Даже военно-морской флот совершил несколько ночных выходов для преследования танкеров. В октябре и ноябре два фрегата класса «Воспер» покинули свою базу в Бендер-Аббасе в сумерках и незаметно присоединились к плотному движению в Ормузском проливе, чтобы выпустить свои ракеты «Си Киллер» по четырем супертанкерам, идущим из Кувейта и ОАЭ. К рассвету фрегаты вернулись в порт. В течение дня другие корабли ВМС провели многочисленные досмотры судов, проходящих через пролив, пытаясь перехватить поставки оружия в Ирак. Когда поиски увенчались успехом, они присвоили груз. Например, они захватили партию танков Т-69 и артиллерийских орудий с китайского грузового судна.
ВМС КСИР не отставали: вскоре они начали свои первые морские рейды. 16 сентября несколько быстроходных патрульных катеров, базирующихся на островах Тунб и Абу-Муса, обстреляли кувейтский танкер «Аль-Фунтас», выпустив несколько ракетных залпов. Поврежденное судно было вынуждено отправиться в ближайший порт для ремонта.
Нефтяная инфраструктура обеих стран сильно пострадала в течение 1986 года. Большинство нефтеперерабатывающих заводов и насосных станций были разбомблены; девяносто шесть коммерческих судов подверглись нападению, три четверти из которых были танкерами; шестнадцать судов были потоплены или сильно повреждены. По данным «Ллойд», еще девяносто три судна были обездвижены в Персидском заливе, поскольку их владельцы не хотели рисковать слишком опасным переходом. Это был недостаток для обеих воюющих сторон.
Иранское правительство зафиксировало 5-процентное снижение добычи нефти и 8-процентное снижение экспорта сырой нефти, несмотря на то, что оно рационализировало свою промышленность и увеличило количество маршрутов между погрузочными терминалами. Однако настоящим смертельным ударом для иранской экономики стал обвал цен на нефть в сочетании с падением курса доллара и скидками, предлагаемыми клиентам. Менее чем за год Тегеран потерял более половины своих доходов от продажи нефти. Со своей стороны, иракское правительство компенсировало потерю доходов за счет финансовой помощи стран Персидского залива, 15-процентного увеличения добычи и 30-процентного роста экспорта.
Впервые с 1981 года валовой внутренний продукт Ирана едва превосходил ВВП Ирака, хотя население страны было в три раза больше. Пришлось усилить нормирование. Вооруженным силам было все труднее привлекать новобранцев и восстанавливать поредевшие дивизии. Впервые женщины – часто вдовы участников войны – были обучены обращению с оружием, чтобы они могли заменить ополченцев, которым ранее поручалась охрана важных объектов в городах. Фотографии этих женщин в черных абайях и вуалях, стреляющих из пистолетов или автоматов Калашникова, были опубликованы по всему миру. Режиму пришлось прибегнуть к мерам принуждения, чтобы заставить новобранцев записаться в армию. Государственные служащие и преподаватели университетов за несколько недель проходили базовую военную подготовку, чтобы они могли занять административные и логистические должности на фронте. Срок военной службы был увеличен с двадцати четырех до тридцати месяцев. Быстро увеличилось число дезертиров, в том числе из ближайшего окружения Акбара Хашеми Рафсанджани. 12 августа 1986 года пилот и второй пилот военного служебного самолета «Фалкон 50», выделенного в личное пользование спикера парламента, сбежали и приземлились в Багдаде. Беспокойство главного финансиста режима усугублялось тем, что не было никакой надежды на финансовую помощь из-за рубежа и что он только что потерял ценный канал для военных поставок.
Глава 25. Дело «Иран – Контрас»
3 ноября 1986 года ливанский журнал «Аш-Шираа» сообщил, что американское правительство тайно поставляло оружие в Иран, чтобы облегчить освобождение американских заложников в Ливане. Эта новость вызвала бурную реакцию в Соединенных Штатах, правительство которых гордилось тем, что никогда не вело переговоров с захватчиками заложников. Конгресс немедленно потребовал от Белого дома объяснений, подчеркнув, что эмбарго запрещает любые продажи военного оборудования Ирану. Столкнувшись с давлением из самых разных источников, Рональд Рейган был вынужден оправдать свои действия в телевизионном обращении: «Моей целью было… послать сигнал, что Соединенные Штаты готовы заменить вражду между США и Ираном новыми отношениями. Самым значительным шагом, который Иран мог бы предпринять, было бы использование им своего влияния в Ливане для обеспечения освобождения всех удерживаемых там заложников». Его объяснений не хватило, чтобы унять ярость в Конгрессе, который призвал к созданию следственной комиссии под председательством сенатора Джона Тауэра. Комиссия в течение трех месяцев исследовала темные закоулки власти, опрашивая сотни людей. Ее 500-страничный отчет частично приоткрыл завесу над делом, которое потрясло авторитет Рейгана.
Дело началось в 1984 году, через несколько недель после триумфального переизбрания Рейгана. В Германии к бывшему сотруднику ЦРУ Теодору Шекли обратился Манучер Горбанифар, иранец, известный западным спецслужбам своим многолетним участием в поставках оружия в Тегеран. Горбанифар утверждал, что близок к премьер-министру Ирана, и сказал Шекли, что «умеренные» фракции хотят возобновить диалог с США, чтобы вызволить Иран из дипломатической изоляции. На самом деле он говорил не только от имени умеренных, но и от имени всех в Тегеране, кто был согласен с убеждением Рафсанджани и Мир-Хоссейна Мусави в том, что Исламская Республика ничего не выиграет от сохранения своей изоляции.
Напротив, эти люди считали, что Ирану необходимо возобновить связи с Западом, не делая при этом ни малейшей идеологической уступки. Чтобы заманить Шекли, Манучер Горбанифар предложил Ирану обменять советское оборудование – в частности, печально известный танк Т-72, вызывавший в то время беспокойство западных военных команд, – на ценные противотанковые и противовоздушные ракеты, в которых отчаянно нуждались иранские войска. В качестве бонуса муллы могли вмешаться вместе с «Хезболлой», чтобы облегчить освобождение американских заложников. Эта идея получила поддержку в Лэнгли, и весной 1985 года ЦРУ направило в Белый дом меморандум с рекомендацией изменить политику в отношении Ирана. Предвидя смерть аятоллы Хомейни, американская разведка предложила возобновить более конструктивные отношения между Вашингтоном и Тегераном, чтобы заложить семена на будущее.
Тем временем Майкл Лиден, помощник советника Рональда Рейгана по национальной безопасности Роберта Макфарлейна, рассказал своему шефу о предложении, которое он якобы получил от премьер-министра Израиля во время поездки в Иерусалим 5 мая 1985 года. Шимон Перес якобы сообщил Лидену о предложении Ирана приобрести большое количество противотанковых ракет «Тоу» и зенитных «Хок». Израиль предложил выступить в качестве посредника, используя свою сеть транспортировки оружия в Иран, но хотел получить зеленый свет от высших американских властей. Если они согласятся, израильское правительство заявило, что готово перевести Соединенным Штатам деньги, которые Иран заплатил за покупку оружия. В обмен Соединенные Штаты должны были взять на себя обязательство бесплатно поставить израильской армии эквивалентное количество ракет последнего поколения.
Израильтяне рассматривали эту операцию как способ модернизировать вооружение «Цахала», не потратив ни шекеля, и активизировать иранскую сеть, приведенную в готовность Менахемом Бегиным и Ариэлем Шароном после первых впечатляющих террористических атак «Хезболлы» на израильские оккупационные войска в Ливане. С тех пор «Цахал» был выведен с большей части ливанской территории, а израильское правительство стремилось возобновить диалог с Тегераном, чтобы договориться о репатриации большего числа иранских евреев в Израиль. Если повезет, Израиль мог бы даже воспользоваться возможностью увеличить поставки оружия в Иран и получить дополнительные доходы. Иерусалиму было выгодно убедить Вашингтон согласиться на это соглашение.
Сочетание этих различных элементов убедило Роберта Макфарлейна начать переговоры с иранцами с целью обмена оружия на заложников. Подобное соглашение привело к разрешению первого кризиса с заложниками осенью 1980 года. Роберт Макфарлейн, несомненно, полагал, что Рональд Рейган и директор ЦРУ Уильям Кейси примут идею такого обмена, поскольку они уже одобрили подобную схему пятью годами ранее. В июне Роберт Макфарлейн без труда убедил Уильяма Кейси поддержать его план. В середине июля он посетил больницу Бетесда, где Рональд Рейган только что был прооперирован по поводу рака толстой кишки. Выздоравливающий президент дал свое согласие, убежденный, что он работает, чтобы защитить своих несправедливо похищенных соотечественников. Государственный секретарь Джордж Шульц и министр обороны Каспар Уайнбергер были категорически против тайной операции, которую они считали вредной для интересов Соединенных Штатов, но у них не было иного выбора, кроме как последовать решению президента.
Почувствовав уверенность, советник по национальной безопасности сообщил израильскому правительству, что высшее американское руководство дало согласие на поставку военного оборудования в Иран. Согласно достигнутой договоренности, Израиль возьмет оружие непосредственно из собственных запасов и доставит его в Тегеран на самолетах и кораблях. Эти поставки дополнили бы те, которые Израиль осуществлял от своего имени. Соединенные Штаты пополнили бы израильские запасы после того, как получили бы деньги от сделки. Вся операция должна была оставаться секретной. В Израиле Давид Кимче, генеральный директор Министерства обороны, Амирам Нир, специальный советник премьер-министра, и вездесущий Яков Нимроди, бывший атташе по вопросам обороны в Тегеране при шахе, служили посредниками между американским правительством и иранскими властями, работая через торговца оружием Манучера Горбанифара, того самого человека, который несколькими месяцами ранее напрямую обратился к американцам и имел надежные связи как в Иране, так и в Израиле. Саудовский торговец оружием Аднан Хашогги также был в курсе дела.