Голос стал слабеть.
– Не уходи! – закричала фея. – Скажи, кто ты? Как ты сможешь помочь Полике?
«Принеси её Самоцветный Ключ…»
– Где ты? Не уходи!
Но шёпот исчез, и теперь фея слышала только шорох волн и дрожащих на вечернем ветру листьев.
И снова она на узкой винтовой лестнице, обтирает плечами каменные стены и недовольно бубнит под рог насчёт «строителей-лилипутов, которые думали только о себе». Только на этот раз Ашуга двигалась не вверх, а вниз, спускалась в мрачное подземелье, которое никогда не видело солнца.
Непревзойдённые не любили рассказывать о том, что находится под Первой Башней. Ну, то есть все знали, что где-то там прячется вход в знаменитую Сокровищницу, которую мечтали обокрасть все разбойники Прелести, но где именно – феи не говорили никому. Кроме своей верной подруги и наставницы. И поэтому Ашуга потратила на поиск заветной дверцы гораздо меньше времени, чем Страус. При этом не перепачкалась, не измазалась и не устала. Она прошла в Сокровищницу, но спускаться к ней не стала, а повернула направо, к совсем малюсенькой дверце, которую не разглядел Хиша. Остановилась перед ней, то ли улыбаясь, то ли скалясь – мимика Бронерогов не всегда была понятна окружающим, – протёрла очки, затем надавила на ручку и очень-очень медленно, чтобы неприятный скрип несмазанных петель звучал как можно дольше и как можно неприятнее, отворила дверь.
Внутри кто-то тревожно задышал. Но кто именно, разглядеть не получалось – мешала темнота.
– Та-ак… – протянула библиотекарь столь же неприятно, как только что скрипела дверь.
– Выпустите меня! – истошно заверещал несчастный Хиша.
– Та-ак… – Ещё более грозно повторила Ашуга.
– Я ничего не сделал! Я хороший!
– Та-ак…
– Я не собирался ничего брать! Я хотел поймать преступника! Я свой! Я милый и добрый! Позовите Ириску! Не надо меня терзать!!!
Вдоволь насладившись воплями перепуганного Страуса, Ашуга перестала улыбаться, включила свет и подбоченилась:
– Так вот, стало быть, как!
И в ответ услышала ожидаемое:
– Ты?! Ты всё это устроила? – взорвался возмущённый Хиша. – Ты меня подставила? Ты меня мучаешь? Ты?!
Сторожевые заклинания Сокровищницы доставили нарушителя в соседнее помещение, которое представляло собой уходящий далеко-далеко вниз колодец, над чёрной пропастью которого и трясся в раскачивающейся клетке несчастный Дикий. Судя по испуганному виду, Хиша провёл в темнице не меньше часа.
– Так и знал, что это твоя каверза!
– Спокойно, птица, это сработала защита Сокровищницы, – объяснила Ашуга.
– Ты говорила, что она не работает.
– Оказалось, что Библиотека и Сокровищница остались под охраной даже после исчезновения Дворца.
– Плохо оказалось, – прокомментировал Страус.
– Нормально.
– Вытащи меня отсюда.
– Сейчас.
Бронерожка отыскала на стене панель с шестью рычагами – по числу подвешенных над пропастью клеток, – опустила вниз второй слева, и с облегчением вздохнула, увидев, что временная темница унылого Хиши поехала к площадке. Остановилась над ней, опустилась вниз – цепь, на которой висела клетка, загрохотала, – и дверца распахнулась.
– Я свободен!
Дикий даже не выскочил, а буквально выпорхнул из клетки, завопил, завизжал, закрутился на одном месте, подпрыгнул и радостно посмотрел на замершую Ашугу.
– Я свободен!
– Поздравляю, птица.
– Почему ты так долго?
– Я вообще не знала, что ты здесь.
– Конечно, не знала! – немедленно запричитал Страус, уперев крылья в бока. – Кому какое дело до несчастного Хиши? Даже если бы я пропал навсегда, меня хватились бы лишь через тысячу лет. А может, и не хватились бы. Позабыли бы, конечно… Почему я здесь оказался?
– Потому что ты – не фея, а входить в Сокровищницу могут только Непревзойдённые, – поведала Бронерожка. Подумала и добавила: – Непревзойдённые и я.
Ну, чтобы Страус не слишком задавался.
Удар достиг цели.
– Чем ты такая важная? – обиделся Хиша.
– Я умная.
– А я?
– Не знаю, – хмыкнула Ашуга. И невинно поинтересовалась: – Сколько книг ты прочитал?
– Книг я, может, и меньше тебя прочитал, зато о защите Дворца вспомнил раньше, – парировал Страус.
Крыть библиотекарю было нечем, да и не хотела она препираться, поэтому улыбнулась, продемонстрировав Дикому клыкастую пасть из-под выдающегося вперёд рога, и дружелюбно предложила:
– Не обижайся, птица, я ведь знаю Непревзойдённых гораздо дольше тебя.
– Конечно, я не имею права даже немного обидеться. Конечно…
Хиша вновь собрался заныть о том, какой он несчастный, но передумал, услышав строгое:
– Помни, птица, что даже у моего ангельского терпения есть предел.
– Хочешь сказать, что я до него добрался?
– Ты находишься в миллиметре от него.
Страус смерил взглядом массивную фигуру скромного библиотекаря, мысленно сравнил со своей, пернатой и щуплой, представил, что способна сделать с ним Бронерожка, и вернулся к серьёзному тону:
– Перед тем как меня швырнуло в клетку, я кое-что увидел в Сокровищнице.
– Что? – заинтересовалась Ашуга.
– Распахнутый сундук.
– Распахнутый сундук?
– Распахнутый сундук, – подтвердил Дикий.
– Сундук? – вновь уточнила библиотекарь.
– Ты плохо слышишь?
– Я плохо вижу, а слышу очень хорошо.
– Не очень-то заметно.
– Поверь на слово, – Бронерожка помолчала, после чего осведомилась: – Почему ты обратил внимание на распахнутый сундук?
– Потому что рядом с ним лежало несколько коробок и шкатулок.
– И что?
Ашуга была ещё совсем юной девушкой, большую часть жизни провела на острове, не побывала и в четверти тех передряг, что выпали на долю Хиши, и потому не смогла должным образом оценить его сообщение.
– Распахнутый сундук, а рядом валяются вынутые из него коробки и шкатулки… Похоже, будто кто-то что-то искал, – с необычайным для себя терпением объяснил Страус.
– Где? – растерялась Ашуга.
– В Сокровищнице, умница моя.
– Когда?
Страус выразительно посмотрел на собеседницу, однако удержался от сарказма и просто развёл в сторону крылья:
– Понятия не имею.
– И что это значит?
– Ты когда-нибудь грабила сокровищницы?
– Я – нет, – твёрдо произнесла Ашуга. – А ты?
Стёкла её очков блеснули со всей холодностью, на которую были способны.
– Я тоже, – заверил массивную Бронерожку Хиша. – Но читал о подобных ограблениях в книгах.
– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнула библиотекарь, выдержав короткую паузу. – Насколько я знаю, Непревзойдённые вели себя в Сокровищнице очень аккуратно, ни за что не оставили бы сундук раскрытым и не раскидали бы его содержимое.
– Именно.
– Нужно посмотреть.
– Так пойдём и посмотрим. – Хиша щёлкнул клювом. – Только я больше на ту лестницу не сунусь. У двери постою, а дальше – нет.
– И не надо, – поддержала спутника Ашуга. – А то вытаскивай тебя потом из клетки…
– Но-но, без насмешек, пожалуйста, – возмутился Дикий.
– И в мыслях не было.
– Так я тебе и поверил.
– Так и есть на самом деле.
Они вернулись на площадку, и Страус, стоя у первой ступеньки лестницы, махнул крылом:
– Вон там, видишь?
– Уже вижу.
Подмеченный Диким беспорядок резко выделялся в аккуратной Сокровищнице: все остальные сундуки, ящики и шкатулки были закрыты и чинно стояли на своих местах, а тут, похоже, кто-то действительно что-то искал. Причём не просто искал, а торопливо рылся в содержимом сундука, словно куда-то опаздывая.
– Пойду посмотрю.
Бронерожка медленно спустилась по ступенькам, подошла к сундуку, не прикасаясь, оглядела раскрытые шкатулки и коробочки, сделала ещё один шаг, внимательно прочитала список содержимого, который был приклеен к распахнутой крышке сундука, не сдержавшись, простонала:
– Не может быть!
Глава VIIIв которой капитан Двойной Грог добирается до главной тайны острова Спящей Каракатицы
Море Беспощадности оказалось гораздо обширней, чем представлялось пиратам. Оно начиналось в тёплых субтропиках и тянулось далеко-далеко на юг, к поясу ледяных Айсбергов, к южному холоду, дыхание которого с каждым часом ощущалось всё сильнее и сильнее.
Беспрестанно налетал промозглый, колючий ветер. Цвет воды из бирюзового стал чёрно-зелёным, а по утрам такелаж «Полоумного Архитектора» покрывался инеем. Привыкшие к жарким странам пираты натягивали на себя всю одежду, какая у них была, но всё равно мёрзли и скулили, как побитые щенки, умоляя Уне-Муне развернуть корабль к благодатному экватору. Пираты просились домой, но Двойной Грог знал, что обратный путь станет для них гибельным, и не собирался скрывать это от команды.
– Нам не хватит огненных припасов на ещё один бой с морскими тварями, – заявил он, когда недовольные пираты окружили его на палубе. – Порох, бомбы и гранаты на исходе, нам не прорваться домой!
Его слова ввергли команду в уныние.
Разбойники были счастливы, когда после нескольких часов сражения чудовища наконец-то отстали от рвущегося к югу фрегата. Разбойники устроили по этому поводу большой праздник, но никто не задумался над тем, какой ценой была достигнута победа. И теперь капитан спокойно об этом поведал.
– Следующий бой с гадами станет для нас последним.
– Но как же так?! – заволновались трясущиеся от холода, а теперь ещё и от страха пираты.
– Мы не хотим умирать!
– Зачем ты привёл нас сюда?
– Двойной, ты нас погубишь!
Тяготы путешествия ослабили дух разбойников, плохие новости перепугали, они совершенно растерялись, готовы были наброситься на капитана, которого винили во всех бедах, однако положение спасли офицеры.
– Тихо! – заорал Эскотт, вставая рядом с Грогом. – Неужели вы думаете, что Двойной собрался умирать?
– Неужели вы такие дураки?! – поддержал его Угрюмый Гейл.