Сирия считала себя находящейся в состоянии войны с Израилем с 1948 года. Она также хотела вернуть Санджак Александретты, произвольно присоединенный к Турции властями французского мандата в 1939 году. Она также знала, что Турция, контролировавшая истоки Тигра и Евфрата, могла значительно сократить сток обеих рек и истощить сирийское сельское хозяйство. Что касается Ирака, то Дамаск опасался, что Багдад захватит несколько сирийских нефтяных месторождений вблизи иракской границы.
Иран имел общую границу с Турцией и мог угрожать ей в случае необходимости, хотя граница не оспаривалась с середины семнадцатого века. Революционный Иран также был способен оказывать значительное давление на Израиль через многочисленную шиитскую общину Южного Ливана, которая признала власть аятоллы Хомейни после Сайдского соглашения от 24 июня 1975 года между иранским духовенством и ливанскими шиитами. У Ирана также было множество способов оказать давление на Ирак.
Наконец, богатый нефтью Иран был готов поставить большие объемы нефти в Сирию. Поэтому для президента Хафеза аль-Асада было совершенно логично следовать геополитическому подходу Бисмарка и начать переговоры с иранским режимом осенью 1979 года, чтобы создать неформальный союз с Тегераном.
Этот неожиданный поворот предоставил иранским лидерам нежданную возможность раздробить арабский лагерь и ослабить Ирак, который уже не мог рассчитывать на подкрепление со стороны сирийских войск в случае войны. Экспорт нефти Ирака также оказался под угрозой, так как часть иракской нефти шла через Сирию по трубопроводу из Киркука в порт Банияс. Этот тыловой союз казался особенно прочным, поскольку Иран и Сирия не имели общей границы, что ограничивало потенциальные источники трений. Самое главное, он убедил иранское духовенство, которое хотело экспортировать Исламскую революцию, в том, что его дестабилизирующие действия должны быть в первую очередь направлены против Ирака, чтобы образовать новую шиитскую ось, состоящую из Ирана, Ирака, Сирии и Ливана.
Со своей стороны, Хафез аль-Асад видел в Саддаме Хусейне еще более безжалостного соперника теперь, когда он поддержал сирийских «Братьев-мусульман». В тот момент, когда между Ираном и Ираком начались боевые действия, Асад решил оказать военную помощь Тегерану. Он приказал доставить большое количество ракет, боеприпасов и другого легкого оборудования советского производства в дополнение к тому, что иранцы захватили у иракцев. Все это оружие стоило больших денег. Сирия также предоставила Ирану множество фармацевтических и пищевых продуктов и позволила ему разместить несколько сотен боевиков КСИР в Ливане. Это дало Ирану плацдарм на земле кедра, открыло ему доступ к Средиземному морю и возможность усилить контроль над ливанской шиитской общиной.
Этот отряд КСИР составит ядро «Хезболлы» и «Исламского джихада». Взамен они помогли сирийскому диктатору разгромить враждебных Дамаску ополченцев. Теперь, когда его иракский сосед был занят борьбой с Ираном, Хафезу аль-Асаду больше не нужно было защищать себя на этом фронте, и он был волен делать все, что ему заблагорассудится в Ливане, и жестоко подавлять «Братьев-мусульман» в Сирии. В феврале 1982 года он направил свою армию против боевиков «Братьев-мусульман», засевших в городе Хама. В результате подавления погибло 30 000 человек и была разрушена треть города. Чтобы ослабить Багдад и угодить Тегерану, Асад открыл свои границы для лидеров иракских курдов, пытающихся скрыться от тайной полиции Саддама. Он даже дошел до того, что отдал приказ о террористических атаках на интересы Ирака в Ливане. Например, сирийские агенты были причастны к уничтожению иракского посольства в Бейруте в декабре 1981 г.
Хафез аль-Асад был не единственным, кто встал на сторону Ирана. Муаммар Каддафи, лидер ливийской революции, давно ждал своего шанса отомстить Саддаму Хусейну, который всегда относился к нему пренебрежительно и считал сумасшедшим. Полковник Каддафи упрекнул Саддама Хусейна в том, что он укрепил Израиль, заняв враждебное отношение к Сирии. Он также упрекнул его в поддержке Ясира Арафата, когда несколько арабских столиц отказались от лидера ООП, обвинив его в дестабилизации Ливана. Но позиция Каддафи в первую очередь определялась его соперничеством с иракским диктатором. Каддафи нравилось видеть себя соперником Саддама и Асада в гонке за лидерство в арабском мире.
Поскольку он понял, что иракец был фаворитом, он решил заключить союз с сирийцем. 1 сентября 1980 года, за три недели до начала боевых действий, он предложил сирийскому президенту слияние Ливийской Джамахирии и Сирийской Республики, заявив, что готов финансово поддерживать Сирию и присоединиться к ее внешней политике. Таким образом, когда между Ираком и Ираном разразилась война, полковник Каддафи оказался в тупике, вынужденный поддерживать Тегеран с Асадом. Тем не менее, это давало ему возможность искупить свою вину в глазах иранского духовенства и оставить позади загадочное убийство имама Мусы ас-Садра.
Двумя годами ранее этот ливанский имам, близкий к аятолле Хомейни, таинственным образом исчез во время официального визита в Ливию. Ливийские власти заявили, что он покинул страну, но с тех пор его никто не видел. Очень популярный в ливанской шиитской общине, известный своей умеренной позицией и приверженностью межконфессиональному диалогу, он нажил себе множество врагов, особенно среди палестинских лидеров, которых обвинял в желании ослабить Ливан. Его активность вызвала глубокое раздражение сирийского режима. Вскоре после его исчезновения иранское духовенство обвинило полковника Каддафи в организации ликвидации святого человека, вероятно, по указке палестинцев или сирийцев. В 2011 году посол Ливии в Лиге арабских государств воспользовался народным восстанием против Каддафи, чтобы объявить, что имам Муса ас-Садр действительно был убит и похоронен в Ливии.
В 1980 году полковник Каддафи очень хотел получить прощение за исчезновение имама и пообещал иранскому правительству большое количество военной техники. Ему было легко выполнить это обещание, учитывая, что его огромный запас оружия, оплаченный наличными благодаря нефтяным богатствам, пылился на складах. Начиная с 1981 года грузовые суда и самолеты курсировали между Ливией и Ираном, доставляя танки Т-55, Т-62 и Т-72, бронетранспортеры БТР-60 и БМП-1, противотанковое и зенитное вооружение и несколько миллионов снарядов и различных боеприпасов.
Муса ас-Садр
Али Насир Мухаммад, который железным кулаком управлял марксистским режимом Южного Йемена, встал на сторону Ирана, чтобы наказать Саддама Хусейна за поддержку Северного Йемена. За шесть месяцев до этого иракский президент обязался поддержать Северный Йемен, чтобы быть в фаворе у саудовского короля. Южный Йемен был беден и не мог оказать Ирану материальную помощь, но его геостратегическое положение в устье Красного моря было ценно для Тегерана, который хотел совершать нападения в Баб-эль-Мандебском проливе и препятствовать морским перевозкам в Красном море. Через Баб-эль-Мандеб проходила большая часть оружия, приобретенного Ираком, а также значительная часть нефти, добываемой в Саудовской Аравии. Таким образом, Южный Йемен стал пешкой в региональной игре, что позволило Ирану усилить давление на Саудовскую Аравию. Симметрично, правительство Северного Йемена заключило союз с Ираком, а его президент Али Абдулла Салех обязался отправить несколько тысяч «добровольцев» воевать на иракском фронте.
Конечным симптомом всех этих региональных разногласий стала неспособность Лиги арабских государств отреагировать. Ее единственной инициативой был созыв саммита, по итогам которого участники согласовали крайне консервативное заявление с просьбой к Ирану о прекращении огня. Каждая из ее последующих инициатив была бы торпедирована одной из фракций, поддерживающих или противостоящих одной или другой воюющей стороне.
25 мая 1981 года, после нескольких месяцев напряженных дебатов, суверены Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта, Бахрейна, Катара и Омана подписали соглашение о создании Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Этот совет не являлся военным союзом, но – более скромно – инструментом экономической интеграции в интересах шести государств-членов. Его целью было продвижение регионального общего рынка, который в конечном итоге будет иметь общую валюту. Лидеры шести нефтяных монархий были убеждены, что одной военной мощи недостаточно для обеспечения их безопасности, если она не опирается на прочную финансовую базу. Они считали необходимым координировать свою экономическую политику, чтобы более эффективно противостоять Ирану (в частности, в рамках ОПЕК) и продемонстрировать свое единство перед воюющими сторонами. Несмотря на пограничные споры и племенной антагонизм, эти шесть монархий выглядели как шесть естественных партнеров, разделяющих общее культурное наследие, схожие политические системы и одинаково опасную стратегическую обстановку.
Война послужила толчком, чтобы убедить монархов отказаться от соперничества в пользу общих интересов (тридцать лет спустя ССАГПЗ остается активным и позволил своим членам продвинуться к большей региональной интеграции). Это была политическая победа короля Халида, который сделал все возможное, чтобы убедить своих сверстников поддержать его инициативу. Это был действительно первый случай, когда шесть монархий Персидского залива объединились в политическом проекте, который позволил бы им укрепить свои позиции в отношении Ирана и Ирака, а также в отношении западных стран, все более открыто жаждущих нефтяных богатств. Чтобы польстить каждому игроку и не создавать впечатление, что в совете доминирует Саудовская Аравия, должность генерального секретаря была предоставлена Абдулле Бишаре, опытному кувейтскому дипломату. На самом деле саудовский монарх и президент ОАЭ дергали за ниточки этой организации, которая зарекомендовала себя как инструмент координации финансовой помощи Ираку (что объясняет, почему Иран всегда выступал против попыток ССАГПЗ в качестве посредника).