нефтяную платформу. Миссии быстро следовали одна за другой. 18 апреля «Супер Этандар» поразил панамский танкер «Роберт Стар». 25 апреля саудовский супертанкер «Сафи аль-Араб» был подожжен взрывом «Экзосет» после того, как принял полный груз иранской нефти на терминале Харг. Хотя саудовцы осуждали иранцев, они продолжали вести с ними дела. 27 апреля был серьезно поврежден либерийский танкер Sea Eagle, а 7 мая – другой саудовский танкер, Al-Ahood. 13 мая был поврежден иранский танкер «Табриз».
Еще четыре танкера были повреждены огнем «Экзосет» в течение мая. Профиль миссии всегда был одинаковым. Почти каждый день один или два «Супер Этандара» взлетали из Насирии незадолго до рассвета в поисках танкеров, которые ночью прибыли для загрузки нефти на терминал Харг. Они летели над Персидским заливом на умеренной высоте в сопровождении пары «Миражей» F-1 и достигали района выполнения задания в течение получаса. Прибыв туда, они искали цель на своем радаре. Если они находили ее, то запускали свою единственную ракету «Экзосет», надеясь на прямое попадание. Однако часто они возвращались на базу безрезультатно, не обнаружив ни одного танкера. Чтобы наносить удары еще дальше, иракцы модифицировали несколько истребителей Су-22 для работы в качестве самолетов-заправщиков. Су-22 удвоили дальность удара «Супер Этандаров», все они были оснащены зондами дозаправки в полете.
В начале мая Тегеран нанес ответный удар по нескольким саудовским и кувейтским танкерам к северу от Бахрейна – в частности, по 300 000-тонному супертанкеру Yanbu' Pride. В то время «Фантомы», участвовавшие в этих карательных рейдах, были оснащены только ракетами и 20-мм пушками, наносящими гораздо меньший ущерб, чем иракские ракеты. Оперативные методы иранских пилотов радикально отличались от методов их противников. Они начинали с того, что над зоной пролетал морской патрульный самолет «Орион». Если он обнаруживал цель, соответствующую желаемым критериям, пара «Фантомов» взлетала с баз в Бушере или Бендер-Аббасе и на малой высоте направлялась прямо к цели. Пролетев над кораблем и убедившись в его принадлежности, два истребителя делали два-три захода, выпуская ракеты и опустошая магазины пушек. На данном этапе конфликта целью было не потопление кораблей, а послание монархиям Персидского залива: прекратите всякую поддержку Ирака, иначе нападения будут нарастать. 16 мая 1984 года Акбар Хашеми Рафсанджани был более откровенен в заявлении для международной прессы: «Мы не потерпим трудностей с экспортом нашей нефти с острова Харг, в то время как другие страны продолжают легко экспортировать свою нефть. Персидский залив будет доступен для всех или ни для кого».
Саудовская Аравия отреагировала незамедлительно. С помощью США она ввела бесполетную зону, простирающуюся далеко за пределы ее территориальных вод. Этот район был разграничен «линией Фахда» вдоль военно-морской запретной зоны, установленной Ираном. Эта виртуальная линия защищала как саудовские нефтяные объекты, в том числе морские, так и навигационный канал, соединяющий их с Ормузским проливом. Иранскому режиму было передано устное сообщение, в котором его лидерам сообщалось, что им не рекомендуется переходить эту черту. Чтобы укрепить непоколебимую позицию короля Фахда, Соединенные Штаты с большой помпой объявили, что направляют в Оманский залив ударную группу во главе с авианосцем «Мидуэй». Иранское правительство решило проверить решимость саудовцев до прибытия «Мидуэя».
5 июня 1984 года разведывательный «Орион» пересек «линию Фахда» и обнаружил два саудовских супертанкера, которые только что покинули нефтяной терминал Дахран в Саудовской Аравии. Вскоре со своей базы в Бушере последовали два иранских «Фантома», которые направились к супертанкерам с явным намерением атаковать их. Они были немедленно идентифицированы системой АВАКС, которая незамедлительно направила в их сторону два саудовских F-15. Их быстро обнаружили. Получив подтверждение приказа на бой для завоевания превосходства в воздухе, истребители выпустили две ракеты «Спарроу» по иранским самолетам. Один из «Фантомов» был уничтожен, а другой серьезно поврежден, и ему пришлось прервать бой, чтобы вернуться на базу.
Разъяренные иранцы решили повысить ставки. Через полчаса шесть «Фантомов» взлетели с базы в Бушере и взяли курс на саудовское побережье. Система ДРЛО мгновенно обнаружила их и направила группу из четырех саудовских F-15 и двух F-5 «Тайгер», чтобы отвадить их от пересечения «линии Фахда». В ответ иранцы подняли в воздух еще шесть «Фантомов» и шесть «Томкэтов», а саудиты в свою очередь – еще восемь F-15 и восемь «Тайгеров» с базы в Дахране. В течение одного часа сорок иранских и саудовских боевых самолетов агрессивно маневрировали возле линии, демонстрируя силу, но огня не открывали.
В конце концов у иранских истребителей закончилось топливо, и они были вынуждены повернуть назад. Король Фахд ликовал – сигнал был четким. Но пять дней спустя Иран отыгрался, атаковав кувейтский супертанкер у побережья Объединенных Арабских Эмиратов вне досягаемости саудовских истребителей.
Несмотря на гарантии безопасности Белого дома, нефтяные монархии по-прежнему отказывались допускать американские войска на свою территорию. Это вызвало раздражение Пентагона, который считал, что будет легче защитить Саудовскую Аравию и Кувейт, если силы уже будут на месте. Но Вашингтон знал, что бесполезно противодействовать лидерам Персидского залива. Доверие к американской администрации в регионе было далеко не прочным. Соединенным Штатам нужно было осторожно играть на чувствах местных монархов, чтобы улучшить свой имидж.
Чтобы разрядить ситуацию, Рональд Рейган сказал королю Фахду, что американские вооруженные силы не будут напрямую вступать на территорию Саудовской Аравии, если только королевство само не попросит об этом. Для обеспечения безопасности своего союзника американское правительство подписало с Саудовской Аравией крупное соглашение о поставках вооружений, предусматривающее поставку танков М-1, вертолетов «Блэк Хок», новой партии истребителей F-15 и 400 переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер».
Тем временем во главе иракских ВВС встал новый командующий. Хамид Шабан был гораздо более известен своими талантами стратега и менеджера, чем пилота. В отличие от своего предшественника, он не был аппаратчиком. Он был убежден, что военно-воздушные силы сыграют решающую роль в уничтожении Ирана. Будучи твердым приверженцем воздушной мощи, он разработал последовательную стратегию использования ВВС и реструктурировал их так, чтобы ориентировать иракские воздушные миссии на огневую поддержку войск и глубокие удары. Он требовал от квалифицированных пилотов совершенствовать свои навыки в ведении огня с воздуха по поверхности. Обладая богатым воображением, Шабан пролоббировал определенное количество необычных проектов, которые были встречены с большим сарказмом. Его главным достоинством была способность окружать себя компетентными, ответственными людьми. Он уволил нескольких своих подчиненных и заменил их людьми, доказавшими свою состоятельность.
Шабан переориентировал политику закупок ВВС на приоритетное приобретение ударных самолетов (МиГ-23БН, Су-22М, Су-25 и «Мираж» F-1EQ5).
Он приказал модифицировать ранее поставленные самолеты «Мираж» F-1, которые были строго специализированы для выполнения задач по охране воздушного пространства, в самолеты для нанесения глубоких ударов. О достоинствах «Миража», который оставался стабильным на очень низкой высоте, он узнал от собственного сына, опытного пилота «Миража». Генерал Шабан попросил своих механиков поработать с французскими техниками над модификацией шестидесяти стоящих на вооружении «Миражей», чтобы они могли стрелять самыми современными боеприпасами класса «воздух – поверхность». Хотя Шабан и не осознавал этого, он убедил французские ВВС последовать его примеру и оснастить свои эскидрильи самолетами «Мираж» F-1 CT, оптимизированными для атаки наземных целей (что оказалось потрясающе эффективно на чадском театре военных действий). Шабан также настоял на том, чтобы новые «Миражи», заказанные во Франции, были оснащены более надежной электроникой, топливными баками большей емкости и новейшими ракетами «Экзосет». Эти инициативы побуждали иракских пилотов быть более агрессивными в противостоянии со своими противниками, которые после долгого периода вынужденной вялости вновь демонстрировали мускулы.
Иранские ВВС также получили более динамичного командира в лице полковника Хоушанга Седдига. Его предшественник, полковник Моджунпур, поплатился за свою чрезмерную осторожность, но особенно за череду дезертирства десятков пилотов, которые искали убежища в Турции, Бахрейне, Омане и даже Ираке. Этот новый главнокомандующий имел тесные связи с духовенством и пользовался доверием режима. Он убедил иранские власти разрешить своим пилотам вернуться к регулярному графику обучения. Новобранцы сначала проходили обучение в Восточной Германии и Пакистане, а затем совершенствовали свои летные навыки на двадцати истребителях F-6, поставленных Китаем.
Это были копии советских МиГ-19, что позволило молодым пилотам привыкнуть к использованию боевых самолетов на машинах, которые были слишком устаревшими, чтобы задействовать их в реальных операциях. Полковнику Седдигу также удалось снять оперативные ограничения, которые мешали эффективности его истребительных эскадрилий. Вскоре после его назначения его пилоты вновь заявили о себе, сбив на фронте четыре Су-22, два МиГ-23, два «Миража» F-1 и один МиГ-25. Иракцы скромно отомстили, заманив несколько вражеских истребителей в засаду и сбив один «Фантом» и один «Томкэт». Неразорвавшаася ракета «Феникс», извлеченная из обломков «Томкэта», была отправлена в Москву для изучения советскими инженерами.
Но полковник Седдиг в основном пожинал плоды удачного стечения обстоятельств. Его инженерам удалось взломать коды компьютеризированной системы управления запасными частями ВВС, заблокированной американцами, когда они были изгнаны из Ирана. Благодаря этой системе они смогли получить доступ к бесценному запасу из сотен тысяч запасных частей, что позволило им держать в воздухе половину флота «Томкэтов», «Фантомов» и «Тайгеров», переживших четыре года войны, и продлить сроки их службы. Тем временем иранские «покупатели» приобрели значительное количество запчастей и боеприпасов на параллельном рынке. Благодаря совокупности этих факторов к весне 1984 года иранские ВВС имели 140 боевых истребителей (30 «Томкэтов», 60 «Фантомов» и 50 «Тайгеров»), что почти вдвое превышало их парк годом ранее.