— Мстислав, — с отчаянием простонала и запечатала рот говорившего ладошкой.
Тот моментально откликнулся на движение, но совершенно не так, как следовало. Его широкая ладонь накрыла мою и припала к нежной плоти поцелуем.
Где же он оставил свою способность читать мысли и угадывать внутреннее состояние. Неужели я в действительности стала причиной помутнения холодного и расчетливого разума? Осознание застало врасплох, разбивая хрупкое спокойствие волной уныния.
— Прости, что все испортила, — сказала с искренним сожалением, чувствуя, как подступает комок к горлу. — Друг мой, — прошептала едва уловимо для слуха, надеясь быть услышанной. Что и случилось. Чернокрылый поднял взор, в котором застыло недоумение, руки тут же ослабли и обессиленно опали плетями, выпуская на волю пленницу.
Я снова стала виновной, но теперь в доставленной нестерпимой боли, которую так же приняла как свою. Чем оправдать невольную жестокость и смягчить ситуацию? Следует убедить его в том, что мое сердце…
А что мое сердце? Оно провалилось в бездонную яму, потеряв ощущение реальности. Разум пытался разрушить тонкую еще неукрепившуюся связь. Так, больно! Невозможно! Но… Необходимо.
— Скажи хоть… — осеклась и умолкла, повинуясь его красноречивому жесту.
Он отступил на несколько шагов и отвернулся.
— Выслушай, прошу, — самопроизвольно потянулась к крыльям и погладила черное оперенье. Не дождавшись какого-либо ответа, продолжила. — Мне всего лишь семнадцать лет. Хм! — задумалась. — Если честно и сама умудрилась об этом забыть. Испытания, свалившиеся как снег на голову, сделали меня намного старше. Чувствую себя взрослой теткой, но… — хмыкнула. — Мне все же семнадцать. Что я, вообще, могу знать о любви? У меня даже парня никогда не было, — всплеснула руками. — И в один прекрасный момент в судьбе происходят изменения. На горизонте появляется Роб, который безумно нравится мне. И ты… — дальше решила промолчать, дабы не усугублять возникшее напряжение. Отчего-то именно сейчас мне представилась удивленная мина на лице Анж. И всплыла фраза очень даже в стиле закадычной подружки: "При жизни не имела ухажера, а валяясь в коме, целых двух заполучила."
— Ты ему не нужна, — уверенно заявил Мстислав, по-прежнему стоя ко мне спиной.
— Возможно, — тяжко вздохнула, вспомнив недавний инцидент, произошедший в спальне Роба. Обнаженная красотка в его постели, подтверждала слова Мстислава в полной мере. Но… — Сердцу не прикажешь, — произнесла поникшим голосом.
— Да неужели? — скептически заявил ловчий и совершил резкий разворот, подхватил меня подмышки, сделал несколько махов крыльями, переместил к стене, не слабо так припечатав к прохладной поверхности. От неожиданного поступательного движения, закончившегося столкновением, из груди вырвался невольный вскрик.
Если честно, он меня немного напугал совершенным поступком, необузданным нравом и непредсказуемостью, но все же не лишил веры в его надежность. Хотя жгучие омуты, вперившиеся в меня мутным, но в то же время решительным взглядом, внушали какой-то животный трепет. Словно я превратилась в жертву, находящуюся под прицелом опасного хищника.
— Ты делаешь мне больно, — прошептала, теряя способность говорить громко.
Он тут же отпустил, но не освободил полностью, впечатав широкие ладони в вертикальную плоскость по обе стороны от моего дрожащего тела.
— Я не отдам тебя ему! — прорычал брюнет, отстранив одну кисть от опоры, затем сжал ее в кулак и ударил по стене с такой силой, что гладкая структура раскрошилась и осыпалась водопадом белого песка.
От испуга и неожиданности зажмурилась и задержала воздух в легких.
— Извини, — его интонация тут же стала нежной и достаточно спокойной. Видимо, выброс негатива, заложенный в удар, избавил от накопившейся ярости. — Лиза, душа моя. Подумай. Ведь ты его совсем не знаешь, как и он тебя. Так, с чего взяла, что именно этот смертный твоя судьба? — выдержал паузу. — Посмотри на меня, — его дыхание обдало лицо приятным теплом.
Медленно с опаской приоткрыла веки, из прищура заглянула в черные глаза, которые искрились нежностью, завораживая, заключая в плен. И сразу пришло понимание, что если прямо сейчас не разрушу образовавшуюся связь, дальше будет только хуже.
— Я не люблю тебя, — выдавила с большим трудом. — Ты мое наваждение, дурман, но не более того, так диктует сердце, — шумно сглотнула, пытаясь избавиться от вставшего поперек горла комка.
— Хм! — горько усмехнулся тот. — И что же оно скажет тебе теперь? — черноглазый одним молниеносным рывком приблизился вплотную. Горячая ладонь прошлась по спине, привлекая меня ближе, другая легла на затылок, для того чтобы предотвратить возможное сопротивление. Подернутые страстью глаза смотрели завораживающе, проникая в потаенные глубины души. Слегка приоткрытый рот, высвобождающий изнутри неровные рваные вздохи, угрожающе приближался, пока не обжег мои губы поцелуем.
"Этого не должно быть!": лихорадочно забилась мысль в моем мозгу.
Попыталась выкрутиться, оттолкнуть назойливого типа, но ничего путного из этой затеи не получилось. Мужчина только усилил натиск, войдя в азарт. Его влажный язык скользнул по моим устам, желая более интимной ласки, но не получив доступа, зубы нетерпеливо прикусили нижнюю губу.
У меня перехватило дыхание от столь чувственного прикосновения. Непроизвольно втянула воздух ртом, чем он незамедлительно воспользовался, проникнув вглубь и, начав безумный возбуждающий танец. Отчего-то закружилась голова и ноги ослабли до такой степени, что подогнулись коленки.
Я потерпела фиаско, поддалась на его провокацию, растаяла, плавясь в его крепких руках, как воск. И как только Мстислав почувствовал свое превосходство и мою слабость, тут же прекратил всякие нежности отстранившись.
— Вот видишь! — торжествующе произнес чернокрылый. — На самом деле все обстоит по-другому. Ты откликаешься на каждое прикосновение. Плоть и душа неразделимы. Ты моя, — убежденно констатировал.
— Это всего лишь глупое тело, — всхлипнула, чувствуя, как подкатывают, готовые сорваться с ресниц, слезы. Досада была столь сильной, а злость мощной, что я, не задумываясь, прошипела. — Ненавижу тебя!
— Вряд ли, — хмыкнул, намекая на мою недавнюю податливость. — Мы подходим друг другу и ты не вправе отрицать очевидное.
— Никаких нас нет! — вскрикнула я, не зная как еще объяснить назойливому типу положение вещей.
— Это уже не тебе решать, — уперся ловчий.
— Мстислааав! — громогласно разнеслось эхом в просторном помещении.
— Уп-с, — сначала досада исказила красивое лицо, затем брюнет нехотя, но все же повернулся на голос.
— Ради всего святого!.. Что ты творишь? — прикрикнул Дмитрий, строго воззрившись на союзника, отбившегося от рук.
— Чего так нервничать? Я всего лишь помог с перемещением, и только. Если бы подопечную сопровождал ты, то прохождение продлилось значительно дольше. Вот и подумал… — попытался оправдаться чернокрылый.
— Подумал он! — отчитал виновника проводник. — А меня предупредить не удосужился, — пробурчал, но затем смягчившись, добавил. — Лиза, ты в порядке? — получив мой положительный кивок, протянул мне раскрытую ладонь. — Пора.
Я уверенно подала руку ангелу и приготовилась к уже ставшему привычным блужданию по коридорам и залам, но ошиблась. Оказывается, черноглазый хитрец переместил меня именно в то место, куда стремился Дмитрий с самого начала.
Приблизившись к противоположной стене, блондин распечатал, спрятанную от глаз, дверь начертанием тайного знака. Мы тут же выстроились в шеренгу и вошли в помещение округлой формы, в центре которого располагался алтарь, исписанный светящимися символами. Не дойдя до камня с десяток шагов, проводник взмахнул кистью, останавливая наше движение, сам же подошел вплотную к жертвеннику и описав круг, отметил прикосновением необходимые известные одному ему обозначения. Когда процедура завершилась, каменная поверхность вспыхнула, образуя высокое примерно с человеческий рост пламя изумрудного цвета.
Следуя дальнейшим указаниям проводника, мы заняли позиции по разные стороны от огненного течения так, что пришлось смотреть сквозь живые языки то вспыхивающие, то гаснущие и снова возрождающиеся.
Когда все условности оказались выполненными, голубоглазый выудил из кармана плаща пергаментный свиток, бережно развернул его, сделал глубокий вдох и начал читать:
— Елизавета Азарова, именуемая как сэйфин-лим, прошедшая идентификацию внутреннего кода, назначается постановлением Высшего совета временным хранителем сроком на семь календарных земных дней. Пункт прибытия — United Kingdom, London, Celsea, Beaufort Mansions № 3. Подзащитный — Robert-John Tyler. Посредник между сэйфин и подзащитным определится в процессе перемещения. Сопровождающий к месту переноса Мстислав. Артефакт, предназначенный хранителю — хамертол, вменяющий способность рушить языковые барьеры, а также изменять структуру собственного тела от призрачного к реальному и связующий сэйфин с подзащитным. По истечении срока действия которого душа вернется в тело, либо отправиться на суд божий. Контракт с сэйфин именуемой Елизаветой Азаровой вступает в силу с момента очищения документа Огнем Истины. Аминь. Глава совета преподобный Эфимаил
Когда была зачитана последняя строчка, Дмитрий без предупреждения и какой-либо жалости кинул документ в огонь, который заискрился оранжевыми всполохами.
Я охнула от неожиданности и приложила ладони к щекам, существенно расстроившись. Если честно, то в мои планы входило перечитать постановление и заучить наизусть необходимую информацию. А тут такое! Но как оказалось, позже, волнение было излишним, так как пергамент и не думал сгореть, плавая в огненной массе.
— Мстислав, твоя очередь, — скомандовал проводник.
Чернокрылый мгновенно подчинился, выудив из кармана брюк маленький мешочек, из которого на свет появился тоненький браслет, инкрустированный мутными камнями и небольшой подвеской. Секунда и украшение повторило судьбу свитка, претерпев некоторые изменения в процессе обжига. К простой огранке стекляшек добавился бриллиантовый блеск.