Мы пересказали Марку эпизод в клубе, кое-что утаив, зато очень смешно в лицах изобразили мой побег таракана. Такой далекий и спешный, что пришлось аж эвакуационным рейсом улетать!
Но он все равно чуял что-то, и пальцы его дрожали, когда он касался ими моего лица перед поцелуями.
Мы не говорили о том, как все будет.
Пусть идет как идет.
Только понемножку, аккуратно, начинали строить планы на будущее. Сначала на завтра: что Марк поможет перевезти сюда мои вещи. А потом отправится по магазинам, потому что прилетел налегке, оставив все или у жены, или на съемной квартире. Возвращаться он не планировал.
– Технически могу, конечно, а зачем? – пожимал он плечами и крепче впечатывал меня в себя, едва, кажется, удерживаясь от того, чтобы не рычать на Димку, когда тот тоже хотел кусочек.
По магазинам он звал меня с собой, загадочно сверкая глазами и обещая много горячего и сладкого. И точно не супа с десертом. Димка почти обижался – ему снова предстояли какие-то умные беседы с людьми в дорогих костюмах и присоединиться к нам он мог только вечером.
Просто прикасаться к ним обоим, вдыхать их запах, заворачиваться в него, как в кокон, было уже неимоверным счастьем, которое убаюкивало меня, оставляя только улыбку на губах. А они переглядывались между собой, как всегда понимая друг друга без слов.
Не менее счастливым было утро.
Я проснулась глаза в глаза с Марком и, кажется, мое сердце было готово взорваться от долгожданного пронзительного счастья. Он поцеловал меня, провел руками по телу, резко выдохнул, поцеловал в живот и выпрыгнул из постели. Держать его я не стала. Я знала, что впереди у нас будет еще не одно утро. Просто мне нужно было сегодня именно такое – и он мне его подарил. Долго еще лежала, глядя в глаза своему отражению в зеркале на потолке и думала, что совершенно ничем не заслужила такое счастье и даже немного страшно, как придется за него расплачиваться.
Но пока расплаты никто не требует, можно еще разок потянуться, подскочить и прошлепать на кухню, где Марк с Димой вместе готовят завтрак, ругаясь из-за срока годности молока и того, надо ли резать бекон перед обжаркой.
Димка, пока жил со мной, ни разу не осквернил эту сияющую кухню своими кулинарными талантами. Только доставка готовой еды, только хардкор. А теперь, смотри-ка, они соревнуются, у кого пышнее омлет! И целуют меня по очереди, оба небритые как черти. Царапаются, брутальные животные.
– Эй, – я поймала Марка для более долгого поцелуя. Мне все еще не хватало его, все еще не могла насытиться. – Ты бриться собираешься или имидж сменил? Учти, я тебя в таком виде к своим нежным частям не подпущу!
Он потер щеку ладонью, вздохнул, выключил газ под сковородкой и отправился в ванную.
– Надеюсь, у тебя своя бритва! – крикнул Димка ему вслед.
– Надейся! – долетело из коридора.
Марк отвез меня домой и долго ходил по маленькой квартирке, внимательно разглядывая своими золотыми глазами все то, что составляло мою жизнь до судьбоносного решения поехать отдохнуть на Кипр. Я волновалась так, словно представляла его своей маме. Мой дом так долго был только моим, так пропитался мной – печальной и унылой зимой, восторженной и влюбленной весной, счастливой до одури летом и меланхоличной осенью, что был уже практически отражением меня самой.
Часто, вешая что-то на стену: постер любимого сериала, диплом о законченных курсах, маленькую плюшевую летучую мышь или мотивационную цитату, я думала, как бы ее увидел кто-то очень важный для меня? Что бы понял? О чем подумал?
Не знаю, кто мог бы быть важнее Марка.
Димка, кажется, замечал в квартире только меня. А Марк был демонстративно внимателен.
– Знаешь, – сказал он, наконец оборачиваясь ко мне и стопке коробок, в которую я упаковала всю мою жизнь. – Если бы я сразу попал к тебе домой, я влюбился бы еще быстрее.
– Почему? – удивилась я, мысленно восторженно зажмурившись на «влюбился».
На такой эффект я даже не рассчитывала.
– Потому что здесь все отражает тебя очень честно и ярко. Твою нестандартность, твой ум и вкус, а главное – твое одиночество. Побывав тут, даже не зная тебя, я захотел бы разыскать хозяйку. Просто… чтобы обнять.
Он притянул меня, положил мою голову к себе на плечо, погладил по волосам и добавил шепотом:
– А потом никуда не отпустить, пока ты не начнешь улыбаться.
– А потом? – сквозь невольные слезы спросила я. – Когда начну? Отпустишь?
– Нет. – Марк прижал меня к себе сильнее. – Никогда не отпущу. Драконы не отдают свои сокровища.
Вот он и признался, что на самом деле дракон!
– Марк… – давно пора было его спросить. Мне было мало того мимолетного и тихого признания в любви. Хотелось чуть больше. Словами. Он же мастер слов? Даже Димка, который не мастер, рассказал мне очень многое о себе, а Марк?
– Он любит тебя за то, что ты такая хрупкая. За то, что тебя нужно оберегать и защищать по-настоящему. Даже если ты думаешь, что справляешься. Ты искренне считаешь себя самостоятельной и сильной, но тебе больше всех нужна помощь, о которой ты не попросишь. Это будит в нем… самое лучшее.
– А ты?
– Я… – Марк провел сухими горячими губами по моим векам, словно Оле Лукойе навевая сладкие сны. – Без ума от того, какая ты странная. Не похожая ни на кого. Других таких нет, я точно знаю, я знаком с огромным количеством людей. До того чужая всем вокруг, что сбежала от них и спряталась в пустом городе. Только я тебя нашел.
Моя крепость и мой огонь в ней.
Я начинала верить в себя. И в нас.
Очень непривычное чувство.
По магазинам я отправила его одного, оставшись разбирать вещи.
Он управился часа за три – боюсь, вдвоем мы бы там изрядно задержались.
Вернулся с кучей шмоток, которые заняли добрую половину гардеробной, еще вчера казавшейся слишком огромной даже для этой квартиры. Наблюдая за тем, как он развешивает свои вещи, я просто не смогла удержаться и не потребовать, чтобы кое-что он примерил прямо сейчас!
Ему шло абсолютно все, но мягкие, золотисто-осенние тона – особенно.
Песочного цвета джинсы и тонкий голубой пуловер меня особенно покорили.
– Молодой человек, а что вы делаете сегодня вечером? – мурлыкнула я, спрыгивая с кровати и приближаясь к нему мягкими кошачьими шагами.
– Трахаю вас, леди, надеюсь, – его ладони скользнули по спине, обрисовали талию и замерли на бедрах, медленно и с намеком их поглаживая. – Вместе со своим другом, который вам тоже понравится.
– Судя по вашему стилю, у вас отменный вкус. Так что давайте вашего друга. Надеюсь, вы не будете меня к нему ревновать? – я обняла ладонями его лицо, потянулась, как цветок к солнцу и получила свой теплый поцелуй.
– Пока вы будете сладко со мной целоваться и тереться так, что я сейчас взорвусь, пожалуй, не буду.
– А как вы думаете, если я сейчас помогу вам с вашими взрывными желаниями, ваш друг тоже не будет ревновать? – моя ладонь легла на очень, очень твердый член, призывно выделявшийся под джинсами, и легко его сдавила.
– Ревновать нет, но он просил продержать вас на голодном пайке до вечера, милая леди, так что вынужден отказаться от вашей помощи.
– Нууууу… – я надулась, но пальцы не убрала, все еще надеясь, что сумею склонить его к непотребствам. – Марк, я соскучилась!
– И пытаешься наесться на год вперед? – прозорливо усмехнулся он, убирая мою руку от члена и целуя ее в серединку ладони. – Не бойся, я никуда не денусь.
– Обещаешь?
– Только если сама меня прогонишь.
– Даже тогда не девайся, пожалуйста, – жалобно попросила я. – Пока я точно не скажу, что прогоняю. А то ты уже однажды ошибся.
– Слишком дорого мне стоила та ошибка, – внезапно просевшим голосом сказал он. – Больше никогда.
– Мммм… – я никак не могла придумать, чем бы еще его отвлечь, пока мои руки коварно скользили под его свитером по горячей коже, щекотали и гладили ее и незаметно подбирались к пряжке ремня.
Но это же Марк.
Он всегда все замечает.
Вылавливает мои руки, сжимает запястья и разворачивает меня к себе спиной, щекоча ухо змеиным шепотом:
– Леди сегодня хочет быть непослушной девочкой и остаться без сладкого?
– В смысле – без сладкого? – хлопаю я глазами. – То есть, вы вдвоем, без меня, будете трахаться? А можно я посмотрю?
– Куда делась та скромная девушка, что краснела на вопрос, кто из нас лучше целуется, ммм? – риторически вопросил Марк.
– Кстати, теперь я знаю ответ! – я вывернула голову, чтобы поймать его горящий взгляд.
– Ну? – он перехватил мои запястья одной рукой, а другой провел по щеке и очертил пальцами губы, не отрывая от них взгляда.
– Не скажу! – я выгнулась и запрокинула голову назад, превращая себя в тугой натянутый под его руками лук. – Но ты можешь купить у меня эту информацию за очень хороший массаж!
От его смешка по позвоночнику пронесся маленький торнадо и все волоски на теле встали дыбом.
– Думаешь, я не выдержу, если буду гладить тебя? – он резко выпустил меня, но через мгновение подхватил под живот и стянул футболку. – Ой, ошибаешься. Хуже станет только одной провокаторше.
Его руки скользили по моей коже обманчиво мягко, но почему-то через секунду там, где они прошлись мышцы начинали гореть огнем. Глубоко проникающим, сильным, выжигающим всю усталость огнем. Пальцы лишь слегла касались связок и сухожилий, а меня уже выворачивало словно их растягивали на дыбе. Но не больно, просто… сильно. И после каждого прохода рук все уменьшалась усталость и рассасывалась застарелая боль, которая мешала так давно, что я уже думала, что так и работает мое тело. Нифига себе, он еще и это умеет…
Признаться, я рассчитывала на легкий эротический массаж, а не на вот это вот.
Масло Марк без труда нашел в наших залежах эротических игрушек и теперь по спальне стелился густой тяжелый аромат восточных цветов и теплого огня. Неудивительно что он не испугался челленджа – сейчас он так утомит меня этим массажем, что я просто усну.