Когда подошли к лагерю, услышали окрик часового:
— Стой! Пароль?
— Сарсфилд, — ответил Сарсфилд.
— Проходи!
Пятьсот всадников пересекли линию сторожевых постов, пока не послышался громкий возглас ирландского командира: «Сарсфилд — пароль, и Сарсфилд — человек!» Из ножен вылетели пятьсот сабель, и всадники обрушили их на спящий конвой. Все заняло несколько минут. Понтоны разрушили, набитые порохом пушки сбросили на землю дулами вниз, вокруг свалили фургоны. Сверху набросали порох, и пятьсот всадников приготовились увидеть конец осадного обоза Вильгельма.
Сначала была вспышка. Последовавший за тем взрыв разбудил окрестные деревни. Пожар увидели даже в лагере Вильгельма. Конвой взлетел к небесам. Через несколько часов Сарсфилда приветствовали в стенах Лимерика.
Но — увы! — не все авантюры Сарсфилда завершались так успешно. Вильгельм приготовил еще один осадный обоз. Он пришел из Уотерфорда. Королю удалось пробить стены Лимерика возле ворот Святого Иоанна, и десять тысяч солдат ворвались в образовавшуюся брешь. О том сражении в Ирландии до сих пор рассказывают и поют. О нем никогда не забудут. Жены и дочери присоединялись к мужчинам и били врага всем, что попадало под руку. Торговцы хватали из рук раненых солдат мушкеты и продолжали бой. В битву ввязались мясники, сражаясь своими длинными ножами. Палки, камни, косы — все, чем можно было ранить и убивать, шло в ход. Два ужасных часа длилась битва на улицах Лимерика. В разгар боя страшный взрыв потряс город. Это подорвался отборный пехотный прусский полк Вильгельма. Трижды роялисты наступали на Лимерик, и трижды их отбрасывали от городских стен. На рассвете 2000 солдат Вильгельма были мертвы либо умирали.
Это была первая осада Лимерика. Три дня спустя Вильгельм отплыл в Англию, но война в Ирландии продолжалась.
Произошла и героическая битва на мосту через Атлон. Роялистские войска пытались перейти реку вброд.
— Есть ли среди вас десять человек, готовых умереть вместе со мной за Ирландию? — крикнул сержант Костьюм из драгунского полка Максвелла.
Десять человек под предводительством Костьюма спрыгнули с баррикады и принялись крушить топорами понтоны, пока один за другим не упали под градом пуль. Увидев, как умирают эти храбрецы, еще один герой позвал за собой волонтеров, и другие одиннадцать человек стали рубить бревна. Только двоим из них удалось вернуться в траншеи.
Двадцать пятого августа началась вторая осада Лимерика. Ее открыла страшная канонада сторонников Вильгельма. Лимерик был последним городом в Ирландии, находившимся в руках якобитов. Сарсфилд командовал остатками ирландской армии. Город был окружен, но продержался весь сентябрь. Лишь 3 октября заключили почетный мир, и смелые защитники Лимерика сдались. На большом камне возле моста Патрик Сарсфилд подписал знаменитый лимерикский договор. По этому договору ирландцам предоставлялась полная светская и религиозная свобода, и всем ирландским солдатам, воевавшим за Якова, был разрешен свободный проезд во Францию.
Всего через несколько дней после подписания перемирия в Шенноне появилось французское подкрепление: 3000 обученных солдат и 10 000 добровольцев с вооружением и провизией. Но было слишком поздно! Генерал Гинкель, главнокомандующий Вильгельма, опасался, что Сарсфилд нарушит договор и возобновит борьбу. Однако его опасения были напрасными.
— Мы соблюдаем нашу честь и честь Ирландии, — сказал Сарсфилд.
Под бой барабанов, распустив знамена, ирландское войско вышло из Лимерика на берег Шеннона. Король Вильгельм, бывалый солдат, в войсках разбирался, а потому захотел взять к себе на службу как можно больше солдат Сарсфилда. Письменные приглашения передавались лично. В параде участвовали 14 000 человек, и только 1046 из них вступили в английскую армию, 2000 солдат решили вернуться на свои фермы, а 11 000, во главе с Сарсфилдом, встали под знамена Франции.
Не успели они покинуть берега Ирландии, как перемирие было нарушено. Короля Вильгельма, возможно, в этом нельзя винить, как и в кровавой бойне в Гленко (Шотландия): английский парламент ограничил его в управлении страной. Если бы судьба Ирландии зависела от короны, а не от парламента, все пошло бы иначе, ибо король Вильгельм был благородным солдатом. Результатом ирландского самопожертвования стали законы, направленные против католиков. Одновременно началось сознательное разрушение ирландской торговли шерстью…
Тем временем «дикие гуси», то есть наемники, летели над миром. Где бы ни объявлялись враги Англии, ирландские солдаты оказывались в первых их рядах. Говорят, что с 1691 года, со времен подписания лимерикского договора и до сражения 1745 года близ селения Фонтенуа (Бельгия) на службе Франции погибло не менее 450 000 ирландцев. Ирландская бригада — самое противоестественное явление в военной истории нашего мира. Ирландские католики отомстили за Лимерик при Фонтенуа; ирландские протестанты отомстили за шерстяное эмбарго в битве при Банкер-Хилл. Да пребудет мир с этой великой армией, которая, хотя и пала на иностранной земле и в чужих сражениях, знала, что умирает за Ирландию.
Сарсфилд был убит во время сражения при Ландене 29 июля 1693 года. Его сшибла с лошади выпущенная из мушкета пуля. Раненый, он услышал приказ к наступлению и понял, что англичане отступают. Сарсфилд положил руку на грудь, посмотрел на свою кровь и произнес одну из самых замечательных фраз в истории: «Ох, если бы это было за Ирландию!»
Но это и было за Ирландию. Сарсфилд занял в ирландской истории место, сравнимое с тем, какое занимает в сердцах шотландцев Уильям Уоллес. Он не был вождем клана — ведь кланы разбили, а их вождей вытеснили в горы. Но новая Ирландия вооружалась для битв, и он стал ее первым лидером.
В его последнем восклицании мы прозреваем ту Ирландию, за которую пострадало и погибло так много храбрых людей. Он — один из бессмертных персонажей в истории освободительного движения: великий солдат, благородный человек и патриот.
Ни одна земля не рождала более благородного сына, чем Патрик Сарсфилд.
Ирландию можно сравнить со средневековым замком, модернизированным и оснащенным электричеством. Половина помещений не занята, и во многие башни столетиями никто не входил, но в каждой должен быть электрический выключатель! Вернет ли электричество жизнь старому замку и наполнит ли его денежными посетителями?
В том-то, если вернуться к повествованию, и состоит проблема могучей шеннонской электростанции (стоимость проекта — £ 5 000 000). Самая средневековая страна Европы обладает самым современным электрическим оборудованием. На земле мелкого фермера, ведущего хозяйство, как древний вавилонянин, появилась электроэнергия. Теперь он сможет доить коров с помощью электричества. Обитатели беленых лачуг, никогда не видевшие ванны, получили возможность согреть воду, нажав на кнопку.
Куда бы вы ни направились, из скалы или из поля перед вами неожиданно вылезает стальная конструкция в сорок футов высотой. Столбы охватывают территорию Свободного государства концентрическими кругами. Между ними протянута стальная паутина проводов. Они принесут электричество в большие города и отдаленные лачуги Бог-Аллена. Произведут его динамо-машины Лимерика, работающие на воде Шеннона.
Каждый, кто хочет видеть Ирландию мирной и процветающей страной, станет молиться за успех шеннонского проекта, потому что с ним связано будущее Ирландии. По этому поводу, как обычно, существуют две точки зрения. Некоторые ирландцы говорят, что дешевое электричество через несколько лет превратит Ирландию в еще одну Данию. Другие заявляют, что ирландский фермер не станет пользоваться электрической энергией. Кто-то утверждает, что электрификация Ирландии будет способствовать развитию тысяч новых отраслей, а ему возражают: мол, ничто не сделает Ирландию промышленным государством! Оптимисты считают, что электрическая энергия будет такой дешевой, что никто не сможет без нее обойтись. Шеннонский проект, если все сложится, должен вдвое увеличить имеющийся на настоящий момент расход электричества в Свободном государстве.
Немецкий инженер в норфолкской куртке и твидовых бриджах, удобных для езды на велосипеде, объяснил мне суть проекта. Немецкие мозги и ирландские мускулы обуздали реку Шеннон. Около 300 немецких инженеров и техников вместе с 4000 ирландских рабочих работают над проектом с 1925 года.
Мы стояли над электростанцией у селения Арднакруш и смотрели с высоты на самое впечатляющее инженерное сооружение Британских островов. Потрясающий вид! Для могучих вод Шеннона вырыли искусственное русло длиною двенадцать миль. Представьте себе новое русло Темзы: оно бы протянулось от Баттерси до Гринвича!
По пути в новое русло река создаст искусственную Ниагару. Турбины преобразуют водопад в электрическую энергию. И через канал река вернется в старое русло.
Мы смотрели на искусственную долину. По каменистому дну люди ползали, словно мухи. Стоя на выступах, они руководили работой ковшовых экскаваторов и странных машин на гусеничном ходу. Долину перекрещивали железнодорожные ветки. По ним хлопотливо двигались немецкие локомотивы, таща за собой вагоны, наполненные породой. Напротив входа высилась бетонная дамба, а под ней — огромные турбины. Они заработают, когда река устремится к каналу и рухнет в подготовленное ложе.
Вокруг нас слепо двигались стрелы кранов, поднимая тонны земли и глины. По рельсам пыхтя бежали маленькие локомотивы, из окошек кабин торчали блондинистые немецкие головы. Везли по назначению цемент и камень. Далеко позади синели горы Клэр.
Инженера, как и всех немцев, отличала любовь к большим машинам. Взглянув на площадку, выглядящую подобием лагеря кладоискателей в разгар золотой лихорадки, он излил на меня поток статистических данных: сколько породы поднимают в час семь ковшовых экскаваторов, сколько земли переносят диковинные, похожие на танки, монстры, оснащенные электрическими черпаками. Два огромных транспортера — с именем «Крупп» на боку, каждый весом 350 тонн — выстраивали дамбу, швыряли с высоты землю в реку. Инженер с гордостью сказал мне, что все из Германии — 30 000 тонн механизмов, 40 000 тонн взрывчатки для подрывания скал.