29 ноября 1981 года генерал Неджад начал операцию «Тарик аль-Кодс» («Иерусалимский путь») в районе Сусангерд. Он мобилизовал свою 55-ю парашютную бригаду, дивизию КСИР и две танковые бригады 92-й танковой дивизии. В общей сложности 20 000 солдат и шестьдесят танков направились к Бостану, двигаясь со скоростью пехоты под проливным дождем. Целью было взять город, а затем продолжить движение в направлении близлежащей иракской границы, чтобы Тегеран мог заявить о символической победе до конца года, поскольку Акбар Хашеми Рафсанджани пообещал парламентариям, что как можно скорее отбросит захватчиков к границам.
Иранские контрнаступления в Хузестане осенью 1981 г.
Учитывая плохие погодные условия, иракцы не ожидали наступления. Через три дня иранцы приблизились к Бостану. В ночь со 2 на 3 декабря под проливным дождем ксировцы предприняли попытку штурма города. Они стремились доказать свою доблесть и своим лидерам, и презирающей Корпус регулярной армии.
Ничем хорошим этот порыв не кончился – ксировцы были жестоко отброшены, понеся тяжелые потери. Иракцы были полны решимости удерживать эту позицию и не дать врагу ступить на иракскую землю. Засевшие в Бостане иракские пехотинцы в течение трех дней отражали неоднократные атаки иранцев. Впервые за всю войну иранцы опробовали новую тактику атаки «людских волн», заканчивавшуюся жестокой рукопашной схваткой. 6 декабря упорство иранцев наконец окупилось: Бостан пал, а иракцы под ледяным дождем отошли на несколько километров. Потери были тяжелыми с обеих сторон. Иракцы потеряли 1500 человек убитыми, около ста танков, девятнадцать артиллерийских орудий и большие запасы боеприпасов. В плен попало чуть более 400 иракских солдат. Утверждается, что иранские войска добили около 1000 раненых на месте.
Со своей стороны, Иран сообщил о 2500 убитых и вдвое большем количестве раненых. Один пехотный батальон сразу воспользовался победой, войдя на территорию Ирака, чтобы сфотографироваться перед пограничным знаком. Рафсанджани мог похвастаться этим символическим успехом, несмотря на то что отряду пришлось отступить под напором переброшенных к границе иракских подкреплений. Верховное командование Ирака только что приказало своей 14-й пехотной дивизии и 32-й бригаде специального назначения развернуться за пределами Бостана для сдерживания иранских войск. Одновременно оно вывело 6-ю танковую дивизию из сектора Каср-э-Ширин, направив ее в район Хамида для помощи 9-й дивизии и тому, что осталось от 5-й, для удержания этого участка фронта. Она заменила 17-ю танковую дивизию, сформированную несколькими неделями ранее из трофейных иранских танков «Чифтен», «Скорпион» и «Паттон».
12 декабря 1981 года высшее военное командование Ирана начало новое наступление под названием «Матлауль-Фаджр» («Рассвет») в секторе Каср-и-Ширин. В ужасных погодных условиях иранская 15-я горнострелковая бригада при поддержке трех бригад КСИР и четырех армейских танковых бригад, выделенных из состава 16-й и 81-й дивизий, ночью атаковала Гейлан Зарб и Сар-э-Поль-э-Захаб. Застигнутые врасплох, иракцы отступили и оставили два города, хотя они были необходимы для сохранения контроля над фронтом. Дождь и крайне плохие дорожные условия не позволили 12-й и 17-й иракским танковым дивизиям контратаковать. Пехотинцам 4-й и 8-й пехотных дивизий пришлось тщетно пытаться отбить два города в течение следующих пяти дней. Погода также помешала иракским ВВС вмешаться, облегчив работу иранцам. Понеся большие потери, иракские войска были вынуждены отступить.
Тем временем иранцы немного укрепили свои позиции в Хузестане. Их 77-я механизированная дивизия при поддержке последней бригады 92-й танковой дивизии продвинулась примерно на 20 километров в направлении Хамида и Ховейзе. Грязь была настолько глубокой, что они не могли идти дальше, не рискуя увязнуть. 16 декабря они остановили наступление у Хамида и заняли оборону, чтобы переждать сезон дождей под прикрытием своих танков и артиллерии. На следующий день иракцы предприняли неудачную контратаку на участке Шуш.
К концу 1981 года, после четырех месяцев непрерывных наступлений и пятнадцати месяцев войны, иранцам удалось вернуть себе около 40 процентов территории, захваченной иракцами.
Иракская армия воспользовалась зимней передышкой для укрепления и консолидации своих позиций. В условиях холода и влажности инженерные войска занимались созданием оборонительных препятствий, улучшением дорожной инфраструктуры, открытием новых маршрутов через болотистые местности, ремонтом поврежденных понтонных мостов и строительством новых там, где они казались необходимыми, в частности, у Хорремшехра. Иракские саперы систематически асфальтировали дороги в Хузестане, используемые для транспортировки грузов и подкреплений, чтобы предотвратить их затопление и непроходимость в сезон дождей.
Они начали расширять дорогу, идущую вдоль Евфрата из Багдада в Басру, чтобы уменьшить заторы на главной дороге, идущей вдоль Тигра, которая оставалась уязвимой для потенциального иранского прорыва. Они осушили множество болотистых мест, которые могли понадобиться для размещения танков. Они построили множество бункеров и закопали невероятное количество противотанковых и противопехотных мин. Их бульдозеры рыли окопы для пехотинцев и готовили бесчисленные огневые позиции для танков и артиллерии. Поскольку военных ресурсов инженерного корпуса было недостаточно для выполнения поставленной задачи, генеральный штаб реквизировал бульдозеры и другие землеройные машины для проведения работ. Многие гражданские компании внесли свой вклад в военные усилия, иногда под огнем иранской артиллерии.
Зимой 1981–1982 годов самым впечатляющим достижением инженерных войск стало возведение настоящей «Персидской стены», как называл ее баасистский режим, для защиты Хорремшехра. Иракцы были справедливо убеждены, что иранцы будут изо всех сил пытаться освободить этот символ арабского присутствия на персидской земле. Иракцы не жалели сил на укрепление обороны города и превращение его в неприступную крепость. Саперы построили вал из уплотненного грунта и песка высотой три метра и шириной десять метров, протянувшийся на десять километров вдоль северо-восточной окраины города. Эта укрепленная насыпь была усилена оборонительным комплексом, состоящим из минных полей, колючей проволоки, разнообразных ловушек и противотанковых рвов, призванных остановить иранские волны атаки. Тщательно окопавшиеся танки, размещенные на вершине насыпи, прикрывали пустынную равнину, простиравшуюся от окраин города. Они были защищены пулеметными и минометными гнездами, готовыми отбросить любого, кто попытается взобраться на вал или обойти его.
Мотопехотные роты держались позади, готовые парировать возможные прорывы через линию обороны. На открытых пространствах были установлены металлические колья на случай выброски парашютных десантов противника. Бульдозеры срывали здания и рощи, закрывающие обзор, освобождая как можно больше линий огня. В стратегических узлах были построены бункеры. Три моста через реку Карун в направлении Абадана были забаррикадированы и заминированы. Тяжелая артиллерия сосредоточилась на западном берегу Шатт-эль-Араба, защищенном еще одним земляным валом, который инженерный корпус построил на идеальном расстоянии, чтобы прикрыть подступы к Хорремшехру. Орудия были тщательно пристреляны.
Инженерные войска были также вовлечены в гигантский проект по защите района Басры. Действуя как проницательный министр обороны, Аднан Хайраллах рассмотрел все варианты и понял, что баланс сил изменился в пользу иранцев. Он понимал, что в конечном итоге они могут предпринять крупную операцию, направленную на Басру. Он знал, что баасистский режим не может позволить себе потерять эту позицию, которая имела стратегическое и символическое значение, поскольку этот портовый город, населенный преимущественно шиитами, был одним из двух финансовых центров Ирака и единственным выходом к Персидскому заливу. Он попросил командира саперов предложить наилучший способ оцепления города.
Тот предложил прорыть за пределами Басры на восточном берегу Шатт-эль-Араба канал глубиной четыре метра, длиной тридцать и шириной два километра. Снабжаемый водой из большого озера, известного как «Рыбное озеро», и трех перпендикулярных каналов, идущих от Шатт-эль-Араба, оборонительный канал должен был стать непроходимым противотанковым рвом. За этим искусственным водоемом укрепленная насыпь, построенная по образцу Персидской стены и протянувшаяся почти на 60 километров, должна была служить передовой обороной Басры. Этот титанический проект занимал большое количество инженерно-строительных фирм днем и ночью в течение трех лет.
Багдад также воспользовался зимним перемирием, чтобы увеличить численность своих сухопутных войск, которая вскоре выросла до 450 000 человек – столько же, сколько и у Ирана. Высшее военное командование создало три новые пехотные дивизии (18-ю, 19-ю и 20-ю), которые должны были быть распределены вдоль границы и составить основу второй линии обороны.
Сообщается, что во время военного парада 6 января 1982 года Саддам Хусейн заявил, что, хотя некоторые подразделения пострадали в войне, Ирак не будет в затруднении, даже если война продлится еще два или три года, и добавил, что страна может в случае необходимости мобилизовать почти два миллиона солдат. Оптимизм первых дней остался не более чем далеким воспоминанием. В частном порядке иракский диктатор открыто рассматривал возможность использования химического оружия для сдерживания наступления иранских войск, попросив своих генералов ускорить производство этих «специальных боеприпасов». И здесь снова аудиозаписи, изъятые в 2003 году, свидетельствуют о намерениях Саддама.
Несмотря на грязь и дождь в начале февраля, иракцы предприняли серию неудачных контратак, пытаясь вернуть Бостан. Чтобы сократить свои потери, они усилили сектор 11-й дивизией, которая была возвращена из Курдистана, и в качестве меры предосторожности направили несколько бригад Народной армии для усиления гарнизона в Хорремшехре.