Чтобы осуществить эту решающую миссию, израильское высшее командование призвало своих лучших пилотов и предоставило в их распоряжение самые лучшие самолеты: восемь F-16 и шесть F-15, недавно поставленных Вашингтоном. Атакующим строем будет командовать подполковник Зеев Раз, самый опытный пилот F-16. Полковник Ифтах Спектор, летный ас с четырнадцатью победами и один из самых опытных пилотов в Цахале, получил самую опасную позицию в хвосте строя. Самый молодой член команды, лейтенант Илан Рамон, был выдающимся пилотом, впоследствии ставшим первым астронавтом Израиля (он погиб при взрыве космического корабля «Колумбия» в 2003 году).
Все израильские пилоты знали, что миссия будет сложной: цель защищали несколько батарей ЗРК «Бук», многочисленная зенитная артиллерия и эскадрилья МиГ-23, не говоря уже об опасности полета на предельно малой высоте над пустыней. Тем не менее они надеялись, что иракцы слишком заняты иранским фронтом. Их главным преимуществом был элемент неожиданности. Израильское военное командование внедрило исключительную систему для спасения пилотов, вынужденных катапультироваться из своих самолетов. Транспортный самолет C-130 и два вертолета CH-53, полные коммандос, незаметно приземлились в самом сердце пустыни на территории Иордании и Саудовской Аравии, готовые немедленно вмешаться в случае необходимости спасения пилотов, чьи самолеты были бы сбиты.
В 16:00 7 июня 1981 года восемь истребителей-бомбардировщиков F-16 в сопровождении шести F-15 взлетели с авиабазы Эцион, расположенной на Синае близ Эйлата. Каждый F-16 был оснащен двумя дополнительными топливными баками, двумя ракетами «воздух – воздух», нес набор средств РЭБ и две американские 2000-фунтовые (900 кг) бомбы Mk-84. Вместо сложных управляемых снарядов, командир миссии решил использовать бомбы свободного падения, чтобы ограничить риск неисправности и максимально упростить эту деликатную операцию. Он был уверен в навыках своих пилотов. Миссия требовала перелета туда и обратно на расстояние чуть более 2000 километров без дозаправки в полете. И здесь командующий ВВС сделал выбор в пользу простоты, избегая сложной операции по дозаправке над территорией противника.
Четырнадцать боевых самолетов пересекли залив Акаба, быстро обогнули иорданскую границу, затем вошли в воздушное пространство Саудовской Аравии, направляясь в Ирак, держась вблизи границы с Иорданией, чтобы обмануть саудовские радары. Строй летел в полном радиомолчании на высоте около 100 метров. Как только они пересекли иракскую границу, пилоты сбросили внешние топливные баки и разогнались до максимальной скорости, которую позволял их тяжелый груз. Примерно в шестидесяти километрах от цели строй разделился: F-16 продолжали движение на сверхмалой высоте по извилистой траектории, прямо на свою цель, в то время как F-15 за несколько секунд набрали высоту 8000 метров, чтобы прикрывать F-16. На этой высоте они могли перехватывать любые вражеские самолеты, угрожающие израильским истребителям-бомбардировщикам.
После пересечения Евфрата F-16 оставалось всего несколько минутах до цели. Они набрали высоту 1500 метров, чтобы лучше видеть цель. В этот момент их обнаружили, но было уже слишком поздно. Иракская атомная электростанция появилась в прицеле лидера, и он спикировал на свою цель. Было 17:30, израильтяне атаковали со стороны заката и солнце слепило иракских зенитчиков. Подполковник Раз сбросил две 2000-фунтовые бомбы на защитный купол завода, резко наклонил свой самолет влево, набрал высоту и полетел прямо на запад в сторону Израиля. За ним в одном строю, сбросив бомбы, последовали остальные семь F-16. 14 бомб попали прямо в цель, полностью уничтожив главный реактор, защитный купол и подземную исследовательскую лабораторию. Атака продолжалась не более двух минут. Зенитно-ракетные батареи не успели привести в действие. К тому времени, когда был открыт зенитный огонь, израильские самолеты были уже далеко.
Обратный путь был прост: прямо на запад на полной скорости, прямо в Израиль через воздушное пространство Иордании. Израильские пилоты разделились на семь пар, состоящих из F-15 и F-16. Каждая пара выбрала немного другую высоту и курс, чтобы сбить с толку потенциальных преследователей. Это была излишняя предосторожность, поскольку иракские истребители были захвачены врасплох и не успели среагировать. Тем временем несколько израильских F-15 взлетели и скрытно патрулировали вдоль реки Иордан, чтобы перехватить любые иорданские истребители, у которых могло возникнуть искушение вступить в бой. Эта мера также оказалась излишней: король Иордании Хусейн тем временем был уведомлен о том, что его воздушное пространство пересекли «потерянные» израильские истребители, но приказал своим истребителям не покидать землю. Вскоре после 18:45 все четырнадцать израильских истребителей вернулись на авиабазу Эцион целыми и невредимыми.
На следующее утро израильское правительство опубликовало коммюнике, в котором утверждалось, что иракская атомная электростанция была уничтожена. Узнав о масштабах ущерба, Саддам Хусейн пришел в ярость и пригрозил казнить всех офицеров, ответственных за катастрофу. Командующий войсками ПВО генерал Уссама Явер и командир бригады «Буков», отвечавшей за защиту атомной станции, были немедленно уволены. Генерал Шакер Махмуд, заместитель начальника ПВО, был арестован и отправлен в расстрельную комнату. Летчики были подвергнуты суровому наказанию. После пощечины, которую иранцы нанесли Ираку в результате налета H-3, руководители иракских ВВС были глубоко унижены этим новым поражением. В течение нескольких недель приоритет отдавался миссиям по завоеванию превосходства в воздухе в ущерб миссиям огневой поддержки.
Для иракского диктатора разрушение Осирака стало настоящей катастрофой, даже не говоря о потере миллиардов долларов, вложенных в его строительство. Оно лишило его статуса ядерной державы, который позволил бы ему отговорить Иран от продолжения войны и навязать себя в качестве естественного лидера в арабском мире. Никто бы не осмелился напасть на иракский режим, если бы ему удалось обеспечить себя ядерной энергией, а затем и атомной бомбой – даже Израиль. Не имея перспективы обзавестись сверхмощным оружием в краткосрочной или среднесрочной перспективе, Саддам Хусейн понял, что у него больше нет способа заставить иранский режим прекратить войну. Он почувствовал, что война будет долгой.
Поэтому он ускорил мобилизацию своего населения и приказал продолжить ядерную программу, разбросав все свои объекты. К несчастью для него, никто из его партнеров не поддержал бы этот проект, даже Франция или Советский Союз. Доказав свою дальновидность, иракский президент не отдал приказа об ответных рейдах против Израиля, понимая, что он не может позволить себе роскошь открыть новый фронт и что он должен сосредоточить все свои ресурсы против Ирана. Но он усилил поддержку палестинского движения за независимость и всех тех, кто готовит террористические атаки на израильские интересы по всему миру.
Парадоксально, но уничтожение завода в Осираке пошло на пользу иракскому режиму, хотя он, возможно, и не осознавал этого. Только после того, как Ирак потерял всякую надежду на обладание ядерной энергией – и тем самым ограничил риски распространения ядерного оружия в регионе, – Вашингтон и Москва задумались о восстановлении связей с Багдадом. Соединенные Штаты и Советский Союз всегда договаривались избегать распространения ядерного оружия, чтобы сохранить свое превосходство в этой области. Через короля Иордании Хусейна Белый дом дал знать иракскому президенту, что Соединенные Штаты готовы установить более тесные связи с Ираком.
Что касается Кремля, то он сделал жест доброй воли, согласившись поставить первый из сорока МиГ-25, которые иракцы заказали два года назад, но на которые с тех пор было наложено эмбарго. Этот исключительный самолет, способный летать на очень высокой скорости (3 Маха) и большой высоте (25 000 метров), был единственным, способным выполнять разведывательные миссии в глубине вражеской территории и эффективно перехватывать иранские «Томкэты». Первые МиГ-25, поставленные в Ирак, поступят на вооружение 87-й эскадрильи осенью 1981 года.
Приостановка иракской ядерной программы также успокоила европейские правительства, которые больше не будут сомневаться в поставках оружия в Ирак. Со своей стороны, иранское правительство не имело особых шансов радоваться разрушению завода в Осираке или начать новые военные операции, поскольку оно было глубоко погружено в внутреннюю борьбу за будущее исламской революции.
Глава 11. Муллы приходят к власти
К июню 1981 года иранский президент Бани-Садр уже несколько недель боролся за политическое выживание. Наиболее радикальные представители духовенства, особенно аятолла Бехешти, были полны решимости положить конец его пребыванию у власти. В начале июня они открыто обвинили его в государственной измене, ссылаясь на его предполагаемые связи с руководителями ЦРУ. Джавад Мансури, сановник Исламской республиканской партии (ИРП), обнаружил документ, написанный в сентябре 1979 года Верноном Кассином, агентом ЦРУ, работавшим в Тегеране, который был найден во время разграбления посольства. В документе говорилось, что американские спецслужбы пытались завербовать Абола Хасана Бани-Садра.
Хотя американский шпион называл его кодовым именем «SD/Lure 1», детали доклада позволили иранским властям легко идентифицировать Бани-Садра. Президент не отрицал, что к нему обратился человек, предложивший ему 5000 долларов в месяц в обмен на регулярную информацию, но настаивал, что сразу же отклонил это предложение. Будучи уверенным в добросовестности Верховного лидера, Бани-Садр решил положиться в своей судьбе на решение Хомейни. Верховный лидер понял, что пришло время отпустить своего протеже, который больше не был эффективным лидером. 11 июня 1981 года аятолла Хомейни отказал Бани-Садру в доверии и лишил его поста главнокомандующего армией. 20 июня, после особенно напряженной сессии парламента, Бани-Садр был отстранен от должности президента, а Верховный лидер приказал временно поместить его под стражу.