И вот когда мы вошли в наш переулок и до убежища оставалось несколько метров, Роб все же спросил:
— Джон, а что ты, собственно, хочешь делать с этим сахаром, и как можно на нем разбогатеть?
Не скажу, что Роб поставил меня в тупик, поскольку я думал об этом, с тех самых пор как мы загрузили эти два мешка в лодку. Просто продавать его не было никакого смысла, поскольку это был обычный товар, которого в достатке в каждом магазине.
Скинуть его перекупщику за полтора доллара мешок, разумеется, можно было, поскольку в розницу белый сахар продавался по пять центов за килограмм, но какой тогда был смысл рисковать за эти гроши.
— Можешь продать свой мешок барыге. Думаю, за доллар он у тебя его купит, — тихонько шепнул я.
— Но… Я так понимаю, ты взял мешок не для того, чтоб продать его за доллар, так?
А парень действительно смышленый.
— Разумеется, не просто так. Я буду из него гнать самогон.
— Самогон? — удивленно переспросил Роб.
— Ага, а что тут, собственно, такого?
— Тогда я тоже в деле, — с улыбкой протянул парень.
— Нужно где-то спрятать сахар, чтоб не вызывать подозрения у Лукаса и остальных.
— На улице его точно оставлять нельзя, отсыреет. Давай его занесем вовнутрь, а там будет видно.
Да уж, тут с Робом не поспоришь. Оставлять на улице действительно было нельзя, это ведь не веревка с крюком, чтоб можно было спрятать под мусором.
Мы тихонько спустились вниз. В подвале была тишина, все обитатели нашего убежища уже мирно спали. Мешки с сахаром мы пронесли в комнату, где жил я с детьми, поскольку, на мой взгляд, это было более безопасное место, и туда, кроме Дарины, никто из взрослых не заходил.
Положив аккуратно мешки в угол, я забросал их разными рваными тряпками, что нашел под рукой. После чего Роб пошел к себе, поскольку ему нужно было утром на работу. Я тоже улегся на свой топчан и начал вспоминать рецепты самогоноварения. С этими мыслями я погрузился в глубокий сон.
Утром я разлепил глаза от недовольного рычания Лукаса, который ходил по коридору вперед и назад и что-то рычал себе под нос. Его тяжелые шаги разбудили всех обитателей убежища.
— Джон, что происходит? — спросила Несса.
— Сейчас узнаю.
Я встал и вышел в коридор. Первым делом я подумал, что Лукас каким-то образом узнал про нашу с Робом делюгу.
— Что случилось? — спросил я Лукаса.
— Дарина… Она… — Тут Лукас тяжело выдохнул. — Похоже, у нее пневмония. — Его глаза блестели от слез, которые он с трудом сдерживал.
— Как ты это определил?
— Я, конечно, не доктор, но у нее сильный жар и озноб.
У меня тут же что-то сжалось в груди. Ведь она контактировала с Нессой и Барри, а в это время антибиотиков еще не было.
Я тяжело выдохнул и посмотрел в сторону комнаты, где в это время были дети…
Глава 8
— Хороший доктор найдется? — спросил я.
— Да, еврей Исраэль, но у меня нет на него денег, — с грустью произнес Лукас, разводя руками.
— Деньги не проблема, жизнь человека превыше всего. — Разумеется, я сказал это, не только думая о детях, что в случае смерти Дарины, они лишатся няньки. Мне было жаль ее, чисто по-человечески, поскольку я не мог просто сидеть сложа руки и уповать на волю господа. — Пошлите, кого-нибудь к нему, срочно. Скажите, оплата будет перед осмотром пациентки.
Лукас тут же сам рванул на улицу, не говоря ни слова. Я вернулся к себе в комнату.
— Несса, Барри, в ближайшие дни к Дарине не подходите. Она заболела, и ее не нужно беспокоить, понятно? — Дети, переглянувшись и не задавая вопросов, кивнули.
Я залез в свою копилку и посчитал накопления. Да, негусто, в сумме накопилось почти сорок долларов. Думаю, на врача и лекарства хватит, а дальше видно будет. Главное, вылечить Дарину, ну и чтоб ребятишки не заразились от нее. А денег я еще заработаю, не в них счастье.
Спустя час вернулся Лукас, следом за ним вошел худощавый старичок лет шестидесяти с седоватой бороденкой и ермолкой на голове. В руках у него была черная кожаная сумка.
— Итак, господа, плату беру вперед. А то знаю я вас, — проворчал старик.
— Сколько? — буркнул я в ответ.
— В обычном случае я беру семь долларов, но, так как вы не из наших, осмотр будет стоить десять долларов. — После этого Лукас вытаращил глаза на старика. В его взгляде читалась ненависть и злоба.
— Нет проблем, — ответил я и протянул ему деньги.
«Подавись, жидяра», — мелькнуло у меня в голове.
— Отлично, — буркнул старик, пересчитав и спрятав деньги во внутренний карман. — Ну-с и где больной?
— Идем за мной, — пробубнил Лукас, искоса посмотрев на меня.
Мы все вошли в комнату к Дарине, поскольку ее спальня была маленькой, я остался стоять в дверном проеме, чтоб не толпиться.
— Кто это? — произнесла еле слышно Дарина.
— Это доктор, — ответил Лукас. — Он тебя сейчас осмотрит и выпишет лекарства, чтоб ты скорей поправилась.
— Миссис, прошу вас сесть стул и расстегнуть платье на спине, — вежливо обратился старикашка. После чего Лукас помог Дарине подняться с кровати и сесть на стоячую рядом табуретку.
Дарина с большим трудом поднялась и села, как велел доктор. Лукас помог ей расстегнуть платье на спине.
После чего старик расстегнул сумку и достал из нее довольно интересную трубку, которую я видел лишь в старых фильмах и мультиках.
После чего одной из сторон приложил ее к спине Дарины, а ко второму сам прильнул ухом.
— Дышите… Не дышите… — бормотал доктор, прикладывая трубку к разным местам спины.
После чего убрал трубку в сумку и застегнул ее, не торопясь.
— Можете одеваться, — произнес старик, после чего уставился на Лукаса и дернул подбородком в сторону двери.
Лукас аккуратно застегнул платье Дарины на спине, после чего помол ей лечь.
— Отдыхай, я скоро приду, — произнес он и вышел из комнаты.
Мы все вернулись в большую комнату у входа в убежище и уселись за стол.
— Ну что, доктор? — спросил я.
— Случай довольно запущенный, но при должном уходе и приеме препаратов не такой уж и безнадежный.
— Запишите, пожалуйста, назначения, — произнес тихонько Лукас.
Доктор достал блокнот, вырвал из него листок бумаги и написал все, что нужно сделать и купить.
Я тут же взял листок, на котором было написано: «Сбор на травах и побольше питья».
— И это все? — с удивлением спросил я.
— Да, молодой человек, это все. Нужно побольше питья. Она молодая еще, думаю, организм справится. — После чего старик встал из-за стола и покинул наше жилище.
— Я бы и то диагноз лучше поставил, — буркнул я себе под нос. — Так, вот деньги, — я протянул Лукасу пять долларов. — Нужно купить препараты, да в принципе любых ягод, чтоб заваривать с ними чай, пару лимонов, а также курицу для наваристого бульона и что-нибудь поесть. Ей нужно сейчас хорошо питаться, а то на одной баланде долго не протянешь. Ты ориентируешься здесь лучше меня, сходи, а я пока сделаю Дарине компрессы.
Лукас взял деньги, кивнул и, также не говоря ни слова, вышел на улицу. Я набрал воды в ведро, нашел полотенце почище и направился в комнату к Дарине.
Войдя в спальню, я услышал, как она что-то говорила еле слышно, по всей видимости, начинала уже бредить. Намочив полотенце, я приложил его ей на лоб. Он был не просто горячим, на нем можно было жарить яичницу. Спустя несколько минут я сменил полотенце. Так продолжалась до тех пор, пока не вернулся Лукас.
Я тут же вскипятил чайник и заварил ей чай со смородиной и ломтиком лимона. Пока ей делал компрессы с прохладным полотенцем, жар немного уменьшился, но это пока не решало всей проблемы.
Лукас помог Дарине подняться. Но на этот раз она оставалась сидеть на кровати. Он протянул ей кружку.
— Тебе нужно это выпить, желательно полностью, — с некой нежностью и заботой произнес Лукас.
Женщина взяла кружку обеими руками. Ее руки тряслись то ли от бессилия, то ли от озноба, Лукас придерживал кружку, когда Дарина с нее пила. После Лукас все с той же заботой помог ей лечь обратно.
— Чтоб хоть немного сбить жар, ей нужно регулярно менять компресс. Мочи его почаще, чтоб лоб потихоньку остывал. А я пойду приготовлю ей курицу, — произнес я. Лукас все так же безмолвно кивал.
На кухне я нашел пустую кастрюлю, наполнил ее водой и поставил на плиту. Обшарив все полки, я нашел пару картошин. Разделав курицу, я забросил ее в кипящую воду вместе с картофелем.
По готовности получился довольно наваристый бульон. Помню, такой же, но без картошки, разумеется, приносила мне мама в больницу, когда мне вырезали аппендицит.
Я налил бульон в чашку, а куриную грудку нарвал ниточками, после чего принес его Дарине.
За все время моего пребывания здесь я не видел, чтоб кто-то ел или готовил курицу. Но даже такой деликатес для обитателей нашего жилища женщина съела без особого желания. Спустя некоторое время она заснула.
— Это хорошо, что она заснула, — сказал я. — Ей нужно набираться сил. Как проснется, необходимо будет дать еще порцию бульона с курицей.
— Спасибо тебе, — тихонько произнес Лукас.
Я кивнул и пошел к Нессе и Барри. Детей я отвел на кухню и тоже налил бульона с курицей, поскольку другой еды на сегодня попросту не было.
До конца недели мы с Лукасом сидели с Дариной по очереди. Я присматривал за ней днем, Лукас ночью. Поили ее горячим чаем, куриным бульоном. К концу недели Дарина пошла на поправку. Оказалось, что у нее воспаление, но в данной ситуации даже простуда может вызвать такое осложнение. И это было неудивительно, жить в сыром подвале и спать на топчанах под рваными тряпками — это еще полбеды, но ведь приходится питаться одной пустой похлебкой, тут даже очень крепкий организм даст сбой, да в придачу должных лекарств нет.
Подсчитав остатки своих накоплений, я с грустью выдохнул, поскольку осталось всего пятнадцать долларов. Но я не жалею потраченных денег. Поскольку, возможно, именно они спасли жизнь человеку. Разумеется, то, что она молодая и крепкая женщина, тоже дало не мало.