Те, кто отправился из крупных городов, расположенных вблизи границы (Керманшах, Хоррамабад, Дезфул, Ахваз), быстро добрались до фронта. Те, кто уходил из Тегерана, Шираза и Исфахана, добирались до фронта дольше. Многие молодые люди оставили университеты, чтобы сражаться с иракцами. Они учились пользоваться оружием в полевых условиях, где естественный отбор был жестоким. Подавляющее большинство из них было быстро убито. Те, кто обладал настоящей харизмой, стойким характером, несомненным военным талантом и удачей, возвышались над своими товарищами и становились настоящими военачальниками.
В пантеоне стражей революции появилось несколько заметных фигур, которые сделали себе имя. Двадцатишестилетний Мохсен Резаи был первым, кто добился славы. Студент технологического факультета и телохранитель Хомейни, он оказался грозным лидером, которого боялись и уважали. Через год он возглавит КСИР. Двадцатитрехлетний Хоссейн Харрази, рядовой солдат, дезертировавший при шахе, пошел по его стопам. Через несколько недель он принял командование сектором Дарховин между Ахвазом и Абаданом. Через несколько месяцев его произвели в генералы и назначили командиром новой дивизии КСИР, что впоследствии привело к тому, что он стал руководить организацией крупномасштабных наступательных операций, порученных Стражам революции.
Хоссейн Харрази сыграл решающую роль в сражении, положившем конец осаде Абадана. Он также был одним из первых, кто переправился обратно через реку Карун и преследовал иракцев до Хорремшехра. Потеряв руку во время наступления «Аврора-4», он возглавил свою дивизию в штурме полуострова Эль-Фао и в конце концов погиб от минометного снаряда во время операции «Карбала-5» в 1986 году Двадцатидвухлетний Рахим Сафави пошел по аналогичному пути. Хотя он происходил из знатного рода, будучи потомком династии Сефевидов, его поставили командовать дивизией. Он стал одним из немногих героев первых дней сражения, выживших в войне. В 1997 году он возглавил КСИР, а затем вошел в ближний круг президента Ахмадинежада.
Мохаммаду Багеру Галибафу было всего девятнадцать, когда он бросил университет, чтобы отправиться на фронт в сектор Ахваз, а затем Абадан. Он быстро показал, что доблесть не ждет возраста, совершив многочисленные подвиги и приняв командование дивизией КСИР, во главе которой он сыграет решающую роль во второй битве при Хорремшехре. Хотя он был слишком молод, чтобы стать генералом, он взял на себя все обязанности этого звания, счастливо воображая себя иранским Бонапартом. Позже он был назначен главой дивизии Насера, а затем переведен в «Басидж», потом занимал посты командующего ВВС КСИР, начальника полиции при президенте Хатами в 1999 году. Он безуспешно баллотировался в президенты в 2005 году, в том же году был избран мэром Тегерана, но все еще мечтал о посте президента. Вновь потерпев поражение в 2013 году, он ждет своего часа.
Всеми этими бойцами двигало то, что можно было бы назвать «духом Вальми». Они были убеждены в необходимости выступить против захватчиков, чтобы спасти свой народ. Они были практикующими мусульманами и считали себя бойцами-мирянами, участвующими в крестовом походе за спасение своей страны и своих институтов. Они не понимали холодности духовенства и считали, что преданность государству проявляется на фронте, а не на скамьях коранических школ. Это недовольство будет разжигать многие политические конфликты в центре иранской власти во время и после войны.
Нападение Ирака не только не привело к падению Исламской Республики, как на это надеялся Саддам Хусейн, но укрепило ее, скрепив связь между населением и режимом кровью мучеников. Иранские власти быстро сообразили, что эта конфронтация с презираемым врагом позволит им сплотить вокруг себя население. Фактически режим вел сразу три войны. Первая ключевая битва была против радикальных оппозиционных движений, которые взяли в руки оружие и боролись с правительством в крупных городах.
Среди них были «Народные моджахеды» Масуда Раджави, «Пейкар» Хосейна Рухани и бывшие сторонники шаха, возглавляемые из-за границы Шапуром Бахтияром и генералом Овейси. Второй и не менее важный конфликт был против широкого круга движений за независимость в провинциях Курдистан, Азербайджан и Белуджистан. Наиболее активные из них были в Курдистане, где армия и КСИР сдерживали пешмерга ДКИ, Комалы и народных федаинов.
Третья война была между Ираном и Ираком. В настоящее время это имело второстепенное значение для Верховного лидера и рассматривалось как простой пограничный спор за контроль над границами бывшей империи. Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы позволить захватчику расселиться по святой земле вечной Персии. Но в крупномасштабном контрнаступлении немедленно не было необходимости, учитывая, что иракское наступление было нацелено только на ограниченные цели. Приоритетом аятоллы Хомейни была защита режима там, где ему действительно угрожали: на внутреннем фронте. Молчаливое согласие было быстро достигнуто в высших эшелонах власти.
Президент Бани-Садр и армия будут вести войну против Ирака с помощью КСИР, а премьер-министр Мохаммад-Али Раджаи будет бороться с внутренними врагами при поддержке духовенства и самых преданных членов Революционной гвардии и служб безопасности. Это разделение труда иллюстрировало жестокую борьбу за власть в Тегеране, которая продолжала настраивать духовенство против сторонников секуляризма. Собравшиеся вокруг Абола Хасана Бани-Садра секуляристы столкнулись с растущими трудностями в поддержании баланса между двумя полюсами режима.
1 октября 1980 года, объявив всеобщую мобилизацию и увеличив срок воинской повинности с восемнадцати до двадцати четырех месяцев, президент Ирана вместе с начальником штаба вооруженных сил генералом Хусейном Шакари разместился в подземном командном центре под авиабазой Дезфул. Это место было центральным, хорошо защищенным и позволяло быстро осматривать различные участки фронта с помощью многочисленных вертолетов базы. Но это место было выбрано также для того, чтобы послать мощный сигнал: Дезфул не должен попасть в руки иракцев. Его падение открыло бы дорогу на Эс-Фахан и Тегеран и раскололо бы фронт на две части, затруднив переброску войск с одного участка на другой. Иранское военное командование использовало несколько дней одностороннего перемирия, объявленного Саддамом Хусейном, для реорганизации своей военной схемы. Поскольку 81-я танковая дивизия, похоже, пока удерживала центральный сектор, приоритетом стало укрепление трех секторов, считавшихся наиболее уязвимыми: прежде всего, городов Андимешк и Дезфул, затем зоны сопротивления вокруг Ахваза и, наконец, портов Хорремшехра и Абадана.
55-я парашютная бригада была переброшена по воздуху со своей базы в Ширазе в Дезфул. В течение трех ночей транспортные самолеты совершали многочисленные развороты в опасных условиях. 84-я механизированная бригада была переброшена в Андимешк. В Хорремшехре ее сменила 3-я бригада 16-й танковой дивизии, остальные части которой были переброшены в Дезфул. Танки М-60 16-й бригады заняли позиции за городом, спрятавшись за насыпями, разделяющими злаковые поля, простирающиеся от реки Дез до реки Кархех. Механизированная пехота защищала танки, а самоходная артиллерия держалась ближе к городу. Высшее военное командование считало, что эти четыре бригады смогут сдержать иракские 1-ю и 10-ю дивизии, тем более что город Дезфул был усилен независимой артиллерией и несколькими ротами КСИР.
Далее на юг восточный берег Кархеха охранялся тем, что осталось от 2-й бригады 92-й дивизии. Остальные части дивизии были развернуты на окраине Ахваза, чтобы оттеснить иракские 5-ю и 9-ю дивизии. Иранские танковые части были поддержаны 21-й механизированной дивизией, которая вышла из Тегерана в сектор между Ахвазом и Абаданом. Еще одной бригаде той же дивизии удалось пробраться в Хорремшехр и укрепить осажденный город вместе с несколькими тысячами ксировцев, которые съехались со всей страны на автобусах, машинах и даже скотовозках, чтобы помешать иракцам взять этот город-символ.
Абадан также получил поддержку за счет прибытия Революционной гвардии, батальона морской пехоты и 37-й танковой бригады, которая обычно базировалась в Ширазе. Две другие части были отправлены на фронт, но им потребовалось несколько недель, чтобы достичь линии фронта из-за расстояний, которые им пришлось преодолеть: 88-я танковая бригада, дислоцированная на пакистанской границе, и 77-я механизированная дивизия, дислоцированная вблизи афганской и советской границ в районе Мешхеда.
Военное командование приняло решение оставить несколько частей на месте для обороны внутреннего фронта. 28-я и 64-я дивизии остались в Курдистане. 15-я горнострелковая бригада охраняла проходы, контролирующие доступ в Тегеран. 23-я бригада спецназа осталась в столице, чтобы служить последним щитом режима. 30-я мотострелковая бригада на всякий случай продолжала охранять советскую границу.
Иракское военное командование также воспользовалось этой короткой передышкой для усиления своей дислокации в секторе Басра. Генерал Хайралла и генерал Шамшал приказали 33-й бригаде спецназа отправиться в Басру для подготовки к атаке на Хорремшехр. Эти коммандос послужили бы полезным резервом ударных войск для взятия города. Тем временем спешенные пехотинцы прошли ускоренную подготовку по городскому бою у нескольких советских советников и бывших армейских кадров, срочно призванных обратно на службу.
Оказавшись внутри города, им пришлось бы покинуть укрытие своей бронетехники, чтобы сражаться в пешем строю, но это была опасная перспектива. Высшее военное командование также постановило призвать несколько отрядов резервистов для пополнения Народной Армии. Наконец, 4-я пехотная дивизия покинула сектор Нафта, который теперь был оцеплен, чтобы присоединиться к 7-й и 11-й пехотным дивизиям, дислоцированным в Курдистане, и помочь отговорить пешмерга от возобновления боевых действий против режима.