сложняется и удорожается.
5) Откровенная контрабанда. Теневой рынок контрабандной продукции в Иране огромен, и справиться с ним не удается. В условиях санкций у населения постоянно падают доходы, и его не так волнует источник товаров и законность их ввоза, как возможность сэкономить.
В Иране существует два традиционных, исторически сложившихся способа контрабанды, которым не одна сотня лет.
1) «Кульбар» – в горных районах, как, например, между иранской провинцией Курдистан и Ираком, разрешается переносить (именно переносить вручную) грузы «для личного пользования» между двумя странами, без всяких пошлин. Ведь иной раз расстояние между деревеньками по крутым горным дорогам составляет всего несколько километров, и все там друг другу друзья-родственники. Не ставить же таможенный пункт на каждой такой тропе?
Закон гласит, что имущество должно переноситься вручную, но никак не ограничивает размер такого груза. Вот и таскают бедняги на спинах из Ирака в Иран и холодильники, и стиральные машины, и еще много чего. Промысел доходный (в иранском Мариване шикарный рынок контрабандной продукции со всего света), но небезопасный. Не каждая спина выдержит, по горам карабкаться непросто, а бывает, что по «кульбарам» даже открывают огонь.
2) «Лендж» – перевозка контрабандных товаров в маленьких суденышках с двойной палубой, под которой их и прячут. Загружают «лендж» обычно в ОАЭ, а разгружают на острове Кешм или острове Киш.
Как легко догадаться, много контрабанды в страну такими способами не доставишь, как ни старайся. Откуда же ее столько? Злые языки говорят, что Корпусу стражей исламской революции (сконцентрировавшему в руках и немалые экономические богатства) подконтрольны некоторые порты в стране. И именно через них, фактически беспошлинно, завозятся тысячи товаров, которые особенно выгодно сбывать на иранском рынке…
Процедуры импорта в Иран под санкциями наглядно показывают, что в условиях открытых рынков система так или иначе все равно приходит в равновесие: одни ищут полузаконные способы удовлетворить спрос, другие – закрывают глаза на те моменты, за которые им не грозят штрафы и другие наказания.
Вокруг санкций уже давно выстроился целый бизнес, с которым связаны и силовые структуры, и коррумпированные чиновники. Если речь идет о популярных или особо необходимых продуктах, ими занимается местная мафия, и простому смертному туда лучше не соваться.
Прошло много лет, но я все еще помню резко побледневшее лицо одного из наших партнеров, когда ему внезапно позвонили «сверху», возможно из самого Корпуса стражей исламской революции, по поводу… бананов. А ведь он был начальником крупной торговой сети, связанной с тегеранской мэрией. И на одном из совещаний обронил замечание, что, мол, давайте сами в нашу сеть бананы завозить, без посредников…
В результате ему очень четко объяснили: «Не суйся! Это наш бизнес». Вот так: простым смертным этот рынок недоступен.
Те, кто обратил санкции себе на пользу, организовав ввоз импортной продукции в страну, строят для своих семей шикарные особняки в самых богатых районах Тегерана, отправляют детей учиться в Америку и проводят время на Карибах с западными моделями. При этом треть иранцев живут за чертой бедности, и в стране падает производство мяса – люди не могут позволить себе его покупать. Именно санкции и связанная с ними коррупция подпитывают такое положение вещей.
Когда СМИ задают иранским чиновникам вопрос о путях обхода санкций, они отказываются отвечать. Мол, мы не можем выдавать свои секреты – иначе враги узнают! Но все куда прозаичнее: они не хотят раскрывать собственные коррупционные схемы.
В свое время и в России стала известна история миллиардера Бабака Занджани, который в 2012 году пообещал иранскому правительству вернуть в страну деньги за иранскую нефть в обход санкций. В итоге в 2013 году его привлекли за растрату государственных денег в размере 2,7 миллиарда евро. Он заявил: мол, старался, нашел способ осуществить оплату через Национальный банк Таджикистана. Даже платежки есть. А что денег нет – так санкции же, такие дела быстро не делаются.
Да вот беда – Таджикистан все отрицает и говорит, что знать не знает никакого Занджани. Несмотря на то, что Занджани в итоге был приговорен к смертной казни, он жив до сих пор. Официально казнь отложили до момента, когда Занджани возвратит деньги в Иран. Более того, в этом случае ему даже обещают возможное помилование. Но определенно, он действовал не один и за ним могут стоять очень серьезные структуры. Захотят ли они «выкупать» Занджани за столь крупную сумму?
Ассистент Занджани в Турции, Реза Зарраб, был настолько богат, что после его ареста там закрылись несколько магазинов с дорогими часами. Потому что их бизнес строился вокруг него. Если Заррабу в Турции мешали пробки, он просто звонил министру и дорогу ему тут же расчищали. Он даже женился на известной турецкой певице Эбру Гюндеш. В итоге арестовали и Зарраба (певица быстренько с ним развелась). Скандал повлек за собой неприятности даже для главы Турции, Реджепа Эрдогана. А один из турецких министров и вовсе лишился поста.
Захватили Зарраба в США, но в «застенках» он провел всего пару лет, подробно посвятив ФБР и прочие американские спецслужбы в иранские способы обхода санкций. Теперь продолжает жить в Америке на собственном ранчо. Иранцам же пришлось срочно менять старые схемы борьбы с санкциями на новые, поскольку США ужесточили контроль на основе полученной информации.
Как санкции повлияли на иранский импорт и экспорт?
1) В условиях ужесточения торговых санкций в 2010-х годах Иран был вынужден переориентировать свой импорт и экспорт с Европы на Азию, в особенности на Китай.
2) Санкции сделали еще острее вопрос «нефтяной зависимости» бюджета страны в условиях, когда возможности для экспорта иранской нефти резко сократились. Страна направила свои усилия на диверсификацию экспортной продукции.
3) В условиях санкций государство ужесточило контроль над поступлением валютной выручки в страну, вплоть до того, что для небольших компаний использование «серых» схем оказалось единственным способом остаться на плаву.
4) Для обхода санкций иранский бизнес разработал множество нестандартных вариантов ведения торговли, часто с привлечением формально иностранных предприятий в Турции и ОАЭ. Те западные компании, которым выгодна торговля с Ираном, по возможности закрывают глаза на обход санкций, если им самим ничего не грозит.
5) Обход санкций при импортно-экспортных операциях стал источником обогащения для определенных слоев общества, при том что в целом санкции сдерживают экономику и снижают доходы большей части населения.
Часть 2Обслуживающие отрасли экономики Ирана
Выше мы рассмотрели воздействие санкций на макроэкономику Ирана. Но куда интереснее проанализировать, как конкретно ограничения отразились на многочисленных сферах хозяйства, удовлетворяющих спрос иранского населения на те или иные товары и услуги.
Чаще всего в связи с прямым воздействием санкций вспоминают иранскую гражданскую авиацию. И, хотя она страдает серьезно, не стоит думать, что проблемы касаются только самолетов. В наше время едва ли не важнее различные ограничения в области высоких технологий и IT, которые иранцы очень изобретательно преодолевают.
Что еще неприятнее, санкции оказывают определенный эффект на сферу здравоохранения (успехи Ирана в фармацевтике известны, но нет такой страны мира, которая была бы способна производить все известные лекарства) и образования. Санкции сказываются даже на туризме. А ведь Ирану, стране с богатейшим культурным и историческим наследием, заснеженными горами и солнечными пляжами, туризм мог бы приносить не меньше доходов, чем, например, Турции.
Тем не менее большинство проблем в указанных выше отраслях можно решить хотя бы частично – чем иранцы уже много лет и занимаются.
Глава 1Авиация и автомобилестроение
Гражданская авиация – область, в которой прямой ущерб от санкций нагляднее всего. Эмбарго приводит к снижению безопасности полетов, несет прямые риски для населения страны. Данная проблема даже поднималась в ООН, где указывалась недопустимость отказа в обслуживании уже имеющихся самолетов, раз уж Ирану нельзя закупать новые. Однако, несмотря на выраженную членами ООН озабоченность, реальные шаги для решения проблемы предприняты не были. Даже вмешательство международных судов, требовавших исключить из санкционных списков определенные запчасти для самолетов ради безопасности иранских пассажиров, мало что решает. Одно-два исключения – не способ устранить системную проблему.
Нынешний парк авиаперевозчиков Ирана является одним из старейших в этом регионе. Средний возраст воздушных судов превышает 24 года (примерно в два раза больше, чем в среднем по миру). В Иране по сей день летают самолеты, которые помнят времена правления шаха Мохаммеда Резы Пехлеви. Среди них есть или были, в том числе, Airbus A300, Boeing B727, B747SP или B747-200. Иранская Saha Air отозвала последний в мире Boeing 707, использовавшийся для коммерческих пассажирских рейсов, всего 8 лет назад.
При этом стоимость топлива в стране невысока (а потому и тарифы на авиаперевозки являются одними из самых низких в мире), расстояния велики, аэропорты имеются в большинстве городов. Таким образом, авиация остается важнейшим звеном транспортной системы Ирана. Но доступ к новым лайнерам, двигателям и даже самым простым запчастям для иранцев уже много лет закрыт.
Первые санкции на авиационный сектор были наложены уже в 1979 году, после кризиса с заложниками в американском посольстве, но в 2007–2011 годах объем ограничений резко расширился. Официально у Ирана нет никакой возможности закупать на мировом рынке новые современные самолеты из Америки и ЕС, а собственного авиастроения в стране изначально не было. Частично проблему решает закупка или лизинг тех самолетов, которые ранее использовались в других странах, но даже эти сделки приходится проводить через цепочку посредников.