«С начала матча»… Смутная мысль прошла где-то на периферии сознания… и вдруг до Насти дошло! Они не сменяются! Нормальный игрок может продержаться на площадке одну, две… ну три минуты, нормальные игроки все время меняются… эти тоже, но… вместо травмированного Когтева вышел Хвостов, на скамейке запасных, кроме Игоря, осталось еще несколько игроков, а остальные… Они оставались на площадке все время! И Лохматый, и Клыкач, пока его не удалили, и остальные. И у «Соколов» тоже: Теббибёрд и Пиннипед вообще не уходили с поля!
Настя потянула Игоря за руку, мотнув головой к выходу. С неохотным вздохом брат поднялся, дошел с ней до двери и тут уперся, явно давая понять, что за порог ни шагу. Настя торопливо покосилась на оставшегося у бортика Рудого – не оглянулся, на поле смотрит! – и прошипела:
– Бежим отсюда, пока не поздно!
– С ума сошла? Чего вдруг? – Игорь отпрянул, явно намереваясь вернуться обратно на скамейку.
– Игорь, ты что, не видишь!? Их скорость, их сила… И они не сменяются: ни «Соколы», ни «Волки»!
– Впечатляет, правда? – Игорь слабо улыбнулся. – Насть, ты чего занервничала? Я же с ними тренируюсь – я такое уже видел.
– Но это невозможно! Человеческое тело такого не выдержит! И ты еще хотел с ними играть! – Настя толкнула Игоря обеими руками, пытаясь выдавить за дверь – будто дерево попыталась сдвинуть, брат не шелохнулся.
– Конечно, хотел, и сейчас хочу! Я же говорил, что хочу этому научиться.
– Какое – научиться? Ты меня не слышишь, что ли? Люди так не могут! Не могут!
– А кто может? Мутанты? Люди-Х? – брат поглядел на нее снисходительно. – Завязывай с фентези, Наська, переходи на детективы. – и покосолапил обратно на скамью.
Что же делать? Убираться самой? Она никогда не бросала своего маленького братика! Так ведь ей не пропасть вместе с Игорем надо, а чтоб он был в безопасности! Она выхватила телефон, начала набирать номер отца…
– Истекают последние минуты второго тайма, и «Волки» в ярости! Кажется, они готовы грызть лед, не говоря уж о соперниках! – орал комментатор. – «Соколы» преисполнены решимости не отдать завоеванное преимущество! Трибуны безумствуют! Вот сейчас начинается та самая игра, ради которой мы все здесь и собрались! Дербник… Пустельга… Таббибёрд…
Черно-серый врезался в массивного «Сокола» всей массой…
– Хвостатый идет на явное нарушение, останавливая прорыв нападающего «Соколов», ай-ай, как нехорошо!
…И полетел кувырком, с размаху приложившись о бортик.
– Несомненно, сейчас последует удаление… судья подает сигнал… Нет, все гораздо хуже, Хвостатый травмирован, судья вызывает тренера, который эвакуирует пострадавшего игрока. «Волчьи» трибуны шумят, требуя наказание и для «Соколов» тоже… но думаю, для этого нет оснований… вот мы смотрим повтор на экране… похоже, что Хвостатый отлетел от Таббибёрда как от батута! Как необычно!
Ох ты, он только заметил? Все остальное необычным не показалось? Едва слышные в реве трибун, тянулись долгие гудки. «Папа, ну ответь же, ответь!»
– Игра продолжается, «Волки» опять в меньшинстве – тем яростнее они сражаются! Пиннипед… Чеглок и… Клыкач перехватывает шайбу, Лохматый открыт, подача… выходит Дербник… шайба опять у «Волков»… Лохматый… Скорость игры нарастает, Дербник пытается остановить прорыв… Удар локтем, а вот это уже нарушение со стороны «Соколов», неужели судья не видит! Силовой контакт и… Вот это да! Лохматый пытается вынести шайбу через борт… и в итоге от этого самого борта последовала передача, и «Волки» равняют счет! Да! Да! Тренер «Соколов» пытается спорить с судьей, поскольку пущенная «Волками» шайба прорвала сетку ворот и засела в бортике, а разогнавшиеся игроки обеих команд влетели следом и выворотили ворота из креплений. Но думаю, пререкания бессмысленны, дыра в сетке наглядно свидетельствует, что первой все же залетела шайба… Да, гол засчитан! И второй тайм снова оканчивается ничьей между «Волками» и «Соколами»!
– Варрррр! Варррр! Шайбууууу! Ууууу! – стадион выл. Гудок в трубке смолк – родители звонок не услышали.
Рудый медленно разжал стиснутые на бортике пальцы. Пластик захрустел и посыпался на пол мелкими пестрыми обломками, открывая скомканный, будто лист фольги, металл. Обернулся, отирая бледное, залитое потом лицо. Увидел Настины испуганные глаза, телефон у нее в руках… А потом вдруг одним длинным шагом оказался рядом, так что она от испуга вжалась в стену.
– У нас еще третий тайм. – глухим, бесконечно уставшим и каким-то… совсем не страшным голосом попросил он. – Вы ж не романтическая героиня кино, чтоб дернуть из безопасного места прямо в лапы бандитам, а? Чтоб мне пришлось тут все бросать и нестись вам на помощь?
– А вы… понесетесь? – подозрительно прищурилась Настя, оглядываясь на поле, где устанавливали заново ворота. Она и сама всегда бесилась, глядя на киношных дурочек, с энтузиазмом драпающих навстречу опасности. Но есть ведь и второй киношный вариант: романтический герой, который главный маньяк и есть, хотя и совершенно не похож. Правда, Рудый вот как раз похож. Не на героя, нет. На слегка перенервничавшего маньяка.
– Понесусь, Анастасия Федоровна. И даже скорее всего – спасу. Только потом я вас сам загрызу, вот зуб даю! – и усмехнулся, открывая зубы, острые, как у хищника.
– Зачем мне ваш зуб? – Настя постаралась отвернуться от нависшего над ней Рудого.
– На удачу. – очень серьезно пояснил он.
– Вам удача самому… пригодится. Ничья же…
– А вы нам желаете удачи, Анастасия Федоровна? Или так… все равно? – опираясь ладонями на стену так что Настя оказалась в кольце его рук, шепнул Рудый.
– Конечно, желаю! Мы же ваши спонсоры, а не чьи-то еще! – возмутилась она, все так же не глядя на Рудого.
– Тренер! – заорали из раздевалки. – Вы где?
Рудый досадливо дернул уголком рта… посмотрел на Настю почти угрожающе, буркнул:
– После игры еще поговорим! – и смылся, оставив в одиночку раздумывать, маньяк он все-таки, или так просто… дурак. Пришла к выводу, что сама дура, причем абсолютная, но удирать расхотелось. А вдруг и правда, конкуренты у входа караулят?
– Последний тайм, счет 2:2 и все мы понимаем, что давние соперники не примирятся на ничьей! Трибуны безумствуют, самые слабонервные болельщики прямо на глазах утрачивают человеческий облик…
Ну вот что этот комментатор несет, люди же обидятся, потом претензии пойдут… По бортику вихрем пронеслась ярко-рыжая белка. Очень крупная белка. Настя выглянула из-под нависающего над их скамьей козырька трибуны – и тут же шарахнулась обратно от шлепнувшегося сверху белого «следа». Над ледовым полем теперь летали не три сокола, а целая птичья стая, а среди кресел на трибунах мелькали… коты! Здоровенные, прям настоящие мэй-куны! В проходах, свесив языки и тяжело дыша от возбуждения, метались несколько крупных псов. Их что, зрители привели? На час с питомцами расстаться не могут? Погодите, а вон то что – лиса? Или нет? А там…
Настя медленно прикрыла глаза. Она сама когда-то прикалывалась над лондонской подругой, рассказывая, что их дворовая медведица четырех медвежат принесла, троих по соседям роздали, а одного себе оставили, на поводке по улицам выгуливать. Но кто-то, похоже, еще круче прикололся. Настя открыла глаза. На ступеньках между трибунами, плечом к плечу, совершенно по-людски, сидели четыре медвежонка.
– Если они сейчас на балалайках заиграют, я хоть пойму, что с ума сошла! – пробормотала Настя.
– Хорошо, что игроки пока контролирую себя! – продолжал орать комментатор.
Это он называет – контролировать? Тут не только она, тут все с ума посходили! Почему Рудый не остановит мальчишек? Настя посмотрела на тренера… понятно, потому что он тоже очумел!
Бешенная схватка первых двух таймов теперь казалась мирной, респектабельной игрой, почти как английский крокет! Похоже, для «Волков» и «Соколов» ничья была страшнее смерти, а еще одна шайба в ворота соперников – дороже жизни! На льду шел бой. Рубилово без пощады и правил. Бабах! Разлетевшаяся вдребезги клюшка летит под ноги Лохматому. Банг! Выскочившие с двух сторон Клыкач и Корноухий зажимают между собой Пустельгу. Кувырком летит на лед Рыжий Киц, а сверху как подрубленное дерево обрушивается Пиннипед…
– Нарушение следует за нарушением, на скамейке штрафников обеих команд скоро не останется места! Несколько игроков и у «Волков», и у «Соколов» уже так серьезно травмированы, что не смогут вернуться на поле! Интересно, они еще помнят, что победу в матче приносят забитые шайбы, а не уничтожение соперника?
Игорь стиснул клюшку в руках, словно боялся – отпустит… и тут же кинется бежать, вопя и вскрикивая от ужаса. Он сказал Насте, что уже видел такое? Не-ет, такого он не видел! Не бой – ледовая бойня! Клыкач и Дербник несутся друг на друга, спеша перехватить шайбу, и никто не собирается отвернуть! Удар грудь в грудь, оба рушатся на лед, отлетевшую шайбу подхватывает Лохматый и… упавший Дербник судорожно дергает коньком… специально? Случайно? Рассеченная штанина Лохматого начала стремительно пропитываться кровью, клюшка дрогнула… и налетевший Пиннипед погнал шайбу к воротам «Волков». Удар! Шайба взлетела в воздух… И словно в замедленной съемке скользнула чуть не «впритирку» к шлему вратаря. Серый-младший только повернул голову – и шайба исчезла! Еще мгновение… И Серый смачно сплюнул шайбу на лед. Смятую и искореженную, будто ее жевали. Кровь текла из-под вратарской маски, заливая ему грудь.
– Этот матч, безусловно, войдет в анналы ОХЛ. Способ, которым вратарь «Волков» принял шайбу…
Комментатора уже никто не слушал. Разносящиеся над трибунами крики больше не казались человеческими, сменяясь лютым звериным воем и хищным птичьим клекотом. Но Игорь не смотрел на трибуны, он замер, не в силах отвести глаз от поля. Пара «соколов» сорвались со штрафной скамьи, врываясь в схватку, у выхода на поле в полной готовности застыл Корноухий, готовый выпрыгнуть на лед с последней штрафной секундой, а через минуту его уже волокли в раздевалку без сознания – атака на ворота «Соколов» разбилась об Таббибёрда и Сапсана. Разбилась в буквальном смысле. Обычно такой острожный и аккуратный Степняк схлестнулся с Пиннипедом – и от вроде бы легкого толчка лег на лед и свернулся в тугой клубок, прижимая колени к животу. Лохматый несся по полю, а за ним тянулся кровавый след и казалось, эти алые капли проступают прямо из посеченного коньками льда.