— Святой отец, как и говорил раньше, я хочу, чтоб вы учили моих брата и сестру, поскольку я не могу им дать того, что они могут получить у вас. Более того, я завтра уезжаю в Бостон на неопределенное время и хочу, чтоб дети были под присмотром.
— Разумеется, я сделаю все, зависящее от меня.
— Я не хочу, чтоб дети считали, что я их бросил. Так что, как только я вернусь обратно в Нью-Йорк, сразу же навещу их. И вот вам за заботу. — Я достал из кармана двадцать долларов и протянул их священнику.
— У нас еда и проживание бесплатно, — ответил Сифра.
— Это не оплата за их проживание, это пожертвование на храм.
Пока мы разговаривали со святым отцом, я краем глаза смотрел на детей. Они довольно быстро сошлись с ребятами, наблюдавшими за нами. И по лицам Барри и Нессы я видел, что общение с ними не вызывает у них дискомфорта.
Слова Сифра проскакивали у меня мимо ушей, я наблюдал за детьми и их маленькой радостью.
— Хорошо, — врезалось мне в ухо. — Я вас оставлю. Можете попрощаться с детьми перед поездкой. — И священник скрылся за маленькой дверцей, ведущей, как я понял, в подвальное помещение.
Еще несколько минут я наблюдал за Барри и Нессой, как те разговаривали с детьми.
— Несса, Барри, подойдите на минутку, — окликнул я их.
Те обернулись и с какой-то неохотой подошли ко мне.
— Ну что, вам тут нравится?
— Довольно неплохо, — ответила Несса. Вслед кивнул Барри, согласившись с сестрой. — Ну, вот и отлично. Мне нужно будет съездить в другой город по работе, так что не теряйте меня.
— Хорошо, — ответила Несса. — А как же Лукас и Дарина? Мы что, их больше никогда не увидим?
— Кто такое сказал? Мы будем навещать их по выходным, как только я вернусь. Хорошо?
— Хорошо, — ответил Барри и пошел в сторону детишек, которые все так же стояли и наблюдали за нами.
— Ты нас бросаешь, да? — с горестью в глазах протянула Несса.
От такого у меня тут же пересохло в горле. В мгновение перед глазами встала картина, как убили Агну и дети стояли рядом, смотря на умирающую мать. А тут и я собираюсь уехать.
Я присел на одно колено и обнял Нессу.
— Что ты. Я вас никогда не брошу и не оставлю, вы ведь мои самые близкие люди из всех, кто есть рядом.
— Обещаешь?
— Обещаю, — ответил я, смотря на уже намокшие глаза девчушки. — Я привезу тебе что-нибудь из Бостона.
— Хорошо.
Я поцеловал Нессу в щеку, погладил ее по голове. После обнял Барри и вышел из церкви. Ступил за порог, у меня возникло странное чувство. А правильно ли я поступаю, отдавая детей? Может, нужно было оставить все как есть? Но если я не вернусь, то они так и будут жить в этом мрачном подвале. Нет, я обязан вернуться ради детей, ведь, кроме меня, у них никого не осталось.
Утром следующего дня меня разбудил Роб.
— Джон, просыпайся, а то на пароход опоздаем.
Я продрал глаза и взглянул на него. Он светился от счастья, стоял в парадном костюме, что мы купили вместе перед походом на ипподром.
— Ты че ни свет ни заря подорвался, пароход в обед отходит, — пробубнил я, потягиваясь.
— Ну я так, заранее, чтоб ты успел собрать вещи.
— Вещи? У меня из вещей только костюм, как и у тебя.
Приведя себя в порядок и позавтракав, я также надел костюм и попрощался с домочадцами.
— Если я не вернусь, можешь навещать Барри и Нессу? Они привязались к тебе, — спросил я Дарину.
— Я обязана тебе жизнью. Конечно, буду их навещать, они мне тоже стали как родные, — ответила она.
— Вот, возьми. — Я протянул десять долларов женщине. — Та, увидев десятку одной купюрой, взяла ее дрожащей рукой.
— Джон, я и так тебе благодарна, за то, что не дал мне умереть. Я буду навещать ребятишек два раза в неделю, — повторилась женщина.
— Хорошо, дай бог свидимся еще.
Обнявшись на прощание с Дариной и обменявшись крепким рукопожатием с Лукасом, мы с Робом выдвинулись в сторону вокзала.
Чуть в стороне от центрального входа нас ждал Томас.
— Я гляжу, вы налегке, — с ухмылкой произнес он.
— Мы ведь едем по работе, а не переезжаем на постоянное место жительства, — тут же ответил ему Роб.
— И то верно. Вот держите, парни. — Томас протянул нам билеты.
Поднявшись на борт парохода, мы заняли свою каюту. Времени до отправки было еще достаточно, поэтому Роб предложил подняться на верхнюю палубу. Я согласился, ведь не сидеть же в душной каюте все это время.
На верхней палубе было достаточно людно. Некоторые уже сидели за столиком и попивали прохладительные напитки. Я также уселся за свободный столик. Роб же, словно маленький мальчик, ходил от одного борта парохода к другому, после чего все же уселся за столик напротив меня, широко улыбаясь.
— Ты чего такой радостный?
— Я до сих пор не верю, что мы поплывем в Бостон, — ответил Роб.
— Ну а что здесь удивительного? Мы на пароходе, с билетами.
— Просто, когда мы переправлялись из Ирландии сюда в Америку, плыли в трюме корабля, и всей этой красоты я не видел.
На меня тут же нахлынули воспоминания, когда я очухался в грязном, пропахшем потом и дерьмом трюме корабля, где не было света. После того как меня убили, там в моем настоящем времени. Наверняка Роб сюда попал на таком же самом корабле.
Но тут раздался громкий свисток парохода, отвлёкший меня от воспоминаний.
Матрос отцепил швартовый, и мы медленно отчалили от берега.
Глава 16
Пароход медленно отошел от берега, после чего капитан направил его по известному маршруту в Бостон.
Спустя какое-то время к нам за столик подсел Томас.
— Уже скучаете, парни? — спросил он.
— Наоборот, радуемся, — ответил с улыбкой Роб.
— Как можно радоваться с пустыми стаканами? — с ухмылкой произнес Томас и окликнул проходившего рядом стюарда. — Бутылку лучшего виски и закусить что-нибудь.
Спустя пару минут стюард принес бутылку виски, три стакана и запеченного гуся.
— Это совсем другое дело, — произнес я, отрывая золотистую ногу птицы.
Томас разлил виски по стаканам и заговорил:
— Ребята, мне кажется, что вы думаете, будто Лари продал вас как животных или черномазых ублюдков, но это не так. Я хочу, чтоб вы относились ко мне как к другу, а не работодателю. Поэтому предлагаю выпить, — и он поднял стакан.
Чокнувшись, я опрокинул в себя виски, и янтарная, обжигающая жидкость с дубовыми нотками ухнула в мое горло, даря тепло.
— Ну, если это у них лучший виски, то я им сочувствую, — пробормотал Томас, разглядывая на солнце пустой стакан.
— А мне понравился. — И Роб протянул пустой стакан за следующей порцией.
— Если тебе это пойло понравилось, то не представляю, что с тобой будет, когда ты попробуешь настоящего ирландского виски, который в Бостоне есть только у меня, — с довольством произнес Томас.
Спустя еще пару стаканов у Роба не закрывался рот, он болтал без умолку. Рассказал Томасу все о себе и своей семье и про то, что он благодарен мне за то, что сейчас сидит за этим столом и пьет виски с Томасом.
Томас то и дело бросал взгляд на меня с ухмылкой, но я особо на это не реагировал. Я наслаждался атмосферой. Красивые девушки в изящных платьях и огромных шляпах прогуливались по палубе, держа под руку своих мужчин. Это мне напомнило сцену из «Титаника», когда ДиКаприо впервые поднялся на верхнюю палубу корабля.
Спустя какое-то время Томас попросил официанта принести еще бутылку виски. Я не особо горел желанием напиться, а просто смаковал напиток, делая пару глотков. Роб же жрал вискарь, как свинья помои. К тому времени, как они с Томасом прикончили бутылку, ничем от свиньи не отличался. Держась друг за друга, они побрели в сторону своих кают. Я же остался за столом.
Солнце уже клонилось к закату, и я, посидев еще некоторое время, решил прогуляться по пароходу. Поскольку при посадке мы сразу же поднялись на верхнюю палубу, я не успел разглядеть все достопримечательности данного судна, а посмотреть хотелось. Прогулявшись по верхней палубе до носовой части парохода, я спустился на среднюю палубу.
Разница чувствовалась сразу во всем. Отделка дверей кают была намного бедней, да и люди одеты проще, не ощущалось того пафоса, что наверху. Да если уж признаться, то и людей-то особо не встречалось.
Прогуливаясь вдоль правого борта парохода в сторону кормовой части, услышал женский крик. Поначалу я думал, что это чайки, поскольку шум от гребных колес парохода заглушал звуки, но с каждым моим шагом крик усиливался. Я ускорился и, когда вышел на кормовую площадку парохода, увидел, как двое парней пристают к девушке.
Та была довольно красива. Стройная худощавая фигурка, русые длинные волосы были уже растрепаны. К моменту, как я увидел происходящую картину, один из парней схватил девушку сзади, а второй пытался задрать ее длинное платье. Она отчаянно сопротивлялась, но силы были неравные.
Девушка заметила меня, в ее глазах был страх и мольба о помощи, но, по-видимому, она была до такой степени напугана, что не осмелилась попросить меня о помощи вслух, а возможно, думала, что я один из нападавших.
Тут же в голове всплыли воспоминания о том роковом вечере, волей которого я оказался здесь, в этом времени. Но сейчас я уже умней и не стану ждать, пока они нападут на меня. Парни были увлечены девчонкой настолько, что ничего вокруг не замечали.
Я ускорил шал, подойдя к парню, что в полуприсяде спиной ко мне пытался сорвать платье с девушки и что было силы отвесил ему правый боковой в челюсть. От такой подачи тот сразу рухнул словно мешок с дерьмом. Второй, оторвав взгляд от своего товарища, взглянул на меня. Но он не успел даже произнести и слова, как получил прямой удар в бубен. Я почувствовал, как его нос хрустнул. Тут же он отпустил девушку и с криком схватился за шнобель двумя руками.
Кровь хлынула ручьем на палубу. Он что-то выкрикивал неразборчивое, но я его уже не слышал, я смотрел на огромные голубые, блестящие от слез глаза девушки. Она обняла себя обеими руками, пытаясь прикрыть оголенную грудь под разорванным платьем. Она стояла на месте, пытаясь не шевелиться, но бившая ее дрожь не позволяла этого сделать.