епенно гася царивший шум, который плавно перешел в напряженную тишину.
Мой проводник уверенно прошествовал к вратам и повторил замысловатую процедуру отпирания. Прочертил многолинейный сложный символ в воздухе, чем привел створки в движение, затем резко развернулся и ринулся прочь от входа, попутно поймал мою кисть и потянул меня от ворот в белоснежную гущу людей. Как только мы заняли центральное положение, процессия двинулась вперед, рассекая своим внезапным вторжением пеструю массу обитателей Ипсилона. Светлые ангелы при виде нас озадаченно замирали, с любопытством наблюдая за происходящим, чего не скажешь о темных. В их глазах вместе с интересом горело нездоровое желание, прорвать защитные ряды и выяснить, кого же именно так бережно охраняют проводники. Некоторые схафины, не в силах сдержать свою злобную сущность, совершали агрессивные поползновения, стремясь нарушить строй, но численный перевес был очевиден и играл нам на руку. Никому не удалось пробраться глубже и достать меня. Но как оказалось, чтобы причинить вред совершенно необязателен близкий контакт. Я ощутила это всем телом, когда по нему прокатилась жгучая боль, а потом открылась рана и начала саднить.
Тут же попыталась отыскать Любомилу, но мои попытки не увенчались успехом. И я смиренно выдохнула и прикрыла веки, пытаясь совладать с накатывающей невыносимой пульсацией.
Дмитрий, почувствовав неладное, коснулся моей щеки, требуя посмотреть на него.
Взглянув в обеспокоенное лицо сопровождающего, кивнула на свой раненый бок и повела плечами. На что тот лишь осведомленно мотнул головой и в знак поддержки пожал мою ладонь, призывая держаться.
Молчаливо согласилась. А что мне оставалось? Чтобы хоть немного отвлечься от неприятных ощущений, уставилась на прозрачный пол, который открывал панораму из свинцово серых облаков. На этот раз пейзаж был не столь радужным, как в прошлое посещение. Да и чувствовала я себя намного хуже, если не сказать — паршиво. Не было сил на любование обстановкой, да, как оказалось, и времени тоже, потому что спустя пять минут монотонного шествия кортеж достиг белых врат.
Мы с Дмитрием, просочившись сквозь толпу, подошли вплотную к преграде, а многочисленный эскорт сгрудился за нашими спинами, организуя оборонительное заграждение из живых тел.
Блондин опять совершил манипуляцию по сотворению символа, который вспыхнул серебряным огнем, и окончательно прогорев, замер мерцая. Странно! Створки остались на прежнем месте, не шелохнулись. Тогда он поднял мою руку и разбил нашим союзным пожатием печать, которая тут же осыпалась мелкими искрами, вызывая немедленное распахивание ворот.
Несколько шагов навстречу неизвестности и за нами захлопнулись двери, изолируя от шумного общества, состоящего из ангелов и их противоположностей. Теперь, мы только вдвоем в просторном светлом полусферическом зале. Куполообразный потолок и стены монолитные без единого окна, на гладкую белоснежную поверхности которых нанесены тысячи, а, возможно, даже миллионы символов. Посередине помещения, от самого пола до наивысшей точки, располагается прозрачный поток. И если бы воздух не растекался и не давал визуального искажения, я никогда не догадалась, что здесь есть нечто подобное.
— Это Арена идентификационного поля, — пояснил Дмитрий, уловив мои размышления. — А в центре фильтр, — он указал на светопрозрачный столп.
— Для чего он используется? — с опаской поинтересовалась, видимо, подсознательно подозревая, что ответ мне совершенно не понравится.
— Здесь происходит сканирование душ, фильтрация их компонентов и выделение внутреннего идентификационного кода, который впоследствии будет расшифрован всевышним советом, для дальнейшего определения твоего предназначения на данный период жизни или смерти, — отчеканил проводник и добавил. — Раздевайся.
— Что? — недоуменно уставилась на голубоглазого, который уже успел подвести меня к основанию потока.
— Ты же не хочешь, чтобы твое тело расщепило вместе с одеждой? После микрофильтрации вещи, как правило, превращаются в пыль.
— А я? Что будет в таком случае со мной? — ошарашенно вскрикнула.
— Лиза, ты не растеряешь себя, не бойся, лишь обновишься и станешь сильнее, — подбодрил, и нетерпеливо кинул. — Ну же! — кивнул на плащ.
— Хорошо, только отвернись, — пробурчала, смущенная щекотливой ситуацией. Как только мужчина выполнил просьбу, взялась за застежку, сняла накидку и сложила ее у ног. — А шрам? — принявшись стаскивать блузку, пропыхтела сквозь тканую преграду.
— Он останется, — Дмитрий покачал головой, выуживая из кармана свернутый в трубочку пергамент. — Покуда ты во власти неопределенности от него не избавится.
— Значит, пока я не умру окончательно или выживу, Алекс так и будет преследовать меня? — начала стягивать джинсы.
— Есть еще один выход, — оповестил тот, разворачивая свиток. — Убить обладателя клинка.
— Но как? — спросила, а сама обратила внимание на рубец, который кое-где раскрылся и сочился серебряной жижей. Обычно меня пугал вид крови, но представшее зрелище даже заворожило на долю секунды, пока я не рассмотрела черные прожилки, которые значительно продвинулись в своем росте, заполоняя часть талии и, переходя на бедро.
— Вот это уже не твоя забота.
— А чья? — заинтересовалась и тут же неловко поежилась, оглядев себя целиком. Я решила не снимать нижнее белье и так чувствовала себя совершенно голой, но даже сомнительное прикрытие, подобное бюстгальтеру и трусикам, не спасло от нахлынувшего смущения.
— Готова? — поинтересовался он, проигнорировав мой последний вопрос.
— Угу, — неуверенно промычала.
— Сними нейтрализатор скачков и войди в центр, — отдал команду сопровождающий.
Еще раз окинув взором статную мужскую фигуру, подчинилась. Бросила украшение на ворох тряпок, тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, пытаясь унять возникший страх и неуверенность.
— Здесь тебе ничто не угрожает, — подбодрил меня блондин.
— Я тебе верю, — выдохнула, затем набрала в легкие как можно больше воздуха, словно перед прыжком в воду и нырнула в колеблющуюся прозрачную структуру.
Как только тело целиком погрузилось в приятный обволакивающий состав потока, его резко подкинуло вверх на несколько метров от пола. Невидимая сила распяла меня, самовольно раскинув руки в разные стороны, вытянув корпус и ноги по струнке. В одно мгновение я оказалась обездвижена, но даже лишнего волнения не возникло, потому что помнила, достойные полного доверия, слова Дмитрия. К тому же один вид мужчины слегка искаженный, но реальный придавал уверенности во всем происходящем.
Спустя секунду стало пощипывать кожу в области бикини и груди. Я моментально пожалела о том, что утратила прозорливость и не сохранила на будущее нижнее белье, глядя, как оно постепенно осыпается, снедаемое огненными жучками. Прикосновение жгучих пожирателей одежды к плоти отдавало неприятными ощущениями. Боли не было, но жжение доставляло явный дискомфорт.
Пока я увлеченно наблюдала за уничтожительным тлением вещей, вблизи начало происходить нечто нереальное. Вскинув глаза, заметила, что вокруг меня кружит вихрь, с каждым витком увеличивая скорость. Складывалось впечатление, что очутилась в эпицентре торнадо, но с тем отличием, что моя круговерть стояла на месте не перемещаясь. Словно я была центром образовавшейся стихии. Завораживающее ни с чем не сравнимое зрелище!
Но как выяснилось, первое впечатление обманчиво. Дальше случилось нечто странное немыслимое противоестественное.
Произошло мощнейшее столкновение моего духа с воздушным течением, которое с напором ударило со всех сторон одновременно, сжимая эфемерное тело донельзя.
Будь я человеком, то сокрушительное давление непременно раздавило бы меня. На короткий миг даже обрадовалась, что не являюсь живым существом из плоти.
Выдержав натиск, облегченно вздохнула, чувствуя отхлынувшую мощь, но когда за массой потянулось что-то изнутри меня, пытаясь вырваться наружу, испугалась и громко вскрикнула.
Раздался оглушительный удар сердца и в тот же миг на белоснежной стене вспыхнул один из символов.
Сквозь круговорот разглядела, как Дмитрий молниеносно переместился к точке возгорания, протянул руку и перенес по воздуху знак, оставив его оттиск на пергаменте.
Думала на том дело и закончится, но не тут-то было. Подобная процедура повторилась несколько раз, пока свиток не пополнился пятью надписями. Но и этого оказалось мало. После последнего удара стихии, меня стало распирать изнутри. Биение сердца ускорилось, форсируя темп, делая его запредельнее и ритмичнее. Сознание, действуя точно заодно с провидением, решило постепенно покинуть организм. Закончилось испытание на прочность тем, что меня расщепило на мелке частицы, выделив из моей сущности голубой сверкающий камень. Его свет — последнее, что я увидела.
— Сэйфин, пора просыпаться, — внезапно возникший голос, достучался до моего сознания.
В мыслях промелькнули последние события дня. Арена, фильтр, торнадо, оглушительные удары сердца и…
— О, боже! Мое нижнее белье! Стыд-то какой! — пронеслось в голове. Я моментально подняла тяжелые веки и попыталась вскочить, для того чтобы найти чем прикрыться, но мне не удалось ни то ни другое, потому как меня остановило резкое столкновение с чьим-то лбом.
— Ай! — гулко разнесся одновременный вскрик.
Приложив ладонь к больному месту, взглянула на товарища по несчастью. Жертвой моих поспешных действий оказалась медалин, которая, как и я постанывала, потирая лоб. Встретив комично скорченную мину на ее лице, невольно усмехнулась, а затем и вовсе рассмеялась. Заразившись беспричинным весельем, Мила поддержала меня. Спустя мгновение мы на пару гоготали в единодушном порыве. Глаза увлажнились, затуманивая взор.
Я наконец-то села, скинула ноги с дивана, чувствуя, как нагие ступни утопают в мягком ворсе ковра.
Сквозь затихающий звук оживления произнесла:
— Прости!