Тут же подошли остальные и увидели еле шевелящуюся руку Роба. Один из бойцов даже перекрестился и начал читать молитву.
— Давненько я такого не видел, — произнес Дима, когда отсмеялся. — Жив, значит. Это хорошо. Значит, время его еще не пришло.
— Жив. Мне не показалось, — выдавил я из себя.
— Конечно, жив. Давайте сворачивайтесь скорей. Его нужно доставить к доктору, — ответил Дима и начал тушить костер.
Я же стоял как громом пораженный и клял себя на чем свет стоит. Какой же дурак! Надо было проверить пульс у Роба, а я, увидев его раны и что он не шевелится, посчитал его мертвым. Вот дурак. Это же элементарно. Твою-то душу.
Придя в себя, я подошел к Мэри, чтобы ее разбудить, но она уже не спала, по всей видимости, громкий смех Димы-грека ее разбудил.
Пара минут на сборы, и, оседлав лошадей, мы двинулись в путь. Ехали довольно быстро, на некоторых участках дороги лошадей даже пускали в галоп. Разумеется, потряхивало, но тут счет шел на минуты. Хотя, возможно, мы могли растрясти Роба.
Я не умел молиться, но все же про себя просил всех богов, чтоб Роб выжил, и мы поскорей добрались до доктора. Спустя пару часов такой гонки мы подъехали к одиноко стоящему дому на краю Бостона.
Дом был довольно большой, не такой, конечно, как у Томаса, но все же было сразу понятно, что здесь живет довольно состоятельный человек.
— Адам, открывай! — заорал Дима и начал долбиться в дверь. — Открывай, тебе говорю.
Спустя пару минут дверь отворилась. На пороге стояла заспанная негритянка.
— Зови Адама! Срочно! — рявкнул Дима, отстраняя от себя рукой женщину. Та, в свою очередь, кивнула и побежала к лестнице, ведущей на второй этаж.
Я вошел в дом вслед за Димой. Но, когда мы вошли в холл, на лестнице стоял худощавый мужчин лет сорока пяти, с аккуратно подстриженными усами и в пенсне. Сверху на нем был домашний халат.
— Грек! — удивленно пробормотал мужчина, всматриваясь спросонья в нас.
— Да епта. А ты кого ожидал увидеть? Матерь Божью? — дерзко ответил Дима. — Давай тащи свои инструменты, срочно нужна твоя помощь.
— Ты время видел? — нервно ответил мужчина, спускаясь по лестнице.
— А ты это видел? — И Дима-грек достал из внутреннего кармана толстенную долларовую котлету.
— Ну, если так срочно, то прошу, — сразу же изменил голос мужчина. — Что у вас приключилось?
— Джон, скажи парням, пусть заносят Роба, — скомандовал Дима.
Я тут же рванул к повозке. Мы аккуратно достали Роба. Но как только поднесли его к двери дома, где нас ждал Дима с Адамом, Роб открыл глаза и, застонав, прошептал: — Как же больно.
— Он все время был в сознании? — спросил доктор.
— Если бы. Мы вообще думали, что он мертв. Он только что глаза открыл при тебе, — пояснил Дима-грек.
— Несите его в комнату, — распорядился Адам.
Мы вошли в дом через большой холл и внесли Роба в комнату, где стоял операционный стол. Рядом на тумбе лежали все хирургические инструменты. Комната больше походила не на операционную, а на пыточную.
— Привяжите его, — скомандовал доктор.
На столе крепились большие кожаные ремня для рук и ног, и мы тут же привязали Роба к столу ремнями. Доктор, как и полагается, помыл руки, после чего схватил здоровенные ножницы и в два счета разрезал одежду Роба.
Кровь уже успела высохнуть, и одежда прилипла к телу, доктор аккуратно подрезал ткань и отдирал от тела Роба.
Спустя несколько секунд торс Роба был оголен. Доктор поднес к носу Роба ватку, пропитанную препаратом, после чего сказал:
— Так, всем выйти, нечего здесь толпиться. Идите, выпейте чего-нибудь.
Не говоря ни слова, мы покинули комнату, выйдя в холл, где нас уже ждала Мэри. Рядом с которой находились две молодые негритянки.
— Чего изволите, господа? — спросила одна из них.
— Выпить принеси и что-нибудь перекусить, — ответил Дима-грек.
Обе негритянки тут же скорым шагом удалились за дверь, расположенную слева от парадной, по всей видимости, на кухню.
— Пойдемте, за стол, — предложил Дима.
Пройдя вдоль холла, Дима по-хозяйски открыл двустворчатую дверь, и мы вошли в довольно просторную комнату. В середине которой стоял длинный стол.
Усевшись в кресло, Дима откинул голову назад. Мы с Мэри так же устроились рядом. Бойцы, что сопровождали нас, разошлись по комнате.
Понятное дело, все устали, почти двое суток без сна, да еще и перестрелка.
По манере их поведения в доме доктора я понял, что они тут бывали не раз.
Спустя некоторое время служанки принесли несколько бутылок виски и закуски. Бойцы тут же оживились и подсели за стол. Пропустили по паре-тройке стаканов, начало клонить в сон, да, честно признаться, я и сам хотел спать. Кто-то задремал прямо за столом, а кто пересел в большие кресла.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась негритянка.
— Я чем-нибудь могу быть еще полезна? — спросила одна из женщин.
— Да, отведи девушку в комнату для гостей, — распорядился Дима, глядя на уже засыпающую Мэри.
— Идемте за мной, — улыбчиво произнесла негритянка, и Мэри пошла за ней. Мы же с Димой остались за столом.
— Выпьем? — предложил он.
— А почему бы и нет, — ответил я. Поскольку хотел дождаться, когда появится доктор.
Дима налил еще по стакану, и мы опустошили их.
— Я тебе кое-чего не сказал, — протянул Дима. — Роб… он… В общем, можно сказать, он спас меня, там, на дороге. — Я сразу понял, о чем, собственно, говорит Дима, и уставился на него. — Что так смотришь? Да, он спас меня от пули, закрыв собой, пока я перезаряжал револьверы.
— Но ты же был внизу, в овраге. Как они смогли вас достать?
— Пока ты пошел в обход, эти итальянские ублюдки решили, что всех перебили, один попытался обойти нас слева. Ну, вот, собственно, так и получилось. Но я изрешетил этого урода, не волнуйся. Так что я перед Робом в долгу. — Дима сделал глубокий вдох, после чего резко выдохнул. — Сука, ненавижу быть кому-то должным, — пробурчал он.
Я глянул, прищурившись. Дима уловил на себе мой взгляд и тут же посмотрел мне в глаза.
— Не надейся и даже не думай, — тихонько прошептал он. — Три пятых от прибыли этого бара ты должен засылать мне. Лучшего предложения ты от меня не дождешься, даже если он выкарабкается.
Тут дверь комнаты распахнулась, и вошел доктор. Сон тут же улетучился, и я в один миг протрезвел.
— Как он? — тем же невозмутимым голосом спросил Дима-грек.
— Жить будет, — ответил доктор. — Но состояние тяжелое. Придется ему побыть у меня несколько дней.
— Ну, хоть одна хорошая новость за эти чертовы два дня, — пробубнил Дима и снова откинулся на спинку кресла. — Что с ним хоть было-то?
— Ему несказанно повезло. Такое бывает крайне редко. Пуля пробила грудь и слегка зацепила легкое. Также сломано пара ребер.
— Доктор, к нему можно? — спросил я.
— Адам, называй меня Адам, — ответил он. — Можно, но лучше пока его не беспокоить. Ему нужен покой, а ближе к обеду, думаю, сможешь его навестить.
— Хорошо, — ответил я. — И еще, Адам, можно у вас переночевать?
— Разумеется, можно, — вклинился в разговор Дима, вставая с кресла. — Цена, надеюсь, та же?
— Да, все как обычно, — ответил доктор, Дима отслюнявил несколько купюр и положил их на стол.
— Спасибо тебе, Адам, — буркнул Дима. — Нужно поспать, завтра тяжелый день. А тебе, Джон, еще завтра ехать в Роксбери, принимать этот чертов бар, пока его не разобрали.
— Занимай комнату, — ответил Адам, сгребая купюры. — Надеюсь, не заблудишься.
— Идем, Джон, я покажу тебе комнату.
— А парни? — спросил я Диму, вставая из-за стола, оглядывая спящих бойцов.
— Думаю, им и тут неплохо, — ответил он.
Дима проводил меня наверх и указал на комнату. Я вошел в нее и увидел на кровати мирно спящую Мэри. Раздевшись, я улегся рядом с ней. Глаза уже закрывались от усталости, и я почти сразу же уснул.
Проснувшись утром в объятьях Мэри, тихонько встал, чтоб ее не тревожить, и спустился вниз.
Две негритянки уже суетились по дому и накрывали на стол все в том же зале, где мы сидели ночью. К моему удивлению, все бойцы еще спали.
— Адам проснулся? — спросил я одну из негритянок.
— Нет, господин еще спит, — ответила она.
Посидев немного в кресле в ожидании, чтоб хоть кто-нибудь проснулся, я решил прогуляться по дому. Проходя мимо той самой комнаты, куда ночью принесли Роба, я остановился.
Я помнил, что сказал доктор, но меня разрывало любопытство, жив ли Роб и что с ним. Я ходил мимо двери туда-сюда, но вскоре решил все же заглянуть в комнату.
Открыв, я увидел Роба. Он был все так же привязан к столу. Я подошел ближе и нагнулся над его головой, чтоб удостовериться, что он дышит. И действительно, он дышал. Дыхание было плавным и неторопливым, как у спящего человека. Рана аккуратно перевязана, а от следов крови на его теле ничего не осталось.
Убедившись, что с ним все в порядке, я вышел в холл, но тут же столкнулся с Адамом.
— Я же тебе говорил, что ему нужен покой, — сказал доктор.
— Я прекрасно это помню, но хотел удостовериться, что с ним все в порядке, что он жив.
— Ты сомневаешься в моих способностях? — прищурив глаза, пробормотал Адам.
— Нет, но…
— Я тебя понял. Ты ведь неместный, правильно?
— Да, из Нью-Йорка. Приехал несколько дней назад, — ответил я.
— И сразу попал в переделку. Да, Грек может произвести впечатление на гостей, — ответил, ухмыляясь, доктор. — Ладно, идем, позавтракаем, а после разбудим твоего друга. Я вчера ему дал снотворного, так что пусть еще поспит.
Мы вошли в комнату и уселись за уже накрытый для завтрака стол.
— Ешь, не стесняйся, — произнес Адам, наливая чашку кофе и пододвигая поближе свежеиспеченные вафли.
— А как же все остальные?
— Пусть отдохнут. Им еще приготовят, как проснуться, — ответил доктор.
Через четверть часа в гостиную вошла Мэри и села за стол рядом со мной. Вслед за ней вошел Дима-грек. Он остановился в дверях и осмотрелся. По всей видимости, хотел разбудить спящих бойцов, но махнул рукой и уселся за стол.