Что сказал тогда доктор? Кажется, кое-кого Тайрус тогда отправил на больничную койку, и я даже не сомневаюсь, кто бы это мог быть.
– Адмирал! – обращается Ганзо. – Иридий Шторм пропал.
– Что значит пропал? – повышает голос папа. – На нем же датчик движения!
– Его отправили в больницу в связи с переломом руки в трех местах, – отчитывается помощник, сверяясь со строчками на экране. – В отчете сказано, что врачам пришлось снять передатчик, чтобы он не мешал обрабатывать травмы.
– Идиоты! – насмешливо фыркаю я.
А как еще назвать людей, которые снимают передатчик, который носят на ноге, чтобы полечить руку? Второй вариант – взяточники, но мне хочется верить в порядочность медперсонала.
– Когда обнаружили пропажу?
– Адмирал, судя по отчету, Итану Шторму оказали первую помощь, запустили ускоренный процесс заживления костей, обработали раны и выпустили из больницы спустя восемь часов по желанию пациента.
– А надеть датчик слежения обратно они, естественно, запамятовали, – саркастично замечаю я, чувствуя, как в душе все больше закипает волнение вперемешку со злостью.
Пару секунд в командном центре стоит тишина, пока я не решаюсь задать давно мучающий меня вопрос:
– Томас, как ты оказался в капсуле с черным ящиком на руках?
Его губа едва заметно дергается
– Повстанцы с легкостью пробили защиту корабля, – с неохотой рассказывает он. – Капитан Тиван приказал мне уходить.
О да! Это в духе Ти – спасать других, не спасая себя.
Плюс ко всему существовал протокол, по которому спасались наиболее ценные члены команды, коими всегда были Иридии. Но почему Томас так легко согласился с тем, чтобы сбежать и бросить корабль и всю команду на произвол судьбы?
Ведь корабль без Иридия глух, слеп и не может защищаться по максимуму.
– Как ты мог бросить его? – обвинительно тыкаю я в сторону экранов.
Я зла, и если бы Томас сейчас находился рядом, то, возможно, влепила бы ему пощечину или еще что похуже.
– Как ты могла бросить его? – с вызовом возвращает мне шпильку Иридий.
Я сдуваюсь, словно воздушный шарик, из которого выпустили гелий.
– Он видел?
– Да, – кивает Томас. – За час до нападения.
Эта новость будто выбивает опору у меня из-под ног.
Великая Вселенная! Боюсь вообразить, каких дел может натворить сейчас Тиван!
– Адмирал Блейз! – вновь включается в разговор Ганзо. – Наши корабли просканировали весь сектор, но так и не нашли кораблей повстанцев. Скорее всего, они ушли куда-то в другое место.
В другое место? Но куда?! Космос бескраен!
Решительно сжав руки, я резко разворачиваюсь на каблуках и иду к выходу.
– Дочь! Ты куда?
– Искать Тайруса! – на ходу отвечаю я, уже покидая командный центр и торопливо ступая на капитанский мостик.
Я вернусь в «жуткую» комнату. Засуну свой страх перед флоатинг-камерой так глубоко в черную дыру, как только смогу.
Я сделаю все, чтобы найти его корабль.
Глава 9Созвездие Сапта Риши
Корабль плакал… Одинокий и покинутый своим Иридием, раненый и оккупированный повстанцами, он замер в пространстве и тихо скулил от боли и одиночества.
«Не волнуйся, маленький», – мысленно шепнула я ему, резко распахнула глаза и приподнялась, чтобы держать лицо над уровнем иридия.
Чтобы расплавить самый редкий во всей Вселенной металл, требовалась температура свыше двух тысяч градусов по Цельсию. Мне хватило пары минут и волевого желания.
Сделав глубокий вдох, я тянусь рукой к бортику импровизированной ванны и на ощупь ищу углубление, в котором находится кнопка.
– Все в порядке? – тревожно интересуется отец, едва крышка камеры отъезжает в сторону.
– Нет, – честно признаюсь я, резко садясь и торопливо покидая флоатинг-камеру.
Может, у меня и получилось засунуть свой страх куда подальше ради спасения Ти, но до полной победы еще очень далеко.
Отец протягивает руку, помогая перелезть через высокий бортик, и обнимает меня за плечи.
– Нашла? – напряженно спрашивает он.
– Да, – еле слышно отвечаю я, едва держась на ногах от нахлынувшей усталости.
К нам подходит стоящий неподалеку Ганзо и протягивает планшет с картой сектора. Я торопливо сверяюсь с картинкой звездного неба, которую видела рядом с кораблем, и уверенно тыкаю пальцем в точку на экране.
– Они в этой части сектора, – я стараюсь, чтобы мой голос не дрожал. – Я видела два корабля повстанцев, которые буксируют корабль Ти. Плюс еще один корабль найцев, движется немного впереди. Четвертый корабль ушел вот в этом направлении.
– Хорошо, – одобрительно кивает папа. – Ганзо, проводите Оксаду в мою каюту и распорядитесь по поводу формы для нее.
Я открываю было рот, чтобы возмутиться и встать в позу, но чувствую, как слипаются от усталости глаза.
– Дочь, у тебя семнадцать минут, чтобы отдохнуть и переодеться, – тихо говорит адмирал Блейз. – Как только мы достигнем сектора, я тебя позову.
Мне хочется упрямо качнуть головой и категорично заявить: «Нет!», однако, к счастью, в процесс вовремя подключается разум.
В данный момент я еле стою на ногах и ничем помочь больше не могу. Мне действительно нужен отдых, чтобы потом быть в первых рядах.
– Хорошо…
Отец бережно передает меня Ганзо, и я буквально повисаю, держась одной рукой за его плечо.
Правильность своего решения я начинаю осознавать уже через пару шагов по коридору. Хотя это даже шагами сложно назвать – не придерживай меня Ганзо за талию, я бы рухнула как подкошенная и осталась лежать на полу, не в силах подняться.
– М-да… – красноречиво произносит Ганзо, наблюдая, с каким трудом я переставляю ноги. – Оксада, вы позволите?
Не дожидаясь моего согласия, офицер ловко подхватывает меня на руки и, широко шагая, несет в сторону лифта. Прикрыв глаза, я мысленно пытаюсь вспомнить, носил ли хоть раз меня на руках Ти.
Выходит, что нет…
«Мы так много не успели…» – думаю я и проваливаюсь в сон.
– Нет! – рявкает адмирал Блейз.
– Да! – рявкаю я в ответ.
– И думать забудь! – велит отец.
– И не подумаю! – гордо вскидываю я подбородок.
Присутствующие при нашей перепалке офицеры тактично делают вид, что оглохли, ослепли и вообще дюже заняты.
Вот умеет же папулик подбирать личный состав!
– Оксада, в шаттле только семь мест! – повторяет адмирал Блейз.
– Я единственная, кто может управлять кораблем в отсутствие Томаса! – эдак ненавязчиво напоминаю я очевидное.
Отец категорично качает головой:
– Тебя могут ранить!
– Все, кто есть на борту звездолета, могут умереть, если я не пойду!
– Ты – не все! – оглушительно громко рявкает отец и бьет по подлокотнику, не в силах сдержаться.
Я скрещиваю руки и упрямо поджимаю губы.
О том, что мы почти нагнали повстанцев, захвативших корабль Ти, я поняла задолго до того, как Ганзо пришел за мной в каюту отца. По какой-то непонятной причине «живой» пластик корабля Тивана настойчиво звал меня, а не своего хозяина – Томаса.
Причина столь странного поведения пластика стала понятна, как только я поднялась на капитанский мостик и услышала, как капитан Хабстер докладывает отцу о резком ухудшении состояния Томаса.
Из-за стазиса, в который его погрузили и достаточно резко вывели, у Томаса начало отказывать сердце, и теперь Иридий лежал в больничном блоке, подключенный к аппаратам.
– Он не может участвовать в операции, адмирал, – закончил свой доклад Хабстер.
Естественно, я тут же полюбопытствовала, о какой операции идет речь, предложила свою кандидатуру и нарвалась на скандал.
– Дочь, пойми…
– Нет, это ты пойми меня, пап! – перебиваю я отца. – Если с Ти что-то случится, я просто не смогу простить себя, зная, что могла помочь, но сидела на месте.
– Оксада…
– Нет, папа! Другого Иридия, связанного с кораблем Тивана, у тебя нет, значит, я лечу, и это больше не обсуждается!
Вот это да! И с каких пор у меня такой командный голос прорезался?
– Адмирал Блейз, – осторожно вклинивается Ганзо, – экипаж скомпонован. Все ждут только седьмого.
Отец тяжело вздыхает, поднимается из своего кресла и заключает меня в объятия.
– Только не делай глупостей, – дает он последние наставления. – Я очень хочу дождаться внуков.
Обняв папу в ответ, я быстро и немного неловко целую его в щеку.
– Обещаю! – произношу я так, словно даю торжественную клятву, и торопливо отстраняюсь.
– Спускайся на площадку третьего уровня, – распоряжается адмирал Блейз, вновь возвращаясь на место. – Предупредить капитанов всех кораблей о готовности. Начнут строго по моей команде…
– Слушаем меня внимательно! – В голосе офицера слышится металл. – От наших действий будут зависеть жизни плененных.
Кабину ощутимо трясет, но ни у кого из стоящих по стойке «смирно» мужчин это не вызывает дискомфорта. Они даже не шевельнулись, не то, что я!
Незаметно уцепившись правой рукой за поручень, торчащий за моей спиной, я с умным видом продолжаю слушать инструктаж.
Повстанцы уже засекли приближение кораблей межзвездного флота, но вместо того чтобы, как всегда в подобных случаях, просто дать деру и бросить добычу вместе с «друзьями» на борту, начали перестраиваться.
Уж не знаю, чем думают и на что рассчитывают незадачливые борцы за свободу от непонятного узурпатора. Тут и ребенку очевидно, что против пяти кораблей межзвездного флота три никчемных корабля – как бумажная заслонка против урагана. Шансов нет!
– При нападении повстанцы попытаются перебить всех заложников, – продолжает офицер Клодар, командующий нашей бравой семеркой. – После проникновения на корабль работаем четко, слаженно и максимально быстро. Сокол, – поворачивает он голову в сторону стоящего поодаль военного. – Твоя тройка прочесывает нижние палубы. Оставшиеся освобождают командный центр. Иридий…
Клодар впервые смотрит в мою сторону, и мне становится немного неловко под его оценивающим взглядом.