12 августа 1982 года Саддам Хусейн в ответ на иранское наступление на его территорию установил морскую зону отчуждения в северной части Персидского залива. Эта морская зона, простиравшаяся примерно на пятьдесят миль вокруг острова Харг и включавшая военно-морскую базу в Бушере, превратилась в настоящую зону военных действий, закрытую для морского сообщения. Иракский президент преследовал три цели. Нападая на нефтяные танкеры, он намеревался оказать давление на Иран и заставить Тегеран согласиться на прекращение огня. Он также хотел запугать судоходные компании, которые поставляли в Иран очищенный бензин и экспортировали сырую нефть. Эта стратегия принесла желаемый результат: британская страховая компания «Ллойд», страхующая большую часть мирового морского транспорта, в три раза увеличила премию за риск для судов, работающих в морской запретной зоне Багдада.
Наконец, Саддам планировал заставить иранских лидеров совершить ошибку, надеясь, что они заблокируют морское сообщение в Ормузском проливе, что заставит крупные державы принять меры против Тегерана. Иранское правительство не попалось в эту ловушку. Оно объявило, что не будет блокировать Ормузский пролив. Однако оно объявило о создании собственной морской запретной зоны, простирающейся примерно на 60 миль вдоль всего побережья. Любое судно, вошедшее в эту зону без предварительного разрешения иранских властей, неизбежно подвергалось нападению. Это привело к тому, что морские перевозки сместились на юг, в канал шириной около 20 миль, проходящий вдоль иракской морской запретной зоны. После относительно спокойного года, когда было совершено всего шесть нападений на коммерческие суда, Персидский залив вновь стал зоной повышенного риска для морского судоходства.
Начиная с 15 августа Багдад задействовал свои военно-воздушные силы. МиГ-23 и Су-22, базирующиеся в Басре и Насирии, атаковали танкеры, входящие или выходящие из канала Хор Муса, ведущего к Бандар Хомейни. Они быстро потопили греческий грузовой корабль и южнокорейское грузовое судно. Их поддерживали вертолеты «Супер Фрелон», каждый из которых был вооружен двумя противокорабельными ракетами «Экзосет», показавшими разрушительную эффективность всего несколькими месяцами ранее в Фолклендской войне. Вертолеты «Супер Фрелон» взлетели на рассвете из Умм-Касра под охраной истребителей и на очень низкой высоте направились к целям в 120 км от своей базы, недалеко от устья канала Хор-Муса. Здесь они пытались обнаружить цели с помощью бортового радара. Если они находили такую цель, то немедленно запускали ракеты и поворачивали обратно на базу, сводя к минимуму вероятность перехвата вражескими истребителями. 4 сентября они превратили турецкое грузовое судно «Мар Транспортер» в плавучую развалину, после того как ракета «Экзосет» взорвалась в машинном отделении.
Судно было отбуксировано в ближайшую гавань и без лишних слов отправлено на свалку. Через несколько недель «Супер Фрелоны» повторили свой подвиг за счет индийского грузового судна «Арчана» и греческого нефтяного танкера «Скапмаунт». Однако ударный потенциал Ирака был ограничен отсутствием самолетов морского патрулирования, узким радиусом действия «Супер Фрелонов» и, что особенно важно, недостаточной подготовкой пилотов МиГов и Су, которых не учили атаковать морские цели. Тем не менее, к концу 1982 года им удалось нанести повреждения восьми танкерам, в том числе двум – серьезные. Иракские власти заявляли о гораздо более впечатляющих успехах, чтобы отговорить экипажи, судовладельцев и страховщиков от плавания своих судов к иранским нефтяным терминалам.
Иракский флот вносил более ограниченный вклад в нефтяную блокаду, ограничиваясь ночными операциями, чтобы избежать иранских ВВС. Генерал аль-Каби, новый командующий флотом, оказался более предприимчивым и изобретательным, чем его предшественник. Он не уклонялся от организации преследующих рейдов вблизи иранских берегов. 3 сентября два ракетных катера «Оса II» настигли конвой из двадцати пяти танкеров в сопровождении двух иранских фрегатов. Им удалось потопить один из танкеров и благополучно вернуться на свою базу в Умм-Касре. В ночь с 10 на 11 сентября два катера «Оса II» скрытно развернулись вблизи иранского порта Бушер, надеясь привлечь некоторые из базирующихся там военных кораблей в открытое море.
Ловушка сработала. Два корвета PF-103 выскочили из военно-морской базы, чтобы перехватить иракские катера. Они были немедленно обнаружены в бинокль ночного видения экипажем одного из нескольких «Супер Фрелонов», незаметно прибывших на место несколькими минутами ранее. Этот вертолет расположился в засаде, зависнув на уровне воды в десяти милях от Бушера. Он немного приподнялся и выпустил две ракеты «Экзосет». Одна ракета попала в корвет и потопила его, убив двадцать членов экипажа. Другой корвет немедленно вернулся в гавань. Чтобы защититься от агрессивной тактики иракского флота, иранцы разместили на месте несколько ракетных катеров и усилили эскорт торговых судов, идущих в Харг и Бандар Хомейни. Двенадцать дней спустя рейдерский «Супер Фрелон» сумел вступить в бой с последним действующим корветом PF-103 и серьезно повредить его. «Экзосет», попавший в PF-103, не взорвался, и экипаж смог выбраться на берег.
У иракского флота был и другой козырь в рукаве: две батареи противокорабельных ракет CSSC-2 «Силкуорм» (китайская копия советских П-15), способных поражать морские цели на расстоянии восьмидесяти километров от побережья, которые были поставлены Китаем в начале того же года. Они были размещены на оконечности полуострова Эль-Фао для прикрытия района вокруг канала Хор-Муса. В последние месяцы 1982 года было выпущено не менее восьми таких ракет, но они не поразили цели. Позднее иракские техники с помощью советских инженеров модифицировали систему наведения, чтобы сделать ее более точной.
Препятствуя морским перевозкам, Багдад также проводил многочисленные рейды против иранских нефтяных объектов. С 15 августа по 14 октября 1982 года иракские ВВС семь раз бомбили огромный терминал Харг. По ночам канонерские лодки «Оса» и «Супер Фрелон» обстреливали ракетами П-15 и «Экзосет» гигантские нефтяные резервуары, разбросанные по всему острову. Иракский режим даже выпустил залп из трех ракет «Скад-Б» по нефтяному терминалу. Хотя ущерб был значительным, предусмотрительность шаха позволила предотвратить значительный ущерб экспортным возможностям Ирана.
Шах в свое время требовал, чтобы терминал мог экспортировать шесть миллионов баррелей в день, что в два раза превышало тогдашние объемы добычи нефти, в расчете на то, что в ближайшие годы они удвоятся. Такая высокая экспортная мощность минимизировала последствия иракских забастовок и сократила время погрузки. Тем не менее, иранцы направили на остров несколько батарей ЗРК «Хок». 15 «Томкэтов», остававшихся в строю, были переведены в режим постоянной ротации для оперативного наблюдения за нефтяным терминалом. Один из таких патрулей отразил иракский налет и сбил над Персидским заливом два МиГ-23 и один Су-22. Система ПВО уничтожила несколько ракет П-15.
Поскольку Харг стал одной из самых труднодоступных целей, иракские ВВС и ВМС обратились к нефтяным платформам Навруз, Бахрегансар, Ардешир и Соруш, расположенным в самой северной части залива. Повреждения, нанесенные этим морским объектам, привели к значительным утечкам нефти, которые вскоре превратились в крупный разлив нефти: 15 000 тонн сырой нефти ежедневно выливалось в Персидский залив, пока иранцы в течение нескольких недель пытались заблокировать свои объекты. Приграничные страны, обеспокоенные тем, что их ценные опреснительные установки могут быть загрязнены, наняли знаменитого Реда Адэра для попытки локализовать разлив нефти, но ему это не удалось. Нефть в конечном итоге растворилась в море, что ограничило воздействие на окружающую среду побережья Персидского залива. После морских нефтяных платформ пилоты самолетов МиГ и Су практически ежедневно наносили удары по нефтеперерабатывающему заводу Бандар Хомейни. Не сумев положить конец этим налетам, Иран закрыл нефтеперерабатывающий завод и остановил строительство нового нефтехимического комплекса, финансируемого Японией. В ответ артиллерия Ирана обстреляла нефтеперерабатывающий завод в Басре, вынудив иракцев закрыть его.
Тем временем иранские ВВС продолжали наносить спорадические удары по Ираку, нанося удары по аэродромам, нефтяным объектам и электростанциям. Однако большинство их налетов отражалось все более эффективной иракской противовоздушной обороной еще до того, как они достигали цели. Иранские пилоты пытались обойти эту проблему, летая на большой высоте, но их бомбардировки оказывались неточными. Кроме того, они столкнулись с иракскими истребителями, которые с нетерпением ждали их и сбили несколько «Фантомов» и «Тайгеров». Однако иранцы не позволили победить себя и вскоре отомстили. 16 сентября иранский «Томкэт» сбил иракский МиГ-25 над Персидским заливом, используя свою грозную ракету дальнего радиуса действия Phoenix – это первый случай, когда пилоту F-14 приписывается такой подвиг. Первый бой между этими двумя современными перехватчиками 15 февраля 1982 года закончился вничью: каждый самолет нанес ущерб своему противнику, но не смог его сбить. Пилоты «Томкэтов» улучшили свой счет, сбив два МиГ-25 1 и 4 декабря 1982 года.
Вопреки ожиданиям Саддама Хусейна, иракская нефтяная блокада оказала лишь незначительное влияние на Иран; действительно, пострадали только 2 процента танкеров, обслуживающих иранские терминалы. Тем не менее, Тегеран принял консервативные меры для защиты Харга и максимального ограничения воздействия иракской блокады. Поскольку терминал Бандар Хомейни был слишком уязвим, большая часть нефтяного трафика была возвращена в Харг, который стал конечной точкой для супертанкеров, направлявшихся в Иран. На острове была развернута бригада морской пехоты для отражения любой попытки высадки вражеского десанта. Около тридцати барж и старых грузовых судов, оборудованных отражателями для усиления сигналов радаров, стояли на якоре недалеко от нефтяного терминала, напротив Ирака. Эти ржавые суда должны были служить приманками для привлечения ракет иракского флота и ВВС.