– Обнаглели. – губы Рудого растянулись в уже знакомой хищной усмешке, а глаза вспыхнули как два желтых фонаря. Он прижал кнопку на пульте перед экраном и совершенно спокойным тоном сообщил. – Тренировка закончена. Всем спортсменам немедленно собраться в раздевалке. Повторяю, спортсменам – немедленно в раздевалку.
Похоже, его слова разносил над полем какой-то громкоговоритель – движение хоккеистов начало замедляться, один за другим они поднимали головы, вслушиваясь в приказ тренера… и наконец невыносимо медленно потянулись к выходу с поля.
«Ну шевелитесь же вы!» – мысленно взмолилась Настя, глядя как прячущиеся под капюшонами пришельцы стремительным броском проскакивают длинный коридор… Мальчишки-хоккеисты по одному проходили в «калитку» бортика, толкались, спрашивали что-то, цепляли накладки на коньки, ковыляли к раздевалке – все это неторопливо, будто у них есть все время мира! Игорь даже шел не первым, а где-то в середине! Вот он шагнул к проходу… подкативший сзади парень толкнул его, отпихивая в сторону…
Настя вскрикнула…
На экране Игорь словно невзначай, дернул клюшкой… толкнувший его парень завертелся на месте, хватаясь за ушибленную щиколотку… и кажется, попытался кинуться в драку…
Рудый коротко рыкнул в микрофон. Уже двинувшаяся на сближения парочка дружно посмотрела вверх – и оба заспешили к проходу, всем видом выражая абсолютную невиновность: драться? Да никогда, мы самые мирные на свете!
«Если они еще сейчас начнут друг друга вперед пропускать, я рвану на поле и будь что будет!» – Настя сжала кулаки так, что на ладонях остались выдавленные полумесяцы ногтей.
– Все-таки заставили вы меня влезть в подростковые разборки, Анастасия Федоровна. – вздохнул Рудый.
Настя поглядела на него непонимающе. Что он… о чем… Нападающие исчезли с экрана – видно, пропали из поля зрения камеры. Потом на другом экране распахнулась дверь и «капюшонники» сыпанули из нее как горошины из стручка. Их было много! Десяток, а может и больше, сразу и не поймешь…
– Мальчишек найдут в раздевалке! Их надо вывести, всех! – вскричала Настя и метнулась к двери. Тут же ее подхватило, приподняло… и Рудой аккуратно сгрузил ее в собственное кресло у мониторов. Навис над ошеломленной Настей, укоризненно покачал головой…
– Проследите, чтоб ваша дочь не покидала кабинета, Федор Степанович. И сами не выходите.
– Но дети…
– Ах да, дети… – над Настиным плечом Рудый наклонился к микрофону. – Серый-младший – за старшего. – сжавшаяся в кресле Настя увидела как дрогнули в улыбке его губы. – Лохматый и Клыкач могут поучаствовать в охоте. – покосился на Настю и добавил. – Я хотел сказать: могут подойти ко мне… если охота. – снова усмехнулся, подмигнул Насте… и скользнул к двери. Створка за его спиной негромко клацнула. Шагов в коридоре Настя не услышала, зато слышала как он напевает:
– Идет охота у волков, идет охота, у серых хищников матерых и щенков…
– Кажется, у Высоцкого было «на волков». – с принужденным смешком пробормотал отец.
– Папа! – Настя нервно схватилась за голову – со стороны это движение наверняка показалось бы манерным, но Насте чудилось, что если не придержать голову руками та просто свалиться с плеч… и что тогда делать? – Что нам делать, папа? Там Игорь… – она попыталась выбраться из кресла.
– Вот чего нам точно не нужно делать, так это мешать профессионалам. – твердо сказал отец, надавливая Насте на плечо и заставляя снова сесть.
Профессионалы? Рудый выручил их тогда, в переулке, но сейчас против него не трое, а целый отряд отморозков
На экране эти самые отморозки в капюшонах ворвались на кухню. В отличии от других фитнесс-клубов здешний ресторан не ограничивался пророщенной пшеницей и кислородными коктейлями: здесь подавали мясо, много и разного, и потому на кухне было полно народу. Настя снова стиснула кулаки – на мониторе коренастый вскинул дуло пистолета к потолку, беззвучно грохнул выстрел, повара залегли за разделочными столами. Нападающие рысью пронеслись через кухню, снова пропав с экрана – камера успела поймать только удаляющиеся спины… и короткий проблеск, будто молния по краю промелькнула. Плотно сбитая группа в капюшонах возникла на другом экране…
– Настя! А тебе не кажется, что их… – вдруг воскликнул отец и подался к монитору.
Толпа в капюшонах ринулась вниз по лестнице, вдоль зрительских мест…
– …стало меньше. – закончил отец.
О чем он? Они же сейчас найдут Игоря!
Что на поле никого нет нападающие заметили сразу. Коренастый замахал «стволом», и его подельники рванули в проход к раздевалкам. Лишь один бойко ссыпался вниз по лестнице и деловито высунулся над бортиком, словно проверяя, не притаился ли кто внизу. И кувыркнулся через бортик – только ноги мелькнули в воздухе. Пропал, словно во льду открылась прорубь, в которую он и булькнул.
Остальные плотно сбившейся группкой бежали по коридору, между закрытыми дверями раздевалок. Удар ногой… Дверь легко распахнулась: швабры, ведра – кладовка. Выставив пистолет один из нападавших глянул внутрь и тут же вернулся, что-то беззвучно крикнул. Второй скакнул к другой двери – снова толчок, снова дверь отлетает в сторону, стукаясь об косяк, снова никого… Двери на экране распахивались бесшумно, но Насте казалось, что она слышит грохот и топот и чувствует, как сжимается в комок ее маленький братик, вслушиваясь в приближающуюся смерть.
Очередной «капюшонник» взвился в каратистском прыжке… и с размаху рухнул на пол. Атакованная им дверь мелко задрожала – и не открылась. Нападающие толпой ринулись к ней. Настя обеими руками вцепилась в подлокотники. Где Рудый? Дверь на экране тряслась под ударами… Чем бы мальчишки ее не подперли, дверь не выдержит. Не выдержала. Сразу трое «капюшонников» с разбега ударились в створку всем весом и та распахнулась. Трое влетели внутрь…
***
– Чисто! – совсем как в полицейском кино донеслось из коридора. Топот множества ног, отчетливый щелчок курка – уже совсем близко – снова грохот ударившейся об косяк двери и снова выкрик – Чисто!
«Чисто у них. Санэпидемстанция с пистолетами». – уныло подумал Игорь, вжимаясь в угол. Он знал, что тренер обещал защиту всей их семье. Отец даже договор подписал с тем пожилым полковником. Но тренер пропал: велел убираться с поля, вызвал к себе Лохматого и Клыкача… а теперь их нет. Никого. А те, кто пришли за ним, спокойно и явно ничего не опасаясь, шуруют по коридору. И выбор, в общем-то, невелик. Можно ждать пока вломятся сюда, заберут его и… станут ли они оставлять свидетелей? Или… попробовать выйти навстречу, в надежде, что получив, кого хотели, похитители поторопятся убраться – и в раздевалку не полезут.
Игорь попытался встать. Тело оцепенело. Колени не хотели разгибаться, он просто не мог пошевелиться, шагнуть навстречу накатывающему по коридору валу топота и криков. Когда ребята из команды будут умирать под выстрелами, они будут смотреть на него… и думать, что если бы он не навязался в команду, ничего бы не случилось. А Рыжий еще: что Игорь трус.
Игорь швырнул себя вперед. На подгибающихся ногах почти пробежал всю раздевалку, подхватил стоящую у двери клюшку – хоть одному, да вломить, тогда им точно не до раздевалки будет! – и схватился за ручку.
– Ку-уда? – пальцы Серого-младшего на его плече были как тиски. Игорь в обнимку с клюшкой улетел на руки к ребятам. Клюшку у него тут же изъяли. – И куда это ты поперся, Рогатый? – скалясь, как ненормальный, поинтересовался Серый.
– Я… Они… Это за мной! – в отчаянии выдохнул Игорь и попытался вырваться.
– Так ты решил им работу облегчить, чтоб, значит, не бегали, не искали? – поинтересовался Серый. Остальные глядели с интересом, только Степняк оставался невозмутим как статуя Будды – разве что в раскосых глазах тлел огонек легкого любопытства. – На часть их гонорара рассчитываешь, или так, чистая благотворительность?
– Вы не понимаете! – еще отчаяннее прошептал Игорь. – Они сейчас сюда… А вы ни при чем… Им только я нужен!
– Где у ж нам понять благородные порывы. Мы из лесу вышли. – глядя на Игоря очень странно, протянул Серый.
– Это он чего? – вдруг вмешался Рыжий Киц, уставившись на Игоря большими такими, совершенно «анимешными» глазищами. – Нас, что ли, прикрывать собрался?
– А когда Рыжий из леса выходил, был реально сильный мороз. – явно извиняясь, пояснил Серый. – Вот у него с тех пор мозги слегка отмороженные, доходит тяжело.
– Это у меня мозги отмороженные? Это Рогатый ваш стукнутый на всю голову! У вас же, вроде, с ним договор? Что вы его защищаете, а его папаша нас со Степняком оплачивает! Ну и куда он лезет?
– Ну может, он думает, что ты столько не стоишь, Рыжий, и решил нам так скидку сделать. – очень серьезно сообщил Серый.
Вокруг загоготали. Степняк остался невозмутим, зато Рыжий гневно вспыхнул.
– Что вы ржете как кони, услышат же! – Игоря била дрожь.
Теперь расхохотался Рыжий – лающим смехом, тряся головой и чуть повизгивая.
– Кони! Ну надо же – ко-они!
Снаружи наступила тишина… А потом ударили в дверь, и та медленно, словно нехотя распахнулась.
***
Оставшиеся снаружи пятеро… шестеро бандитов ринулись в распахнутую дверь.
– А-а! – Настя вскочила, чуть не влипнув в монитор. За дверью стояла тьма, казавшаяся еще более темной и мутной на черно-белом экране, а внутри мельтешило что-то, словно кипел черный суп. Дверь медленно, плавно закрылась, скрывая от взглядов происходящее в раздевалке… а потом быстро, как от удара распахнулась.
Четверо, только четверо бандитов вывалились наружу: капюшоны сбиты, глаза безумно выпучены, рты раскрыты в немом крике. Сталкиваясь в дверном проеме и отпихивая друг друга, они ломились в коридор. Коренастый крепыш упал, перевернулся… вскинул руку с пистолетом и принялся отчаянно палить в темноту раздевалки. Вспышка света разорвала мрак, Насте показалось, что там мелькнуло что-то… горбатое, изломанное, будто чудовище из страшных снов… а потом крепыша дернуло за ноги, поволокло… мгновение Настя еще видела его голову и пальцы, судорожно цепляющиеся за гладкий пол… и крепыш канул во тьму. Уцелевшие трое заметались по коридору, рванули назад, к хоккейному полю… и тут же промчались обратно, судя по раззявленным ртам, непрерывно голося. Скрылись из поля зрения камеры.