовало. Фа был символом, он был кем-то вроде старейшины, который занимался вещами странными и непонятными. К нему приходили за советами, иногда он давал советы сам.
Но авторитет товарища Фа в органах в последнее время пошатнулся. После той африканской истории, на которую Народная Республика потратила уйму средств, потеряла опытный образец секретного орбитального истребителя и не получила ничего взамен. Однако старик продолжал работать в МГБ. Это было личное желание Председателя, оспорить которое никому не могло прийти в голову.
На нынешнее заседание Фа никто не звал. Обычно старик сам решал, когда и где ему появиться. Он сам решал, каким делом заниматься, а какое его нисколько не интересует. И теперь ничего не изменилось. За исключением того, что присутствие товарища Фа перестало вызывать прежний трепет, сменившись некоторым недовольством и раздражением. Но его присутствие здесь было решением Председателя. Ничего не попишешь.
– Уже сейчас на рынке слишком много подделок. Их легко отличить – настоящий порошок радиоактивен, большинство подделок – нет. Когда поток настоящего зелья иссякнет, его полностью заменят подделки. Мало кто пробовал настоящий «джьяду гумра», а новички вряд ли смогут отличить дурман от обычных наркотиков, от того, что дает бирманский порошок.
– Но... – начал было Ши, но товарищ Фа остановил его, подняв вверх вытянутый указательный палец.
Все это время старик говорил, уставившись на задернутое плотной шторой окно. Он словно бы разговаривал сам с собой, не обращая ни на кого внимания.
Генералу Ши не нравилось, что Фа проявляет интерес к его операции. Дело было даже не в наркотике – что такого необычного в попытке задушить нарождающийся рынок зелья нового образца? Генерала беспокоила теневая сторона операции «Южная молния», та, которая не значилась в официальных документах. Это была его операция, и генерал не собирался отдавать ее в чьи бы то ни было руки. Тем более в руки Фа, который облажался всего пару месяцев назад. Но... всегда существовали какие-нибудь «но».
– Дело не в торговле, товарищи, – многозначительно изрек Фа и наконец повернулся лицом к собравшимся. – Дело в самом наркотике. Вы все, я надеюсь, видели отчеты о действии порошка. Он не просто дурманит мозг и дает ему удовольствие. Он изменяет саму структуру мозга. Вспомните, с чего начиналась история с синдином.
– «Джьяду гумра» не обладает эффектом расширения сознания и увеличения скорости обработки информации. Это не... «динамит», – заметил полковник Су, смутившись от использованного им жаргонного названия средств, которыми злоупотребляли машинисты и ломщики.
Фа усмехнулся.
– Вы не туда смотрите, товарищ полковник. Равно как все остальные.
Старик поднялся, поправил сморщившуюся на пухлом животе форму и, заложив руки за спину, ровными размашистыми шагами, словно хотел замерить габариты кабинета, направился к выходу. У двери он остановился и, прежде чем открыть ее, не оборачиваясь, сказал:
– Подумайте на досуге, что работает быстрей: компьютер с одним мощным процессором или машина с чипами попроще, раз в пять слабей, но с десятком таких внутри.
После этого он вышел, плотно закрыв за собой дверь. В кабинете послышался облегченный вздох – Фа многие опасались всегда, но после провала в Африке его стали откровенно недолюбливать. Хотя генерал Ши поймал себя на том, что продолжает испытывать к старику какое-то природное, неискоренимое ничем, уважение.
– Товарищ Фа прав – мы не должны спускать дело на тормозах, – сказал Ши. – Если у нас есть такая возможность, мы обязаны найти ответ.
– Да, разумеется, – от собравшихся донесся невнятный гул одобрений.
– Предлагаю перейти ко второму вопросу.
Слово взял полковник, курирующий машинистов:
– Наш отдел повторно проверил данные. Вероятность почти стопроцентная – сигнал исходил с севера Мьянмы, причем распространялся по старой версии сети. Поскольку на сегодня мы точно знаем, что сетевое подключение в пределах территории завода «Фармы 1» невозможно, иного варианта, чем наши старые серверные станции, нет. Особенно, если учесть тот факт, что линия, оставшаяся еще с эпохи Больших Нефтяных Войн, запитана до сих пор. Об ошибке энергетиков, подключавших резервную линию в провинции Юньнань, теперь известно всем.
– Мог ли кто-нибудь наладить доступ заново?
– Кто? В Мьянме нет ни специалистов, ни оборудования, чтобы создать подключение.
– Индусы?
– У них есть ресурс. Только непонятно, для чего бы им понадобилось перебрасывать оборудование в джунгли, чтобы провести испытания.
– Мы уже неоднократно обсуждали эти вопросы, – остановил спор генерал Ши. – Сейчас необходимо найти то, что оставило в сети след, а не рассуждать, кто бы мог подключить устройство в пределах заданного района.
Они все горазды спорить и выражать сомнения по поводу того, что не имеет иного варианта, кроме уже найденного. Правильно делают, Ши сам их всегда учил поступать именно так, но всему должен быть предел.
– Вы выяснили принцип работы устройства?
– По имеющимся данным – в общем-то, достаточно сомнительным и расплывчатым, – сделать это с большой точностью невозможно. Но совершенно точно можно сказать, что скорость этого процессора превосходит самые мощные образцы «поплавков» в десятки, если не в сотни раз. И принцип его работы должен разительно отличаться от всего известного нам оборудования.
Это новая информация, в первых отчетах говорилось только о скорости.
– Из чего вы сделали такой вывод? – вопрос генерала был скорее риторическим, ибо он мало смыслил в тонкостях компьютерных технологий. Но полковник ответил:
– Зарегистрированный нами «резонанс» при детальном изучении оказался несколько иного свойства, чем от обычных «поплавков». Он вызывает образование пустот в атомарной структуре некоторых чипов, они обратимы, но именно это свойство и позволило нам засечь подключение процессора. Пока мы не поняли, как формируются эти пустоты, но...
– Хорошо, – прервал рассказ машиниста генерал. – Но вам удалось локализовать этот... «пустотник»?
Генерал Ши произнес слово, первое, которое пришло ему в голову, не задумываясь, что, возможно, это название будет использовать весь мир еще долгие годы.
– Извините, генерал, но мне хотелось бы услышать ответ на этот вопрос от вас.
К разговору подключился генерал Рин. Рин предлагал свое решение вопроса, он был сторонником радикальных решений, но выбор пал на Ши, который склонялся к мирному и, главное, тихому варианту.
– Мне известно, что особый отряд группы «Южная молния» успешно добрался до района, где находятся три временные серверные станции, созданные Народной Республикой во времена Нефтяных Войн. Но в настоящий момент связь с майором Ли, отвечающим за непосредственное руководство операцией «Южная молния», отсутствует. Надеюсь, что нам удастся восстановить контакт в самое ближайшее время.
Рин кивнул, не сводя с оппонента жесткого взгляда. Его лицо выражало вселенское спокойствие и безмятежность Будды, однако Рин все же не удержался от колкости в адрес Ши: