Каково им жить, зная, что они произвели на свет и вырастили убийцу?
Еще пару месяцев назад они были счастливой семьей, а теперь наверняка не могут спать по ночам от мысли: «В чем наша ошибка? Что мы сделали неправильно?»
Ошибки…
Почему за все свои ошибки в жизни несем ответственность не только мы одни? Я не отнеслась серьезно к предостережению Май, и в результате погиб мой любимый мужчина.
Душитель наделал кучу ошибок, но должны ли страдать из-за этого его родители?
Мне хочется вскочить с места, кинуться по проходу и обнять этих несчастных людей. Хочется перебить судью и потребовать пересмотра приговора. Но я сижу…
Не знаю, что со мной. Не понимаю, почему я, словно завороженная, смотрю на рыдающих родителей Душителя и не могу отвернуться. Что со мной происходит?
Да, я хотела, чтобы Душителя покарали, хотела, чтобы виновные в смерти Бака были наказаны, но разве такой ценой?
– …таково мое решение, – заканчивает судья и бьет молоточком по экрану, автоматически отсылая все документы по делу в нужные инстанции. – Суд окончен.
Я выдыхаю, поднимаюсь со своего места и иду по проходу к семье Фара.
– Мне жаль… – без вступлений начинаю я, глядя в уставшее, потемневшее от горя лицо мужчины. Женщина меня сейчас просто не в состоянии услышать. – Если будете подавать прошение о смягчении судебного приговора, я готова выступить на вашей стороне.
Толпа, присутствующая при этом разговоре, начинает шуметь. Такого мало кто ожидал, но мне откровенно плевать на ожидания чужих людей, потому что только теперь, после этих слов, я наконец почувствовала долгожданное облегчение.
Отец Даниэля Фара вымученно улыбается и, не найдя подходящих слов, молча кивает.
Повернувшись, я иду к выходу.
Когда журналисты перестают мучить меня вопросами и начинают постепенно расходиться, я ощущаю смесь легкой усталости и ожидания чего-то.
Точнее, кого-то… И он меня не подводит.
– Привет, – произносит он, стоя за моей спиной, и я медленно поворачиваюсь, стараясь сдержать рвущуюся улыбку.
Тиван изменился за эти два месяца. Он будто стал еще серьезнее, еще старше, но в глубине глаз я вижу все того же Ти, и в душе разливается тепло.
Скользнув по мне оценивающим взглядом, он убирает руки за спину, становясь неестественно прямо.
– Как у тебя дела? – сухо интересуется он. – Выглядишь усталой.
Я фыркаю и закатываю глаза.
Ну вот! Для всех я икона стиля, кумир женщин, лицо, ноги, тело, руки и прочие части тела многочисленных рекламных кампаний, и только для бравого капитана Тивана я выгляжу усталой.
– Ну, вроде неплохо. – Я растерянно улыбаюсь, не зная, куда деть собственные руки. – Детектив Снай только что сообщил мне, что департамент полиции хочет учредить специальный фонд, названый моим именем… И да, кстати, я переехала в новую квартиру.
– Очень интересно, – говорит Тиван таким тоном, словно мы обсуждаем погоду. – Может, поужинаем и ты расскажешь все подробно?
Это неожиданно. Слишком неожиданно, поэтому я теряюсь, не зная, как реагировать на приглашение.
– Знаешь, я прислушалась к совету Бака и пытаюсь начать все заново…
– Рокси! – окликает меня Дон, подходя и вставая рядом. – Я тебя заждался…
Его взгляд встречается со взглядом капитана Тивана, и Дон непроизвольно втягивает голову в плечи, словно нашкодивший ребенок.
– Извините, что помешал, – совершенно потерянно бормочет он, опуская глаза в пол.
– Ничего страшного! Дон, это капитан Тиван, – спешу я представить их друг другу. – Капитан Тиван – это младший помощник детектива Дон Айлз.
Дон протягивает ладонь для рукопожатия.
– Много слышал о вас, капитан.
Бравый солдат межгалактического флота холодно оглядывает протянутую руку и остается стоять как стоял.
– Не сомневаюсь.
Рука Дона неуклюже повисает в воздухе, и он поспешно отдергивает ее.
– Окс, ты еще долго? – интересуется он, явно ощущая дискомфорт в присутствии капитана Тивана. – Столик заказан на пять, – напоминает он, выразительно постукивая указательным пальцем по своему браслету-КПК.
– Дай мне еще пару минут, – прошу я.
– Жду в летмаше, – с улыбкой говорит он, наклоняется и легонько целует меня в висок.
Интересно, он понимает, что творит?
Думаю, нет. Дон так возбужден из-за предстоящего ужина с Май, что даже не замечает, как заходили ходуном желваки на лице Тайруса. А вот от моего взора его крайнее недовольство не укрылось.
Проводив тяжелым взглядом окрыленного Дона, Тиван резко наклоняется к моему лицу.
– Серьезно, Окс? – Его брови удивленно приподнимаются. – Дон Айлз? Это с ним ты решила начать все заново?
Я открываю рот, чтобы сказать, что с Доном у нас только дружеские отношения, но осекаюсь под насмешливым взглядом Тайруса. В его словах было столько сарказма и явного пренебрежения к Дону, что у меня просыпается обида за приятеля детства.
Скорее всего, он видел, как Дон обнимал и держал меня за руку, поэтому и сделал столь неожиданные выводы.
Что ж, будь по-вашему, капитан Тиван! Человека ведь не всегда стоит переубеждать.
– А почему нет? – вскидываю я подбородок. – Мы давно знакомы, многое пережили вместе. Дон такой заботливый и…
– Он тебе не подходит, – уверенно качает головой Тиван.
– Спасибо за мнение, конечно, но я в нем не нуждаюсь, – сквозь зубы цежу я.
Тайрус неожиданно хватает меня за локоть и наклоняется еще ближе.
– Поверь, на моем месте Бак сказал бы тебе то же самое.
Его дыхание обжигает мою щеку, но это ничто по сравнению с тем, как сильно он ранит меня в сердце.
– Я должна идти, – холодно говорю я, дергая рукой, чтобы вырваться из его захвата.
Тайрус моментально выпускает меня и даже отдаляется на почтительное расстояние, положенное для вежливого разговора двух полузнакомых друг с другом людей.
– Мы можем встретиться вечером, – не то спрашивает, не то утверждает Тайрус. – Хочу поговорить с тобой…
– Да вроде поговорили уже, – довольно резко обрываю я его и отступаю назад. – Хотелось бы сказать, что рада была вновь тебя увидеть, но не стану врать, – бросаю я напоследок и ухожу.
Я так зла на весь мир, что едва не сбиваю с ног замешкавшегося на моем пути репортера. К счастью, тот успевает вовремя отскочить и не оказаться затоптанным моими белыми дизайнерскими туфельками.
Плюхнувшись в кресло летмаша, я со злости пинаю коврик под ногами.
– Э-э-э…
– И не спрашивай! – предупреждаю я Дона.
Он перестает удивленно таращиться на меня, включает автопилот, и летмаш плавно поднимается вверх.
– Инстинкт самосохранения шепчет, что лучше бы тебя не трогать, но я все-таки спрошу… Капитан Тиван тебя обидел?
– Нет, – рычу я, сердито копошась в сумочке. – Он обидел тебя!
– Серьезно?
Вздохнув, я пересказываю наш с Тайрусом разговор и получаю ожидаемую реакцию: Дон сгибается пополам и начинает от души хохотать.
– Я и ты? Вместе?! Да я бы не стал с тобой встречаться, даже если бы ты осталась последней женщиной на Церере!
Дон так искренне веселится, что я в конечном счете не выдерживаю и тоже начинаю улыбаться.
– Эй! – притворно возмущаюсь я. – И чем это тебе моя кандидатура не угодила?!
– Причина первая, – важно начинает он, – когда ты надеваешь эти свои ужасающие шпильки, то становишься чуть выше меня, а я не хочу комплексовать. Причина вторая – у тебя острый подбородок, а мне, знаешь, не хотелось бы набить синяки при поцелуях. Третья причина…
Оставшуюся дорогу мы развлекаемся тем, что Дон придумывает тридцать три причины не быть моим парнем.
– О! – радостно восклицает он уже около ресторанчика. – Причина тридцать четыре… – Летмаш останавливается на парковке, и Дон резко осекается, замирая с поднятым указательным пальцем.
Я оглядываюсь через плечо и не могу сдержать тихого смешка. Около входа в ресторанчик прохаживается невысокая, удивительно хрупкая на вид девушка. Симпатичное платье цвета лазури колышет легкий ветерок, и даже мальчишеская стрижка и полное отсутствие макияжа не портят ее.
– А вот и причина тридцать четыре. – Я с улыбкой поворачиваюсь к приятелю. – Ты влюблен в Май.
Дон опускает глаза и смущенно улыбается, словно подросток. В моей душе разливается необычная теплота. Я рада за своих друзей и в то же время чувствую легкую зависть.
– Только не напортачь, – на всякий случай предупреждаю я приятеля и выхожу из летмаша. – Май! – кричу я подруге и машу рукой.
…Ужин проходит в теплой дружеской обстановке.
Мы вспоминаем былые времена и, чуть понизив голос, обсуждаем дело Душителя. От ребят я выясняю недостающие детали, которые Дон и Май не могли рассказать до суда. Так, например, я узнаю, что в переулке Душителя видел один из беспризорников, выращенных улицами.
Смышленый мальчишка оказался рисковым и, издали убедившись, что я жива, побежал за Даниэлем Фара, а после нашел Май и рассказал ей обо всем. Сначала подруга не придала этому значения, но, узнав, на кого было совершено нападение, решила предупредить меня.
Из путаного рассказа мальчишки Май сумела понять главное: за спиной Душителя стоят те, кто дергают за ниточки и направляют убийцу. Подруга хотела мстить, но ее влияния и осведомленности не хватало, чтобы вычислить кукловодов.
Дон, связавшийся с ней по моей просьбе спустя четыре дня, подключил департамент и совместно с детективом Снаем нашел тех, кто дергал за ниточки.
Посидев в компании ребят еще недолго, я, сославшись на усталость, полетела домой, оставив друзей вдвоем.
Рядом с моим домом образовался небольшой затор, в результате чего пришлось простоять пару минут в ожидании. И только когда до меня дошла очередь припарковаться, стала понятна причина задержки: рядом с подъездом стоял штурмовик межзвездного флота.
Массивная машина раза в четыре больше стандартных летмашей занимала почти все пространство.
Обратная аннигиляция! Неужели адмирал Блейз решил нарушить свое слово? А что? Это, между прочим, вполне в его духе! Суд над Душителем окончен, мои показания против флота уже никому не опасны, так почему бы не нарушить данное дочери обещание?