Бесполезные сотрудники заводов/фабрик. После Исламской революции государство прибрало к рукам огромное количество эффективных предприятий, которые массово открывались в Иране в 1950-е – 1960-е годы, на пике развития предпринимательства. Но само справиться с ними не смогло и решило «приватизировать». Как легко догадаться, компании отошли все тем же государственным чиновникам. Они не могли управлять крупными заводами, зато умели во всем найти свою выгоду. И, выкачав из фабрик деньги и ресурсы, спокойно скрылись за границей.
Сегодня этим предприятиям для нормальной работы нужны огромные инвестиции, которые бюджет дать не может, ведь формально они государству не принадлежат. Фабрики или толком не работают, или выпускают продукцию низкого качества, которую никто не хочет приобретать.
Но и закрыть их нельзя, потому что тысячи иранцев тогда останутся без работы. Однако их работа, по сути, совершенно бесполезна.
Полулегальные профессии. Например, сбор долгов. Юридическая система Ирана работает со скрипом, и законными способами долги получать сложно. Разумеется, коллекторов в обществе не любят. Как не любят и представителей еще одной новой профессии: специальных людей, выселяющих неплательщиков из съемных квартир. Но хозяева поднимают арендную плату, жильцам часто некуда идти и выезжают они крайне неохотно.
Уличная торговля запрещена – тем не менее торговцев везде полно. Полиция их гоняет, но они появляются снова и снова.
А есть еще «агенты по защите мусора». В Иране отсутствует централизованная система сбора отходов. Районы городов и сельские территории распределяются между местными «мусорными» компаниями (причем за каждый район компании платят муниципалитету). Они сами ставят контейнеры, сами собирают и сортируют мусор, зарабатывая на том, что удастся из него выудить. Но в нынешней тяжелой ситуации к контейнерам потянулись местные жители: в поисках металлических предметов, которые можно продать, или иных ценных вещей. И вот именно от них такие агенты «защищают» мусор.
Бывают и «прикрыватели номеров». Из-за плохой экологии в столице введены жесткие ограничения: центр города поделен на части – по одним дням недели в конкретный район пускают только машины с четными номерами, по другим – только с нечетными. Вот и появилась услуга: заказчик выезжает, после чего одна машина «прикрывает» собой его номер спереди, вторая – сзади. Ни камеры не видят, ни местный аналог ГИБДД. Как говорится, был бы спрос, а услугу организуют.
Выжить на одну зарплату в современном Иране невозможно, особенно если ты обременен семьей. А в таких условиях процветает воровство и коррупция.
Подворовывают все: от чиновников до охранников. Сотрудники частных предприятий потихоньку воруют у начальства, а то и обслуживают клиентов так, чтобы всю прибыль положить себе в карман. И подобное творится повсеместно.
Например, охране здания дано указание не пускать внутрь женщин без строгого хиджаба. Чтобы прямо ни волоска из-под платка, а лучше вообще в чадре. Закон иногда действительно этого требует. Но небольшая мзда охраннику – и можно спокойно проходить без всякой чадры. Ведь бдительного стража волнует собственный карман, а не религиозные законы.
За деньги можно купить место в очереди. Без денег крайне сложно решать любые бюрократические вопросы: будут гонять из кабинета в кабинет, пока проситель не догадается о необходимости небольшого финансового вспомоществования…
По всему Ирану идут стройки. Работают на них, как правило, граждане Афганистана без всяких разрешений на работу (а оно по закону обязательно). Местная полиция еженедельно на эти стройки наведывается и получает оговоренную сумму. Примерно так же поступают, например, если со стройки не успевают вывозить мусор – штраф в карман участковому куда меньше штрафа, который пришлось бы отдать государству. Но что интересно: иранское ГИБДД взяток не берет.
Санкции всегда вредили иранскому рынку труда, но новый раунд в 2018 году больно ударил по сервисам и производству, использовавшим импортируемые материалы или товары. Сотни компаний были вынуждены заморозить производство и тысячи человек остались без работы. Проблема не только в препятствиях к ввозу. Крайне сложно вести бизнес в условиях постоянных колебаний курса национальной валюты и при общей нестабильности.
Уже в августе 2018 года крупные текстильные фабрики наполовину приостановили операции. Даже производители товаров, традиционно пользующихся спросом в засушливых регионах (например, труб для орошения полей), были вынуждены признать, что находятся на грани банкротства. Трубы-то они производят, но теперь у иранских фермеров нет средств на их покупку… Автомобильная индустрия, только-только поднявшая голову после снятия санкций в 2015 году, вновь была вынуждена резко сократить расходы. По всей стране закрылось около 300 производителей запчастей – снова десятки тысяч людей потеряли работу.
Хуже всего пришлось компаниям, импортировавшим товары в Иран либо рассчитывавшим экспортировать свою продукцию за границу. Но санкции создали проблему и многим другим секторам: например, иранские IT-компании, производившие компьютерные игры, также были вынуждены временно заморозить часть проектов: ведь потенциал внутреннего рынка ограничен, а получится теперь продавать продукт в другие страны или нет – неизвестно.
В стране под санкциями действует очень мало международных компаний, и это тоже заметно сказывается на работе и зарплатах. До 2012 года в Иране все же присутствовало достаточно много «иностранцев», включая японские и французские фирмы. Они создавали рабочие места, вели обучение сотрудников: готовили переводчиков и менеджеров, работавших по западным стандартам. Больше командированных из-за рубежа – чаще нужны услуги отелей, развивается туризм.
В Иране действовала (и достаточно эффективно) Организация по привлечению иностранных инвестиций. Но после 2012 года инвестировать в страну стало слишком рискованно. Зарубежные фирмы ушли с рынка.
Многие иностранные бренды, которые легально ввозились в страну до того момента, тоже вынуждены были уйти. Закрылись их представительства – а ведь там иранские сотрудники получали хорошие деньги.
Считается, что Иран терпит санкции потому, что отстаивает свою независимость перед странами Запада. Но так ли он независим? Санкции ведут к изоляции, а еще к ним добавляется внутренняя коррупция и промахи политиков. Инфляция приводит к потере денег населением, рынок стагнирует, ситуация в стране становится нестабильной. Все это вместе раскачивает курс национальной валюты. Так сильно, что любая новость из-за рубежа отражается на иранском валютном рынке. Иранцы шутят: «Стоит в США собаке чихнуть, и у нас тут же подскакивает курс доллара». Получается, что отчаянное желание настоять на своем загоняет страну в еще большую зависимость…
Выше уже говорилось об утечке мозгов из Ирана. В стране много хороших вузов, но 38 % выпускников не имеют работы (или работают где придется, даже там, где их образование не требуется). Особенно плохо гуманитариям, а ведь именно на такие факультеты государство поощряет идти молодых людей: для Ирана важна исламизация населения, а именно через гуманитарные или теологические предметы это сделать проще. Но на самом деле инженеры сегодня нужны Ирану значительно больше, чем богословы или филологи.
Профессиональные спортсмены – национальная гордость страны – и те вынуждены покупать все необходимое и оплачивать участие в международных турнирах самостоятельно. Государство спонсирует только два вида спорта: футбол и борьбу (причем в основном мужскую их часть, женщинам пробиться еще сложнее). У других спортсменов зарплаты мизерные. И потому большинство из тех, кто добился успеха в своем виде спорта, стараются устроиться за границей.
Так и покидают страну профессионалы: уезжают хорошие врачи и медсестры, IT-специалисты, знающие свое дело менеджеры и переводчики. В Иране для них есть место в частном секторе. Но государственный ставит во главу угла формальные требования: хиджаб, приверженность религии и идеологии. Чтобы попасть на госдолжность, важно подчеркивать свою верность режиму, а на профессионализм никто и не смотрит.
Несмотря на финансовые трудности, налоги с населения собираются исправно. При этом существует минимальная зарплата, которая налогом не облагается (она ежегодно пересматривается). Если оклад превышает эту цифру менее чем в 5 раз, иранец обязан заплатить государству 10 %, при превышении более чем в 5 раз – уже 20 %. Но на самом деле бюджет многое недополучает: немалая часть работающих граждан страны умудряются скрывать свои доходы и налоги не платить. Впрочем, на частных лиц налоговая инспекция сильно не давит: все равно их налоги обязан отчислять работодатель. А вот с бизнесом обходятся крайне строго: просрочка выплат (в особенности страховых) хотя бы на день карается суровыми штрафами.
В Иране есть свой аналог Пенсионного фонда, который, в числе прочего, даже имеет свои инвестиционные программы. Правда, как и многие другие предприятия, он в свое время попал под эксперимент с «приватизацией». Новый директор сбежал с деньгами, и сегодня государство даже пенсии платит с трудом.
Как санкции повлияли на рынок труда и заработную плату в Иране?
1) Общая нестабильность экономики, как одно из следствий санкций, приводит к тому, что рост заработной платы не успевает за инфляцией. Сегодня, несмотря на восточную традицию, согласно которой женщине работать необязательно, все больше иранок выходят на рынок труда – иначе семье не прокормиться.
2) В Иране высокая явная и скрытая безработица, особенно выраженная среди молодежи. У выпускников вузов сложности с трудоустройством, в связи с чем многие из них уезжают за рубеж.
3) Уход с рынка международных корпораций, а также представительств крупных брендов и производств в результате санкций способствовал потере работы для части профессионалов и в целом ухудшил ситуац