— Все одно поймают! — злорадно прокричала вслед толстая тетка с двумя туго набитыми кошелками.
— Держу, держу! Товарищ милиционер, я ее держу! — широко раскинув руки, мужичонка в мятом пиджаке и широкой кепке-аэродром бросился ей наперерез. Оксана поднырнула у него под локтем и помчалась дальше, твердя про себя: «Ты не видишь меня, меня тут нет!»
Обычно эта присказка отлично помогала экономить на проезде — контролеры в трамваях всегда проходили мимо, даже не пытаясь проверить талончик. Вот и сейчас — Оксана оглянулась — мужик в кепке растерянно крутился на месте, ловя руками воздух и только приговаривал:
— Где ж она? Была тут…
Прохожие с интересом глядели на него — их взгляды скользили мимо Оксаны, словно специально огибая бегущую девушку. Тяжело, с всхлипом дыша, Оксана замедлила бег… Из-за мечущегося по тротуару «кепки» вынырнул все тот же милицейский майор. Он бежал размеренно и неторопливо, но ясно было, что таким темпом он может двигаться часами, упорно настигая беглянку. И он осматривал улицу, как снайпер в военных фильмах, по секторам. Оксана сразу поняла — если он и не видит ее сейчас, то вот-вот увидит! Она отчаянно схватила ртом воздух — в груди остро закололо — и метнулась под арку дома.
Хорошо, когда с детства живешь в одном районе, особенно если игре в «дочки-матери» и «магазин» предпочитаешь «казаки-разбойники» с мальчишками — все проходные дворы знаешь наизусть! А здесь не просто двор проходной, тут еще и лаз за гаражом имеется! Бежала она так, что казалась сейчас из собственной одежды выпрыгнет. Проскочила открытое пространство, влетела на новенькую детскую площадку — от горки еще пахло смазкой, а от домика свежей стружкой — нырнула за широко разросшиеся кусты и оттуда, пригибаясь, к гаражам. Она едва успела шмыгнуть в узкий, только боком и проберешься, лаз. Мимо, все также размеренно, пробежал майор — только теперь ботинки его не топали, а ступали бесшумно. Оксана замерла, всем телом вжимаясь в стену, и тут же быстро-быстро начала протискиваться сквозь лаз. Прыжок через ветхий заборчик… Она выскочила в соседний двор, тоже проходной. Теперь бегом на улицу.
— Эй ты! Это наш двор, нечего сюда лазить! — двое парней примерно ее возраста поднялись с лавочки и угрожающе двинулись к ней.
— Купили вы его? У нас все дворы общественные! — Оксана зло обернулась к ним: указывать они ей вздумали!
— Сказано, вали отсюда, пока не огребла! — вызверился один.
Пальцы Оксаны мгновенно скрючились как когти и… из оставшегося за спиной лаза отчетливо слышался шорох и сопение, будто кто-то большой протискивался меж гаражей.
— Спокойно, мальчики, я уже ухожу! Можете и дальше играть в своей песочнице. — кивнула она.
— Ах ты ж… Эй, куда она делась?
«Нет меня, нет!» — Оксана рванула мимо карусели… прямо в распахнутую дверь подъезда. Дверь гулко бухнула за спиной, погружая подъезд в сумрак.
«Он наверняка подумает, что я выскочила на улицу! Должен подумать, да и мало ли во дворе подъездов…» — она стремительно взбежала на второй этаж и прижимаясь к стене, выглянула в запыленное окно лестничного пролета.
Милиционера во дворе не было. Вокруг замерших парней, носом в землю, кружила огромная лохматая собака. Оксана почувствовала, как во рту становится сухо, а язык дерет нёбо как наждаком. У нее все-таки была пятерка по зоологии: по двору бродила вовсе не собака, а волк.
Словно почувствовав ее взгляд, волк вскинул голову, сильно потянул воздух… и снова уткнувшись носом в землю двинулся к укрывшему Оксану парадному — прямо по ее следам. Прыгая через две ступеньки Оксана помчалась вверх — выкрашенные сине-белой краской стены неслись мимо, как во сне. Она почти взлетела на верхний этаж — железная лестница вела к чердачной двери, на железных скобах болтался навесной замок. Оксана с силой провела пальцем по острому краю на застежке сандалий. Дернуло болью, проступила капелька крови, и она прижала палец к замку.
Эту странную особенность она обнаружила год назад, когда пыталась выудить из запертого шкафа сшитую мамой для клиентки юбку — юбка была шикарная, а от клиентки не убудет, если Оксана один раз наденет ее на школьный вечер. Шпилька для волос, которой Оксана неумело ковырялась в замке, расцарапала палец, и дверца, тихо скрипнув, тут же открылась. Царапать пальцы Оксана ненавидела, но непонятная способность давала та-акие возможности! Например, добраться до школьного журнала и устроить сильно много об себе понимающей Остроумовой пару по литературе перед самым родительским собранием.
Навесной замок звякнул, падая в ладонь, Оксана ужом скользнула в приоткрывшийся чердачный люк…
Далеко внизу гулко бухнула дверь подъезда, и она услышала фырканье, будто кто-то принюхивался к ее следом, а потом снизу донесся хриплый мужской голос:
— Куда ты бежишь, дурочка, я тебе ничего не сделаю, честное слово! Мне нужно просто тебя допро… расспросить!
Оксана почувствовала как от этого голоса внутренности леденеют: что это… кто это? Фырканье… голос… Не может быть! Такого… просто не бывает!
— Зверь мне дышит в затылок — забудь! Средь следов городских растворился мой путь. — она побежала через чердак, бормоча сами собой складывающиеся рифмованные строчки. Кроме фокуса с кровью, Оксана давно уже заметила, что словами действительно можно решить любой конфликт… но не совсем так, как об рассказывают учителя!
— Девочка! Девочка, ты… где ты? Почему я тебя не чую? — снизу раздался тревожный, растерянный голос… и словно бы тяжелое тело ударило. Раздался грохот, будто бы кто-то метался внизу, врезаясь то в стены, то в двери квартир в напрасных попытках найти выход. А потом подъезд заполнил жуткий, тоскливый волчий вой!
Получилось! Оксана пробежала через пыльный чердак, мимо отопительного бака, к узкому окошку… край юбки набросила на уцелевшее стекло, ударила локтем… стекло хрустнуло, Оксана выбила осколки и вылезла на крышу. Юбку подхватил ветер, вытряхивая из ткани стеклянную крошку, но Оксана уже бежала, гулко топоча сандалиями по кровельному железу. Там, сзади, вверх по ступеньками поднимался чудовищный ужас: волк… Волк, который милиционер! Допрос в отделении, вызовут маму, сообщат в школу, прощай, золотая медаль, злорадная физиономия завучихи… Нет! Расстояние между домами не больше, чем канава, через которую приходится прыгать на физре, а высоты она никогда не боялась — какая разница, где прыгать! Железо бухало под сандалиями, скорость все нарастала, нарастала… Оксана сильно оттолкнулась, плеснула юбка… и она взвилась в прыжке над четырехэтажным провалом между крышами!
Ветер взвыл в ушах, лизнул ноги, словно на миг оборачиваясь обманчиво твердой опорой. Железо крыши ринулась ей навстречу… Бабах! Она приземлилась на крышу соседнего дома, больно ушибая локти и колени, вскочила и побежала к точно такому же чердачному оконцу. Снова чердак, вниз по лестнице, другой, совершенно незнакомый двор, улица… и никого, ни волков, ни милиции! Со всех ног Оксана кинулась к остановке.
«Успею запрыгнуть — за проезд заплачу!» — подумала она, подбегая к уже закрывающейся двери. Дверца хлопнула прямо перед ее носом… и тут же открылась обратно, давая возможность запрыгнуть в вагон. Оксана тяжело, со всхлипом перевела дух и приникла к окну, до рези в глазах вглядываясь в прохожих. Трамвай дернулся и дребезжа звонком, покатил вниз по улице. Оксана обвисла на поручне и шумно перевела дух — ушла! Сбежала! Все!
— Билетики! Предъявите билетик! — раздвигая пассажиров плечом, полная кондукторша продвигалась вдоль вагона.
Оксана привычно отстранилась с ее пути, зная, что ее не заметят и ни о чем не спросят, и только когда кондукторша ушла вперед, вспомнила свой зарок. Сунула руку в глубокий карман юбки — там только хрустко зашелестел целлофановый «кубик» упаковки колготок. И ни копейки денег у нее не оказалось!
Майор стоял у чердачного окна на недавно покинутой Оксаной крыше и вдумчиво и монотонно говорил: слово «ведьма» было единственным цензурным во всем его монологе. Наконец он выдохся, перевел дух и осторожно ступая по грохочущему кровельному железу, выбрался на крышу. Наклонился — нос его заходил туда-сюда, принюхиваясь к капельками крови, оставшимся на раме. Повернулся и медленно пошел вниз по лестнице. В том, что девчонка — ведьма, у него не было ни малейшего сомнения: иначе как наговором не объяснишь почему он в обыкновенном подъезде потерялся, как горожанин в лесу. Да и с крыши она могла только улететь… не спрыгнула же, в конце концов! Совсем безбашенная девка, средь бела дня на помеле!
А главное, чего удирать-то, или она не понимает, что даже в миллионном городе уж кого-кого, а ведьму, тем более молодую, найти не проблема? Он вышел во двор и покачал головой, ведя безмолвный разговор сам с собой: если… если именно эта девчонка учинила кошмар на заднем дворе кинотеатра, то она не безбашенная, она — безумная! Его передернуло при воспоминаниях о недоеденных кусках человечины возле мусорки.
Коридоры отделения встретили его обычной «неспешной суетой». Две очереди. Одна — длинная и скандальная — тянулась к паспортному столу. Другая — короткая и хмурая — на прием заявлений. Мимо пробежала молоденькая сотрудница в ладно сидящей форме, проволокли хрипящего невнятные угрозы забулдыгу.
— Майор! Эй, погоди, майор!
Майор обернулся. Следом за ним по лестнице торопливо поднимался высокий крепкий мужчина — только морщины на лице, да постукивающая в такт шагам трость показывали насколько этот человек уже не молод.
— Ох и быстро шагаешь, еле догнал! — старик похлопал по карманам, нашаривая в пиджаке валидол.
Майор только развел руками — дескать, окликнули б раньше, остановился.
— Это ты министерский, что ли? — поглядывая на майора с легкой насмешкой, чмокнул таблеткой старик.
— Я вообще-то местный. Тут неподалеку на хуторе народился. — неожиданно даже для себя обиделся тот. Чистую правду, между прочим, сказал, ну а что не уточняет, когда тот хутор в здешней степи стоял, так извините, никому оно не надо!