Хотя последние три французских заложника (Марсель Фонтен, Марсель Картон и Жан-Поль Кауфман) были освобождены 4 мая 1988 года, между двумя турами президентских выборов, в которых Жак Ширак сражался с Франсуа Миттераном, этого было недостаточно для победы Ширака. Его поражение от действующего президента положило конец первому сожительству между социалистами и РПР. Дело Горджи вновь всплыло во время теледебатов между премьер-министром и президентом после первого тура выборов. После того как Жак Ширак заявил, что освобождение Вахида Горджи было единоличным решением мирового судьи, Франсуа Миттеран оспорил эту версию, утверждая, что мировой судья Булук получил инструкции от правительства.
Когда премьер-министр спросил: «Вы действительно можете посмотреть мне в глаза и оспорить мою версию фактов?», Франсуа Миттеран ответил: «Глядя вам в глаза, я оспариваю ее». Два года спустя судья Булук покончил жизнь самоубийством, униженный этим делом и испытывая отвращение к его политической эксплуатации.
Глава 28. Персидский залив в огне
В разгар войны за посольства между Парижем и Тегераном Вашингтон организовал операцию «Ирнест Вилл» по сопровождению судов под американским флагом, пересекающих Персидский залив. Эта операция, начавшаяся 21 июля 1987 года, стала крупнейшей операцией по проводке морских конвоев со времен окончания Второй мировой войны. Одиннадцать кувейтских судов (восемь нефтяных танкеров и три танкера для сжиженного природного газа), которые теперь были переименованы и ходили под звездно-полосатыми флагами, были переданы под надзор американского командира. С политической точки зрения, идея заключалась в том, чтобы показать нефтяным монархиям, что они могут рассчитывать на Соединенные Штаты в обеспечении своей безопасности.
В отличие от своих действий в Ливане тремя годами ранее, Белый дом не отступит и останется в регионе, что бы ни случилось. ВМС США решили положиться на хорошо испытанный метод конвоев. Крейсер, эсминец и два фрегата должны были сопровождать нефтяные и СПГ-танкеры из Кувейта до устья Ормузского пролива в Оманском заливе. Первый конвой покинул кувейтский терминал Аль-Ахмади вечером 21 июля. Маршрут протяженностью 800 миль проходил по линии морского запрета, установленного Ираном, вблизи небольших островов и нефтяных платформ, превращенных КСИР в крепости.
Адмирал Гарольд Бернсен, командующий оперативной группой на Ближнем Востоке, считал, что сдерживающего присутствия американских военных кораблей будет достаточно, чтобы избежать конфронтации с Ираном. Осознавая, что они не могут атаковать эти конвои в лоб, иранцы перешли к стратегии непрямых действий. 24 июля супертанкер «Аль-Рекка», который только что был переименован в «Бриджтаун», подорвался на мине, что вызвало серьезные повреждения и заставило судно повернуть назад. Остальная часть конвоя продолжила свой путь, при этом наблюдатели внимательно следили за поверхностью воды, чтобы обнаружить другие мины. Инцидент произошел у побережья Саудовской Аравии, в восемнадцати милях от острова Фарси, который контролировался Ираном. Фактически, конвой попал на настоящее минное поле, которого еще несколько дней назад не существовало. Хотя иранцы яростно отрицали свою причастность к этому инциденту, это никого не обмануло. Это было прямое оскорбление Соединенных Штатов, Тегеран испытывал их на прочность с самого первого конвоя.
Убедившись, что рано или поздно Ирану придется преподать урок, Пентагон ускорил доставку в Персидский залив минно-трального оборудования и направил к берегам Объединенных Арабских Эмиратов амфибийную группу во главе с универсальным десантным кораблем «Гуадалканал». Авианосцу «Констеллейшн», который должен был вернуться в США, было приказано оставаться в Оманском заливе вместе с авианосцем «Рейнджер». Авиационная оперативная группа на борту этих двух морских гигантов насчитывала 170 самолетов – больше, чем Иран мог запустить со всех своих баз вместе взятых. Линкор «Миссури» был готов пересечь Ормузский пролив и обрушить на Персидский залив свою разрушительную огневую мощь.
С тридцатью двумя крылатыми ракетами «Томагавк» и девятью 406-мм пушками с дальностью стрельбы более 30 км, этот модернизированный линкор (на борту которого в сентябре 1945 года была подписана официальная капитуляция Японии) мог уничтожить любой береговой объект. Наконец, адмирал Бернсен получил разрешение на развертывание пяти ракетоносцев на подводных крыльях, которые, по его мнению, идеально подходили для борьбы с иранскими быстроходными ударными кораблями класса «Комбатан II».
Теперь американский флот имел в регионе пятьдесят боевых кораблей, а рядом были двадцать три французских и британских корабля. У Ирана для противодействия им осталось всего четыре фрегата, один корвет, несколько кораблей поддержки и десять ракетных катеров. Три его почтенных эсминца уже не представляли никакой военной ценности; их системы вооружения были выведены из строя. Другие военные корабли Ирана были потоплены или повреждены во время боевых действий. Контр-адмирал Малекзадеган, командующий ВМС Ирана, имел пять десантных кораблей для снабжения гарнизонов, разбросанных по всему Персидскому заливу, а также для скрытной постановки мин.
Воздушная поддержка, на которую он мог рассчитывать, ограничивалась дюжиной истребителей «Фантом», шестью перехватчиками «Томкэт» и тремя морскими патрульными самолетами «Орион». Хасан Али, командующий ВМС КСИР, имел шестьдесят вооруженных моторных лодок – ничто в сравнении с западными военными кораблями. Он также командовал горсткой вертолетов и двадцатью учебными самолетами Pilatus PC-7, поставленными Швейцарией, которые он угрожал превратить в самолеты-смертники, начиненные взрывчаткой. Призрак камикадзе внезапно вновь возник в сознании американских адмиралов, которые ужесточили правила применения оружия на своих кораблях, разрешив им открывать огонь по любому предполагаемому вражескому самолету, вошедшему в периметр безопасности в двадцать миль. В качестве меры предосторожности адмирал Деннис Брукс, руководивший всей операцией с крейсера «Лонг Бич» в Оманском море, спланировал кампанию воздушных ударов, направленных на уничтожение воздушных и военно-морских баз Ирана, а также батарей ракет «Силкуорм».
Однако, прежде чем пойти на такие крайности, Соединенные Штаты попытались обыграть Иран в его же игру. В конце июля, с согласия ЦРУ и Белого дома, Пентагон начал операцию «Главный шанс». Поскольку Кувейт и Саудовская Аравия по-прежнему отказывались размещать американские базы на своей территории, Соединенные Штаты тайно создали в Персидском заливе две мобильные плавучие базы, с которых их спецназ мог следить за морской активностью КСИР и реагировать на их нападения на морское сообщение. Две большие «гражданские» баржи были размещены в международных водах Персидского залива. Обе они были зафрахтованы Кувейтом и официально предназначались для обслуживания нефтяных платформ. Первая, названная «Геркулес», была размещена в северной части Персидского залива, между островом Фарси, принадлежащим Ирану, и побережьем Саудовской Аравии. Второе, зарегистрированное под названием «Уимбраун-7», стояло на якоре гораздо южнее, недалеко от эмиратского побережья, примерно в восемнадцати милях от островов Сирри и Абу-Муса.
Хотя внешне они выглядели совершенно безобидно, эти две баржи на самом деле были настоящими плавучими крепостями, достойными фильмов о Джеймсе Бонде. Каждая баржа имела камуфлированный ангар, в котором находились многоцелевой вертолет UH-60 «Блэк Хок» и два легких OH-6 «Кайюс». Рядом с баржей находились два патрульных катера, которые могли перевозить две ударные группы «морских котиков». Каждая баржа также имела радар и сложнейшую систему радиоэлектронной борьбы. Их защищали переносные зенитные ракеты Stinger и пушки Phalanx с радиолокационным наведением и очень высокой скорострельностью, которые могли уничтожать самолеты и морские катеры.
На крайний вариант баржи имели достаточный балласт и броню, чтобы противостоять ударам бомб и ракет. Их сопровождал буксир, который создавал дымовую завесу, постоянно перемещая их. Днем они занимались техническим обслуживанием, сохраняя безобидный вид. Но с наступлением темноты они оживали. «Морские котики» поднимались на борт патрульных катеров, а два «Кайюса» отправлялись на разведку. Их размещение на борту барж было достойно шпионского фильма.
Дональд Исбелл, один из пилотов «Кайюсов», вспоминал:
«Мы были в составе 160-го авиадесантного полка специальных операций армии США. Мы все были квалифицированными коммандос, известными как „Найт Сталкерс“. Мы были первыми армейскими летчиками, постоянно носившими очки ночного видения, поскольку летали только ночью. Мы покинули нашу базу в Форт-Кэмпбелле, штат Кентукки, на огромном самолете C-5 „Гэлакси“, который также перевозил наши вертолеты и припасы. Перед отлетом мне пришлось принять снотворное, дозированное на время полета. Я заснул вскоре после взлета и проснулся через пятнадцать часов, незадолго до того, как мы ночью приземлились на авиабазе Тумрайт в Султанате Оман.
Я не был свеж, как маргаритка, но был в достаточно хорошей форме, чтобы помочь механикам снять наши вертолеты с самолета и быстро подготовить их к полету. Через два часа после приземления мы вылетели на вертолетах, чтобы сесть на фрегат, который должен был пересечь Ормузский пролив. В дни, предшествовавшие нашей переправе, мы уточнили планы полетов. Через два дня мы взлетели ночью, чтобы приземлиться на нашу баржу и начать эту миссию. Мы вызывали вертолеты и взлетали – всегда ночью – когда были уверены, что над головой нет советских спутников. Нас сопровождала группа управления воздушным движением на борту баржи. Наш вертолет был модифицирован так, чтобы он мог двигаться как можно тише, паря над морем. Мы могли зависнуть всего в 500 метрах от иранской нефтяной платформы с выключенным светом и остаться незамеченными.
Над ротором у нас была смотровая мачта, которая позволяла нам рассматривать нашу цель по увеличенным инфракрасным изображениям. Иногда мы получали приказ атаковать и потопить иранскую военную лодку, которая только что атаковала один из наших нефтяных танкеров. Это было легко сделать, потому что у нас была мощная 30-мм пушка и две ракетные установки. Мы были практически непобедимы. Двумя основными рисками были несчастные случаи, которые всегда были возможны из-за экстремальных условий полета, и ракеты „Стингер“ КСИР».