И кое-что добавляю в напоминания:
«Ириска».
Просто
подсказка,
вот и все.
Пусть будет.
Макияж
У Марлы целая куча старых пудрениц,
тональных кремов. Я делаю макияж,
чтобы выглядеть загорелой —
«абрикосовый цвет лица».
Смешно. Неестественно.
Все думаю:
разве можно так сразу сказать, что я девственница?
Домашнее задание
Мы сидим в пляжном домике. Люси смотрит в тетрадь.
Стонет, швыряет карандаш в сторону.
– Эта фигня просто портит мне жизнь!
Математика.
Ты, кажется, соображаешь. Помоги, ну пожалуйста.
Толкает в мою сторону учебник
по столу.
– Мой бывший парень в этой хрени хорошо разбирался.
Вот тут у него все в порядке.
Смотрю на примеры.
И впрямь фигня:
Можно сделать за пять минут
и пойти на маяк,
сесть подальше от брызг, полюбоваться морем.
– Давай покажу, как сделать?
– Нет. Просто реши. И знать не хочу эту чушь.
Подносит спичку к косяку, закуривает.
Через несколько минут
отдаю ей тетрадь обратно.
– Ты все решила? Но как?
– Да это легко.
Люси рассматривает меня, будто видит впервые:
– А в какой ты школе?
– Ни в какой. Занимаюсь дома.
– А, тогда все понятно.
Точно!
Во-первых, ты так одета…
как пожилая тетка.
Но дома и правда учиться лучше.
Люси вздыхает.
– Послушай. Как насчет заработать?
Работа
До ухода
мне нужно выполнить три задания:
по химии,
по математике
и написать небольшое эссе для колледжа.
Если сделаю, мне заплатят,
и не буду больше брать деньги у Марлы,
лазить к ней в сумочку.
Люси в доле.
– Почему они сами не хотят?
Ведь ничему не научатся.
Люси немного смутилась.
– Ты же не будешь читать мне мораль?
Кажется, в школе я пропустила довольно много.
Не знаю, поступила бы в колледж?
Но я же сбежала.
Теперь зато не надо готовиться к экзаменам —
обойдусь
и без этого.
Что ж, не выучусь и буду как Келли-Энн —
без нормальной работы, постоянно от кого-то зависеть.
Люси протягивает мне косяк.
– Нет. Лучше потом. Надо работать, —
беру из вазочки на столе
мармелад – разноцветные медвежата.
– Ты что-то скрываешь. – Люси за мной наблюдает.
Да, я скрываю —
Маму и папу
и папиных женщин.
Старый дом, новый дом,
своих старых друзей и Марлу.
Синяки,
шрамы, ожоги.
Скрываю – потому что надеюсь
забыть.
Люси уж точно не должна ни о чем догадаться.
Спрятать бы все это от себя.
Что я сказала Люси
– С чего ты взяла?
Я ничего не скрываю.
Круто
Люси запирает домик,
поворачивается ко мне:
– Думаешь, я не вижу – у тебя на лице эта штука.
Но макияж – это круто.
Как девочка-хиппи. Ты только не обижайся.
Я киваю.
– Да, знаю.
Чего уж тут обижаться.
Она подталкивает меня локтем, улыбается,
будто мы просто
болтаем,
вот и все.
– Ты умная – вот твоя фишка.
Нормальные
В школе у нас куча народу, больше тысячи.
И чтобы тебя заметили… Мало быть умной.
Лучше красивой —
фигура, роскошные волосы.
Или
ребенком
с проблемами.
Вот таких было много.
Какое-то время
Софи, Джеки и я называли себя —
«нормальные»,
но это мы так пытались
привлечь внимание.
«Дорогу! Дайте пройти нормальным», – говорила Джеки,
расталкивая длинноногих девчонок
с такими фигурками,
что заглядывались мужчины.
На нас даже ребята помладше не обращали внимания,
хотя Софи
на них покрикивала —
показать, что мы не пустое место.
Но Софи и Джеки
действительно были нормальные.
Дома о них заботились мамы.
Их иногда наказывали – оставляли в школе после уроков.
В парке ребята покупали им сидр.
Мои подружки вели себя беззаботно,
не боялись сделать что-то не так.
«Неудача – это наука» —
так сказала Джеки,
когда Софи провалила тест по французскому.
«Дай пять!
И пошли обедать в кафе».
«Нормальные», именно нормальные
у меня подружки.
Про себя бы я так не сказала —
со мной все не так.
Но мы дружили.
А потом все закончилось.
Первый ожог
Не могла я впустить к себе Джеки и Софи, ну просто – никак.
Джеки спросила:
– Почему нам нельзя к тебе?
Софи сказала:
– Что ты как стерва?
Джеки все же надеялась:
– Эл, мы ехали на такси. И потратили деньги, семь фунтов.
Софи:
– А ей-то что?
– Я сейчас занята. Позвоню вам попозже? – Все, что я могла им ответить.
Джеки спросила:
– И чем же ты занята?
Софи сказала:
– Наверное, с парнем.
Джеки спросила:
– А это не Питер?
Софи:
– Спорим, что Питер. Она его обожает.
– Я вас очень прошу, уходите!
– Что?
– Ты с ума сошла?
– Хорошо: ОТВАЛИТЕ! – Я захлопнула дверь.
Папа спал.
Я пошла в ванную,
обработала спиртом волдырь – ожог от его сигареты.
Маленькое красное пятнышко
на тыльной стороне
руки.
Ничего страшного
– по сравнению с тем, что случалось раньше.
Но почему он со мной так жесток?
Ушла Келли-Энн, перевернулась страница.
Новая тема. Ожоги.
Забавно?
Небольшой ожог
на руке —
это еще ничего.
Вот как-то неделю назад я ругнулась:
– Дерьмо!
Папа услышал.
Потащил меня в ванную,
заставил вычистить зубы
вместо пасты – с ягодным мылом.
Мыло пенилось.
Я наглоталась
кислой противной пены.
Горячий хлеб
– Мне хочется… – Марла колеблется.
– Хлеба.
По утрам
я покупаю свежий хлеб с семенами (лен, подсолнух).
Прошу пекаря, чтобы нарезал.
Хлеб еще теплый.
– Горячего хлеба, – повторяет она.
– Он остыл.
– Ну так сделай его горячим, – раздражается Марла.
Щиплет себя за руку.
– В этом, как его… Хочу хрустящую корочку!
Положи его туда, где он печется.
Нет, не печется. Его ведь уже испекли.
Жарится.
Дай, я сама!
От тебя никакого толка.
Она пытается встать, но диван слишком низкий,
ей трудно вставать.
Марла хватает подушку,
яростно стонет.
Я жду, пока она
Успокоится, и
спрашиваю:
– Вы говорите про тост?
Марла все еще
держит в руках подушку.
– Я хочу тост.
Вздыхает.
– Конечно тост. Сделай, пожалуйста.
Кто-то помнит
У Марлы пищит телефон.
Она вздрагивает, глядит на экран и улыбается.
Напоминание
или, может быть, сообщение.
Кто-то помнит о ней.
Наверное, приятно
знать, что
где-то
кто-то помнит о ней.
А я – не знаю,
думает ли кто обо мне или нет,
может быть, папа и Келли-Энн
шлют мне кучу отчаянных писем?
Но было бы приятно.
Знать,
что где-то
кто-то помнит меня.
И еще кое-что
Люси сидит на пляже, рядом с какой-то девушкой.
– Знакомься – Минди, моя подруга.
Минди кивает,
смотрит в свой телефон,
усмехается.
Подъезжает еще одна,
на горном велосипеде,
с сигаретой во рту.
– А это Джен.
Люси не глядя
тычет пальцем в ее сторону.
– Ей нравится ретро.
Должно быть, она имела в виду сигарету, но точно не знаю.
Люси дает мне двенадцать фунтов:
за полный комплект заданий
плюс два дополнительных по алгебре.
– А как у тебя с французским? – интересуется Джен.
Затягивается сигаретой,
жадно —
будто давно не курила,
и выпускает
дым.
– Нормально, как и со всем остальным.
Может быть, сказано чуть свысока,
но пускай они знают – с учебой
у меня все в порядке.
Хотя бы с учебой.
– Мне отец все печенки проел,
а в школе через неделю – родительский вечер. —
Джен смотрит на мой ожог.
Опускаю голову, волосы падают на лицо.
– Переводила в Гугле, но толку мало.
Нам задали «рассказ о семье».
Напишешь?
– Хорошо.
– Еще одному парню нужно эссе
для колледжа, – добавляет Люси.
– Могу дать для эссе основные моменты.
Я собиралась сказать «Спасибо», но вдруг заявляю:
– За шаблоны эссе – дополнительная оплата.
Это же куча времени.
– Конечно, – усмехается Люси.
– Время —
деньги.
Ты это имела в виду?
В сто раз сексуальнее
Сижу за столом на кухне, перевожу рассказ. Мне заплатят!
– Домашнее задание? – спрашивает Марла.
– Сейчас середина семестра.
Что это?