– И что они говорят?
– Ответ краткий и невразумительный. Сообщили о необходимости конвоирования судов, выходящих из Магуэ.
– Для этого нужны авианосцы?
Министр обороны, плотный и обильно потеющий мужчина, хмыкнул, скривив губы, и пожал плечами.
– Это все отговорки. К тому же – совершенно неаргументированные. Им наплевать на наше мнение. Да и вообще на чье бы то ни было, – заявил Президент. – Объясните мне, почему весь мир вьется вокруг наших северных территорий, а мы живем здесь, управляем этой страной, но ничего не знаем о причинах суматохи?
Впрочем, ответ Райн Тайн знал и сам. Этой страной никто из сидящих сейчас в кабинете Президента на самом деле не управлял. Они все только делали вид. Министр так называемых финансов еще надувал щеки. Страна, никогда не бывшая единым целым, сейчас стремительно разваливалась на куски. Не нужно никаких сепаратистских настроений в условиях, когда власти почти ничего не знают о том, что происходит за пределами столицы.
– У нас имеются некоторые результаты, – голос произнесшего эти слова прозвучал тихо, но все его услышали.
– Доложите о них после совещания, – резко отдал указание Райн Тайн. Он не желал делиться информацией со всем кабинетом министров – нет никаких сомнений, что по меньшей мере половина из них работает на индусов. Не зря же Лал приезжал сюда лично. Впрочем, вторая половина, скорее всего, активно осведомляет каких-нибудь китайских агентов, которых в Нейпьидо тоже немало.
Человек, который сообщил об имеющихся новых данных, был министром сельского хозяйства. Он ничего не знал. Он лишь был в курсе, у кого следует спрашивать – сельское хозяйство до сих пор было основной отраслью в Мьянме, и люди из этого ведомства имели наиболее тесные контакты с народом.
Райн Тайн в который уже раз задавал себе вопрос: для чего он пытается вытянуть Мьянму из глубокого и полного коллапса. Для кого? Государство ради государства? Бывало уже такое, и не раз. Мьянма оставалась независимой и самобытной страной. Слишком уж самобытной. Только каждый раз сохранение этой самобытности обходилось каждому третьему жителю самым дорогим, что у него было, – жизнью. Государство складывалось из людей, а не из правительства и армии.
Зомби с пустыми глазами, бредущие по пыльной дороге...
Президент с силой зажмурился, прогоняя наваждение. Не будет никаких зомби, он не допустит повторения этой страшной картины.
– Не следует закрывать глаза, ибо тогда ты ничего не увидишь.
Слова произнес монах, который сидел, скромно сложив руки, на диване с другой стороны стола для совещаний. Он был стар, кожу, словно пересушенный пергамент, покрывал рисунок из складок и морщин, в костистой руке зажат отполированный многолетними прикосновениями посох. Райн Тайн знал, кто это. Этого человека пригласил сюда министр сельского хозяйства. Тот самый, который ничего не знал.
– Эти стены закрывают мне весь вид, – тихо сказал Райн Тайн.
– Тогда выйди наружу и посмотри вдаль.
Президент улыбнулся.
– Я все равно ничего не увижу.
– Чтобы увидеть, необязательно всматриваться. Главное – замечать то, что происходит рядом.
Райн Тайн не задавал вопросов монаху. Он ждал, когда тот сам выложит все, что считает нужным.
– На севере говорят, что индусы интересуются какими-то компьютерами, – сказал монах. Что он мог сообщить о компьютерах, когда даже сам Райн Тайн, в кабинете которого было два коммуникатора и периодически появлялась возможность подключиться к сети, мало что смыслил в электронных игрушках? – Им нужен какой-то процессор.
– Что за процессор?
Глупый вопрос. Даже если монах ответит, что сможет понять из его объяснений Райн Тайн? Разговор слепого с глухим, вот что это было.
– Этого я не знаю. Знаю лишь, что им нужна трава и процессор. Знаю также, что в Нонгуине, недалеко от того места, где обосновались индусы, появлялся монах. Китаец. Он тоже очень интересовался людьми, которые раньше делали особые процессоры...
Монах нахмурил брови, явно пытаясь вспомнить слово, которое для него было пустым звуком.
– Граверами? – попытался помочь ему Райн Тайн.
– Да, граверами. И не нашел их.
Было бы странно, если бы он их там нашел. Отсутствие в Нонгуине граверов как раз не являлось чем-то экстраординарным.
– Но в этом городке жил один человек, которого все называли Часовщиком. Знающие люди говорят, что он был гравером.
Если бы Райн Тайн сейчас что-нибудь держал во рту, он бы наверняка подавился. Гравер в Нонгуине?! Но что он там делал, какие процессоры?
– Что случилось с Часовщиком? – понятно, что если монах сказал «жил», то больше в Нонгуине гравера не было.
– Он исчез. Его нет. И никто не видел, куда Часовщик запропастился.
– Китаец?
– Нет. Китайца видели, он ушел один.
Вот, значит, как. Стало быть, все они хотят заполучить какой-то процессор. Интересно, что он такое особенное может? Предположений возможно множество, но Президенту страны, в которой отсутствует правительственное ведомство, состоящее сплошь из квалифицированных машинистов, никогда не узнать, которое из них верное.
– Спасибо, – Президент поклонился монаху, сложив руки у груди. Старик повторил его жест. – Дары уже отправлены в ваш монастырь.
– Мы не можем принять ваши дары, но Будда может.
Райн Тайн поклонился еще раз.
Нужно все тщательно обдумать. Процессор – маленький кусочек пластика, сдобренный щепоткой редкоземельных металлов, атомы которых граверы располагают особым образом. Именно из-за него возня на севере. Именно из-за него в заливе стоят две эскадры, каждая из которых способна за полдня уничтожить всю Мьянму. Кто еще желает завладеть процессором? Наверняка желающих масса – все, кто знает о его существовании.
Этот самый Часовщик – гражданин Мьянмы. Стало быть, что бы он там ни изобрел, все принадлежит государству. И это подтвердит любой суд, если Райн Тайн решит обратиться туда, правильно сформулировав претензии. Осталось уточнить три небольшие детали: выяснить, на кого подавать иск, куда девался Часовщик и как вообще доказать, что процессор существует и сделал его гравер из Нонгуина. Самая малость, чего уж там... Райн Тайн усмехнулся, только радости он не испытывал.
Из коммуникатора раздался звук входящего вызова. Сегодня день приносит много сюрпризов, даже подключение к сети действует.
Звонил Лал.
– Здравствуйте, дорогой генерал! – Райн Тайн расплылся в улыбке. Но веселья так и не добавилось.
– Здравствуйте, Райн.
– Как продвигаются дела с геологоразведкой на севере?
Все-таки он не смог удержаться от продолжения разработанной заранее легенды, хоть она теперь и трещала по всем швам. А может быть, он и сам где-то в глубине души верит в то, что нефть может вернуться в недра Мьянмы?
– Неважно, – похоже, генерал не кривил душой. Только вряд ли он сейчас думал о черном золоте. Все его мысли занимал только процессор.
– Достаточно ли вам имеющихся компьютерных мощностей?
Если вопрос Райн Тайна и удивил Лала, на его лице это никак не отразилось.
– Вполне, Райн. Мы привезли все оборудование с собой.
Но ведь кое-что вы надеетесь и увезти, не так ли?
Козырь в игре теперь известен, главное – применить его в нужный момент. И еще немаловажной проблемой было то, что козырь в чужих руках. Вот только в чьих – большой вопрос.
– Вы нашли то, что искали?
– Можно сказать, да, – голова Лала на экране коммуникатора кивнула. – Сырья, из которого делали «порошок», похоже, больше не существует. Это растение, судя по всему, с самого начала росло не очень хорошо. И кто-то постарался уничтожить то, что еще оставалось.
– Китайцы?
– Вряд ли. Скорее, кто-то из местных.
Юлит генерал. Если бы это совершили бирманцы, монах, которого привел министр сельского хозяйства, обязательно рассказал бы об этом.
– Мы продолжим геологоразведку. Пока еще не все возможности исчерпаны.
– Разумеется, продолжайте. Мы со своей стороны готовы оказывать всяческое содействие.
Еще как готовы, особенно в свете прибытия двух авианосцев.
Да, чужое военное присутствие у своих берегов нервировало. Пока индусы... нет никакой разницы: индусы, китайцы, русские – главное, чтобы кто-то из тех, кто может адекватно ответить, находился на территории. Тогда вторжения не будет. Если уйдут индусы, братской помощи в борьбе с качинскими сепаратистами не избежать. Жаль только, что после оказания подобной помощи ни от так называемых сепаратистов, ни от всей остальной Мьянмы ничего не останется.
– Может быть, Индия сочтет возможным присоединиться к исследованиям, которые проводят наши специалисты недалеко от побережья?
Угу, особенно в этом заинтересовано ведомство Лала.
– Тем более что мы планируем начать активное внедрение цифровых технологий. Говорят, сейчас появилось много нового в этой отрасли, – Райн Тайн закончил фразу – корявую, родившуюся в его голове экспромтом – и, не сводя глаз, смотрел на изображение генерала Лала, ожидая реакции.
И реакция последовала. Едва заметная, но она была. На короткое мгновение глаза Лала открылись шире, чем обычно. Но в следующую секунду генерал совладал с собой.
– Не исключено, – медленно проговорил индус. – Индия будет рада предложить вашей стране самые передовые технологии. Вероятно, мы сможем принять во внимание ваши материальные трудности и договориться об отсрочке платежей. Главное – добрососедские отношения, ведь так, Райн?
– Вне всякого сомнения.
Райн Тайн улыбнулся. Впервые за сегодняшний день из-за того, что ему действительно хотелось сделать это.
Глава 37
Интересно, как можно узнать то, что никогда не видел? Прикидывать по описаниям, опираться на то, как «сосед напел Карузо»? Метод, не выдерживающий критики. Тогда как?
Решение нужно найти, нет иного варианта. И нет необходимого оборудования, лишь маленький неудобный экран, с трудом понимающий происходящее, когда к нему прикасаешься больше чем двумя пальцами одновременно. Хотя на самом деле это все ерунда – есть только один незаменимый инструмент, он всегда с тобой. Его невозможно отобрать, не лишив жизни. Небольшой студенистый комочек внутри довольно прочной черепной коробки, обычно его называют мозгом.