Резко повернувшись, я обжигаю его взглядом, полным ненависти, и тут же отворачиваюсь.
– Окс? – с изумлением выдыхает адмирал.
Да чтоб тебя! Неужели все-таки узнал?
Стараясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие, я скрещиваю руки на груди, сжимаю зубы, опускаю на всякий случай голову и злобно смотрю в пол этой чертовой посудины.
– Оксада, – уже более уверенно и требовательно зовет адмирал. – Почему сразу не сказала, что это ты?
Молчу и старательно делаю вид, что сейчас речь идет не обо мне.
Видимо, вспомнив, как негативно я реагирую на приказы, адмирал Блейз меняет тактику.
– Оксик, – в его голосе проскальзывает пара ласковых нот. – Как же ты сейчас похожа на свою мать, – делает на редкость неожиданное заявление командующий флотом.
Похожа на мать? С учетом пластики, уничтожившей почти все черты, делающие меня похожей на себя прежнюю, заявлять такое может только он.
Я насмешливо фыркаю, продолжая молчаливое изучение пола.
– Вот-вот! Точная копия! – непонятно чему радуется адмирал, а потом добавляет: – Дочь, посмотри на меня.
И тут я все-таки не выдерживаю, поднимаю голову и дарю ему полный ненависти и презрения взгляд.
– Дочь? – переспрашиваю с легкой издевкой. – Мужчина, вы не имеете никакого права так ко мне обращаться.
– Я твой отец! – зло рявкает адмирал Блейз, ударяя кулаком по подлокотнику кресла. – Имей хоть каплю уважения.
– Ах, отец, – язвительно цежу я, нахально улыбаясь. – Вы всего лишь человек, который поделился своим генетическим материалом с моей любимой мамочкой. И, надо сказать, даже в этом вы не преуспели, подарив мне порченую хромосому.
Красивое лицо адмирала на миг искажает вспышка ярости, и он вскакивает со своего места.
– Да как ты смеешь такое говорить? – возмущенно рычит он. – Ты хоть представляешь, как я мучился все эти годы? Я думал, что потерял тебя…
– Ты и так потерял меня, – резко прерываю я его, – в тот самый день, когда отдал на обучение.
Мы молча стоим и смотрим друг другу в глаза.
Удивительно, а ведь я так любила его в детстве. Смешно признаться, но даже больше, чем маму. А те редкие моменты, когда он возвращался на Цереру, – это же был самый настоящий праздник. Но это все прошло, едва мне исполнилось двенадцать…
И, словно вспомнив, кто он, адмирал Блейз медленно возвращается в свое кресло.
– Мне это надоело, – уверенно и спокойно произносит он. – Реабилитацию начнешь проходить в одном из военных госпиталей Цереры под охраной моих ребят. После суда над Душителем военный трибунал рассмотрит дело о твоем побеге, и я заберу тебя на свой корабль.
Что он только что сказал? Реабилитация, суд, корабль? Ага, да щас прям!
– Я не буду этого делать, – четко произношу я, упрямо вздергивая подбородок.
Мне смешно оттого, что он всерьез думает, что имеет хоть какую-то власть надо мной.
– Будешь, – непререкаемым тоном заявляет адмирал Блейз.
– Неужели заставишь? – уже откровенно смеюсь я.
– Если потребуется.
Облизнув губы, я оглядываю невольных свидетелей этой семейной перепалки. М-да, в этот раз придется придумать нечто большее, чем смена имени и внешности.
Я скольжу задумчивым взглядом по напряженному лицу Гару, Фарруха и останавливаюсь на капитане Тиване.
– Хорошо… – говорю я, не сводя с него глаз.
– Хорошо? – переспрашивает адмирал, явно удивленный такой резкой сменой моего настроения.
– Да, хорошо, – повторяю я, разглядывая лицо офицера.
В свете искусственного освещения ламп его короткий золотисто-рыжий ежик жестких волос и крохотная ямочка на массивной челюсти кажутся невероятно милыми и вызывают у меня улыбку.
Нехорошую улыбку…
Резко повернувшись, я дарю доброжелательный оскал адмиралу флота и набираю в грудь побольше воздуха.
Ну, держитесь!
– Я пройду реабилитацию, выступлю на суде, где полностью откажусь от своих показаний и дам новые, – уже предвкушая свой триумф, громко и уверенно начинаю я, вкладывая в каждое сказанное слово внутреннюю силу. – Я буду утверждать, что Душитель – это офицер межзвездного флота. Скажу, что участвующий в следственном эксперименте капитан Тиван надавил на меня, чтобы я изменила показания и направила следствие по ложному следу. Скажу, что Джей Гару похитил меня из дома и силой привез на военный корабль, где капитан принуждал меня к близости. Суд затребует статистику посещения каждой комнаты на корабле, а также личные данные входящих, и найдет подтверждение моим словам.
Пару секунд в командном центре стоит оглушительная тишина. Я не вижу остальных, но мне хватает изумления на лице моего папашки, чтобы испытать ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Тебе не поверят, – слегка запоздало реагирует адмирал.
– Я запрошу, чтобы мои показания дублировал верификатор[4], – победно вскидываю подбородок.
Отец замолкает. Ему сейчас просто нечего сказать. Порченая хромосома, которую передал адмирал Блейз, давала таким, как мы, способность с легкостью обходить логичную систему методики распознавания лжи. Я могла быть подключена хоть к сотне детекторов лжи и врать со спокойной совестью, не опасаясь быть пойманной на горячем.
Адмирал флота откидывается на спинку кресла, на его лбу проступают глубокие морщины, а уголки губ печально ползут вниз.
– Ты настолько ненавидишь меня? – невероятно устало спрашивает он.
– А ты в этом сомневался?
Пару минут мы просто молча смотрим друг на друга. Я знаю, что победила, и чувствую пьянящее чувство восторга.
Да-да! Малышка Окси уложила непобедимого, непогрешимого, идеального адмирала Тиджиналя Блейза на лопатки и победно скачет у тела побежденного врага с поднятыми вверх руками. Вот только публика почему-то изумленно замерла и не хлопает.
– Чего ты хочешь? – наконец отмирает мужчина на экране.
– Сделку, – отвечаю уверенно. – Ты надавишь своим авторитетом, чтобы межзвездный флот обо мне больше никогда не вспоминал. За это я дам честные показания по делу.
– По рукам.
Он не раздумывает ни секунды, осознавая, как важно для репутации всего межгалактического флота, чтобы я сказала правду на суде, а потом совершает ошибку:
– Дочь…
– И еще, – резко перебиваю я его, стараясь поскорее расставить все точки. – Оксада Блейз погибла. Рокси Тайлз с вами ничего не связывает, адмирал.
Не выдержав моего взгляда, адмирал опускает глаза вниз.
– Значит, так тому и быть, – тихо произносит он, обращаясь к своим пальцам. – Капитан Тиван, я пришлю вам новые инструкции чуть позже.
– Буду ждать, – ровно отзывается стоящий рядом со мной капитан, и меня пронзает волна ледяного равнодушия, исходящего от его голоса.
Это так неожиданно, что я поворачиваюсь к Тивану и замираю. Боковым зрением замечаю, как отключается экран, как словно по команде отмирают присутствующие при разговоре люди, как помощники капитана отходят в сторону небольшой прозрачной перегородки, за которой скрывается специалист по связи…
Но это все мало волнует меня. Я, замерев, смотрю на капитана Тивана. Он остался стоять ко мне вполоборота, задумчиво вглядываясь в потухший экран. Все такой же по-военному собранный, деловой и спокойный, как и прежде, но мне почему-то безумно хочется обнять его. Я даже делаю едва заметный шаг к нему навстречу, но натыкаюсь на невидимую стену исходящей от него воинственности и судорожно сглатываю.
– Старший лейтенант Хамраев, отведите свидетельницу в ее комнату, – звучит четкий приказ.
Я виновато опускаю голову; стыдно настолько, что я готова расплакаться. Так тебе и надо, свидетельница… От былого триумфа не остается и следа.
В смутном порыве хоть как-то исправить ситуацию я делаю порывистый шаг вперед и пытаюсь взять капитана за руку, но он резко отступает вбок, увеличивая расстояние между нами.
– Поторопитесь, старший лейтенант, – холодно произносит Тиван, даже не поворачивая головы в мою сторону. – Гражданским не место на капитанском мостике.
Ну, вот и все, Окс. Вот и все…
– Идемте, Рокси, – вежливо берет меня за локоть Фаррух и тянет в сторону дверей.
Глава 9Созвездие Хамелеон
– Ну вот и все, Окс. Вот и все… – бессмысленно повторяю я, сидя в совершенно пустой комнате отдыха.
После того как Фаррух, впервые не проронивший по пути ни слова, отвел меня в комнату, я завалилась на кровать и, съедаемая совестью, пролежала почти до обеда.
В подтверждение моих опасений, в офицерскую столовую на этот раз меня не пригласили. Вместо этого еду принес какой-то незнакомый офицер, скорее всего, дежурный или помощник кока. Вяло поковыряв приборами в тарелках, я переоделась в темно-синие штаны и белую блузку, глянула на себя в зеркало и ахнула. Ну прям как бело-голубая парадная форма офицеров. Только нашивок не хватает.
Несмотря на всю свою неприязнь к военщине, я решила не переодеваться и пошла к панели. Как и прежде, после введения личного кода собралась присесть на пуфик в ожидании «компании», но дверь неожиданно открылась сама.
Мол, топай на все четыре стороны, свидетельница.
Несмело выглянув в коридор и, естественно, не обнаружив там никого, кроме пустоты, я обхватила себя за плечи и понуро поплелась в сторону комнаты отдыха.
– Ну вот и все, Окс… Вот и все…
Я сидела в абсолютно пустой комнате на низком диванчике, подтянув ноги к груди и обняв их руками, и задумчиво смотрела в пространство.
Мне частенько приходилось поступать в жизни не по совести – того требовали обстоятельства, и, видимо, сейчас пришло возмездие за все прошлые разы.
«Да что такого? – мысленно бодрилась я. – Подумаешь, пригрозила обвинить Тивана в домогательстве. Во-первых, я защищалась! Во-вторых, я же не на суде это сделала, а как бы понарошку. Чисто гипотетически!»
Но, вопреки всем нестройным аргументам в свою защиту, душу рвало на части от стыда. И именно в этот момент дверь в комнату отдыха с легким шумом отъехала в сторону, и в помещение вошел источник моих терзаний.