Ипсилон. Грань, за которой ты — страница 11 из 38

Она по-прежнему прибывала в неведении, но подсознательно явно ощутила тревожность и безысходность сложившейся ситуации. Зубы, все еще держащие мягкую плоть, сжались с такой мощью, что были готовы прокусить ее насквозь. Внутреннее состояние выплескивалось наружу нервной дрожью, поражающей весь организм. В порыве безжалостно стиснула плечи, впечатывая пальцы, которые побелели от усилия. Но физические страдания были не способны заглушить те, что еще предстояло испытать. Глаза наполнились влагой, застилая взор сверкающей пеленой. Но ни одна из слезинок пока не пролилась.

Не сбрасывая звонка, родительница медленно неуверенно, но все же приближалась к точке происшествия. Складывалось невольное ощущение, как будто ее движения что-то сдерживает, препятствуя продвижению вперед. Но она, упрямо превозмогая сопротивление, шла дальше. Словно чьи-то запреты выстраивали невидимый барьер между нею и девушкой, распластавшейся на дорожном полотне.

И только спустя некоторое время с удивление заметила, что чиню препятствия идущей именно я. Порываюсь остановить, выставляя ладони перед собой, отталкивая, обнимая, упираясь в корпус, но постоянно оставаясь у нее за спиной.

— Мама, остановись! — закричала в исступлении, понимая, что мои попытки потерпели фиаско. — Не смотри! Не надо! — вскрикнула в отчаянии.

Но ее полные ужаса глаза уже промокли, утопая в горьком потоке, заливая перекошенное в рыданиях лицо. Одна рука зажала рот, стремясь приглушить рвущийся наружу крик, другая ослабла, повиснув плетью, выпуская из кисти телефон, который ударившись о плотную поверхность, рассыпался на запчасти, прекращая соединение. Тишина стала слишком гнетущей, а звучавшие всхлипы, раздражающе громкими на ее фоне.

— Лиза, девочка моя! — мама беспомощно опустилась на колени перед моим поломанным телом. — Как же так? — прикоснулась к мертвенно-бледной щеке, размазывая что-то черное по белоснежной коже. И только тогда, когда родительница утерла все еще текущие слезы испачканными кончиками пальцев, и оставила на своем лице бурые пятна, стало ясно, что это кровь.

Похоже, дело-дрянь!

— Елена, она жива, — решил хоть немного успокоить убитую горем женщину Вадим. — Помощь уже в пути. Она обязательно выкарабкается, — попытался убедить в этом безутешную мать и себя заодно.

— Да! Лиза непременно поправится, — всхлипнула нервно вздрагивающая и вдобавок замерзшая Анж, прижимаясь к мужской груди, ища опоры и поддержки.

— Терпи, доченька! — мама взяла мою бессильную ничего не чувствующую руку и притянула к своим губам. — Даже не думай покинуть меня сегодня! Слышишь? Не смей! — уговаривала, срывающимся на каждом слове голосом.

— Всегда буду рядом! — пообещала в ответ, падая рядом с ней на колени и обволакивая своими объятиями, пытаясь защитить родное сердечко от мучительной боли.

Мне даже показалось, что удалось смягчить удар и она вздохнула с небольшим облегчением, которое длилось недолго, потому что наше единение снова разорвало чужое прикосновение, которые бесцеремонно остановилось на устало опущенных плечах.

— Елена, не надо так! Пожалуйста! — Анжела осторожно коснулась темных вьющихся волос, поглаживая непослушные завитки. — Все будет хорошо, вот увидишь. Лиза невероятно сильная духом и чистая душой и поэтому обязательно выживет, — сказала настолько убедительно, насколько была способна в этой нелегкой ситуации. — Все вышло мгновенно, мы не успели среагировать на ее внезапное появление и… — осеклась, заметив, как женское тело напряженно сжалось, собравшись в комок.

Мама молниеносно вскочила, в секунду оказавшись на ногах. Шарахнулась в сторону, отстранившись от моей подруги на некоторое расстояние. Замерла с недоуменным выражением на лице, словно только сейчас осознала, что же на самом деле произошло. Ошарашенный взгляд нервозно забегал с ребят на черное авто и обратно. И продолжалось это до тех пор, пока не пришло полное осознание произошедшего.

— Это ты! — вскрикнула она, указывая на Вадима, как на виновного. — Убил мою девочку! — вместе с брошенными обвинениями на парня направился вихрь возмездия.

Она налетела на него, как разъяренная кошка, мстящая за гибель своего детеныша. Ее маленькие острые кулачки беспрерывно разрезали воздух, нанося болезненные тумаки обидчику. По-моему, она не вполне осознавала, куда машет и в результате попадает. Ей было все равно, лишь бы нанести больший урон мальчишке.

А тот смиренно сносил удары, не сопротивляясь, и не пытаясь ее остановить, только прикрывая изредка ладонями лицо. Когда мощный эмоциональный всплеск взбешенной мстительницы иссяк и истерика ослабила свою хватку, он бережно обнял измученную переживаниями женщину, у которой не осталось сил для гнева. Она обмякла в его объятьях, дав волю горьким слезам.

— Елена, извини меня, — произнес он с чувством глубокого раскаяния.

— Простить тебя? — повторила за ним моя родительница, пугающе равнодушным тоном.

— Это нелепое стечение обстоятельств. Лиза, мой друг. Я никогда бы не причинил ей вред намеренно. Мне безгранично жаль! — решил убедить в своей искренности.

— Жаль? И только? — неожиданно выкрикнула та и резко выкрутилась из держащих ее рук. — Бесцеремонно отнял последнее, что было важным для меня в этом мире! — сжалась от накатившего приступа боли.

— Она все еще жива! И если проклятущая Скорая Помощь поторопится, у нее будет намного больше шансов, — в негодующем порыве Вадим пнул автомобильную покрышку ботинком. — Благими намерениями вымощена дорога в ад! Всегда чувствовал, что не стоит принимать подарков от этого предателя! — выпалил с сожалением.

— Твой отец ни при чем! — произнесла мама, сузив глаза. — И машина тоже! Ведь за рулем был ты! — обвиняюще изрекла и вновь склонилась над распластавшимся телом.

— Елена, он не виноват, — вступилась за своего бойфренда Анжела. — Ведь сама же нам позвонила! Мы ехали в указанном тобой направлении и не более. А Лиза… — девушка не смогла закончить, потому что ей помешали подступившие слезы. Голос задрожал и умолк на полуслове.

— Она как сумасшедшая выскочила на дорогу и бросилась под автомобиль. Я не успел среагировать. Затормозил, но было уже поздно, — пояснил парень.

— Замечательно! Еще скажи, что она сама легла под колеса! — едкий сарказм искривил мамины губы.

— Но это так! — настаивал тот.

— Не хочу знать твою правду! Я вижу эту! — каждое слово было пропитано горечью. — И она очень жестоко обошлась с моей девочкой! — кивнула в сторону авто. — Поэтому не жди от меня сочувствия и прощения! Понял? — перешла на крик.

— Я на это и не рассчитывал, — тяжело вздохнул Вадим, и понуро опустил голову.

— Молись, чтобы дочка выжила! Иначе… Ты ответишь за все! — рявкнула та с неконтролируемой злобой совершенно нехарактерной для моей обычно сдержанной и вежливой мамы.

Ответом на произнесенные угрозы и проклятия стал приближающийся звук сирены Скорой Помощи.

Глава 4. Призрачные грани

Неужели это безумие происходит на самом деле? Суровая действительность в один миг обернулась непрерывным кошмаром! Я с внутренним трепетом наблюдала за тем, как из машины вышли медики для осмотра недвижного тела. После непродолжительного поверхностного обследования поставили предположительный диагноз и сообщили о возможных повреждениях маме. Затем аккуратно переместили меня на носилки и два здоровенных мужика, видимо, занимающие должность санитаров загрузили пострадавшую внутрь авто. Следом села мама и… Анжела тоже порывалась поехать в больницу, но подоспевшая полиция и служба ДПС заставили ее остаться и поддержать Вадима. А я? В ужасе понимала, что не могу оторваться от места и только непричастно созерцаю, как меня увозят в ночь на карете скорой помощи. Я делала попытки сдвинуться, но, похоже, оказалась намертво прикованной к точке трагедии. Куда же делась та легкость, с которой передвигалась всего несколько минут назад? Исчезла непонятным образом!

Через некоторое время здесь все опустело. Последнее, что довелось увидеть, как отбуксировали Mitsubishi Outlander, а ребят, затолкав в полицейскую машину, увезли в неизвестном направлении.

Пугающее своей пустотой пространство и полное одиночество вызвали щемящую тоску, тревогу, испуг, переходящий в панику. Безысходность настоящего и страх перед будущим всколыхнул во мне неадекватную реакцию. Обостренные до предела чувства смешались воедино, образовав горючую смесь, которая была готова в любой момент взорваться, раздирая мое существо на мелкие куски. Неконтролируемая дрожь завладела естеством целиком, словно что-то пыталось найти выход наружу. И пока меня трясло с невероятной силой, взор покрыло мутной завесой, лишая возможности видеть. Это было необъяснимым, ведь я не чувствовала слез, которые могли стать причиной подобному состоянию, лишь опустошение с пугающей скоростью поглощающее меня. Как страшно потерять себя в безмолвной пучине неизвестности! Но не остается ничего другого, кроме как, смириться и плыть по неведомому течению жизни или смерти.

Обреченно выдохнула, покорившись судьбе.

И как только смиренно приняла то, что со мной приключилось, ощутила удивительную невесомость тела и души, можно сказать, свободу полета. Гуляющий в пространстве ветер зазвенел в ушах, смешиваясь со странным звякающим лязгом. Пелена все еще не спала, но сквозь нее то и дело просматривался ослепительный свет мелькающих ярких вспышек, словно перед взором на огромной скорости проносятся мимо зажженные фонари. И постепенно чистый огонь, проник в меня извне, завладевая мной целиком.

— Елизавета! — донеслось легким шепот ветра мое имя.

Напрягла слух, стремясь определить степень реальности возникшего из ниоткуда невидимки. Хотелось верить, что его присутствие не игра воображения. И в ответ моим мыслям настойчивый зов повторился, став доказательством реальности происходящего.

— Сэйфин, время проснутся, — настаивал незнакомец, теряя былое спокойствие, и говоря с едва уловимыми нотками зарождающегося раздражения. — Мне и так пришлось чрезвычайно долго ждал.