Ирландские предания — страница 25 из 37

Однако единственный раз в жизни Ошин уклонился от схватки.

— Не могу, — сказал он, — чую, слишком слаб.

Финн был поражен.

— Оскар, — молвил он, — убьешь ли ты для меня эту могучую ведьму?

— Не справлюсь, — жалобно заикаясь, молвил он.

Конан тоже отказался, и Кельте Мак-Ронан, и Мак-Лугайд, ибо не было там мужа, которого не устрашил бы вид этой могучей и отважной карги.

Финн поднялся на ноги.

— Я сам приму этот бой, — сурово молвил он.

Выдвинул щит вперед и потянул руку к мечу. Однако при этом страшном зрелище кровь бросилась в лицо Голл Мак-Морна, и он вскочил с земли.

— Нет, нет! — воскликнул он. — Нет, душа моя, Финн, не подходящий для тебя этот бой. Я приму его.

— Ты уж достаточно сражался, Голл, — молвил предводитель.

— Должен закончить я начатую битву, — продолжил Голл, — ибо это я убил двух сестер этой отважной ведьмы и ко мне питает она злобу.

— Мне годится, — сказала ужасная дочь Конарана. — Сперва убью Голла Мак-Морну, потом Финна, а после и всех фениев.

— Давай, Голл, начинай, — молвил Финн, — благословляю тебя.

Тогда Голл двинул вперед для битвы, и ведьма ринулась на него с той же яростью. Разом небеса зазвенели от лязга мечей о щиты. Трудно было держать ужасающие удары этой великанши, ибо меч ее сверкал с быстротой молнии и крушил, словно грохочущая буря. Однако в том грохоте и вихре Голл напирал и рвался вперед, непоколебимый, как скала в море, и проворный, как зверь морской, и когда один из бойцов отступал, то была ведьма. С каждым ее шагом назад фении разражались радостным ревом. Перекорежило морду карги, и снова рванулась она вперед, но натолкнулась на острие меча Голла; и прошел он сквозь нее, и в следующее мгновение Голл снес ей голову с плеч и поднял ее высоко перед фениями.

Когда фении возвращались домой, Финн заговорил со своим могучим защитником и недругом.

— Голл, — молвил он, — у меня есть дочь.

— Прелестная девушка, цветок зари, — ответил Голл.

— Подошла бы она тебе в супруги? — спросил предводитель.

— Она мне была бы мила, — ответил Голл.

— Она жена твоя, — заключил Финн.

Однако это не помешало Голлу позже убить брата Финна — Кайрела, и не помешало Финну еще позже прибить Голла, а это не помешало Голлу вызволить Финна из преисподней, когда фении были отправлены туда при новом Боге. И нет причин жаловаться или изумляться таким делам, ибо мир, в котором мы живем, един, где дают и отнимают, и нет в том большого вреда.

БЕЛОКОЖАЯ БЕКУМА



Глава I

Мир не один, их много, и непохожи они во многом друг на друга. Однако радость и печаль, или, другими словами, добро и зло, присутствуют в равной степени в каждом из миров, ибо везде, где есть жизнь, есть и действие, а действие есть не что иное, как выражение добра или зла.

За этой землей существует Дивноземье. За ним лежит Многоцветная Земля. Далее — Земля Чудес, а после нас ждет Земля Обещанная. Чтобы попасть в Дивноземье, нужно пересечь прах земной; чтобы достичь Многоцветной Земли надо пересечь воду; чтобы достигнуть Страны Чудес, следует преодолеть огонь, однако неведомо, что надо пересечь для четвертого мира.

Это приключение Конна Ста Битв и его сына Арта произошло на пути воды, следовательно, он более понимал в магии, чем Финн, все приключения которого случались на пути праха и только в Дивноземье, Конн же был верховным королем и потому главным магом Ирландии.

В Многоцветной Земле был созван Совет для обсуждения случая с дочерью Огана Инвера, женщины по имени Бекума Кнайсгель — Бекумы Белкожей. Она сбежала от мужа своего Лабрайда и нашла убежище у Гадиара, одного из сыновей Мананна Мак-Лира, бога моря и, следовательно, правителя этой стихии.

Получалось, что брак этот был в двух разных мирах. В правилах о браке Дивноземья записано, что брак там во всех отношениях подобен земному браку и желание, которое побуждает к нему, представляется столь же сильным и переменчивым, как и у нас; однако в Многоцветной Земле брак лишь созерцание красоты, размышления и раздумья, для которых неведомы все грубые желания, а дети рождаются у безгрешных родителей.

В мире сидов к проступку Бекумы отнеслись бы снисходительно, он не повлек бы за собой никакой кары или только малое наказание, но в другом мире за такое преступление следует тяжкое наказание, и возмездие за него неумолимо и сурово. Это может быть растворение огнем, что подразумевает разрушение такое бесповоротное, что даже помыслить страшно; или это может быть изгнание из этого мира в более низкий и дурной.

Такова оказалась и судьба Белокожей Бекумы.

Можно задаться вопросом, как, достигнув того мира, смогла она сохранить такую живую память о земле. Без сомнения, не годилась она для жизни в Многоцветной Земле, и следует опасаться, что она была сотворена слишком телесно даже для жизни в Дивно-земье.

Она была женщиной земной, и изгнали ее на землю.

Ирландским сидам была отправлена весть, что этой женщине нельзя разрешать входить ни к кому из них; из чего следует, что указы для сидов исходят из высшего мира, а из этого вытекает, что управление землей возложено на сидов.

Таким образом, врата ее собственного мира и бесчисленные двери Дивноземья закрылись перед Бекумой, и была она вынуждена явиться в мир людей.

Однако, несмотря на ее ужасный проступок и тяжкое наказание, приятно было смотреть, какой мужественной она была. Когда ей объявили приговор, да не приговор, а сущую погибель, она не зарыдала и не потратила время на скорбь. Направилась домой и облачилась в свой самый красивый наряд.

На ней была красная атласная накидка, а поверх нее — плащ из зеленого шелка с длинной вьющейся и блистающей золотой оторочкой, а на тонких и стройных стопах ее были легкие сандалии из светлой бронзы. Волосы у нее были длинные, мягкие, золотистые и пышные, словно летящая пена моря. Глаза ее были широкими и ясными, как вода, и серые, как грудь голубки. Зубы белые как снег и на удивление ровные. Губы тонкие и дивно изогнутые, красивые, алые, словно зимние ягоды, и соблазнительные, как плоды лета. Провожавшие ее люди с горечью говорили, что, когда покинет она их мир, не останется в нем больше красоты.

Села она в коракл[91], пустили его по заколдованным водам, и поплыла он вперед, мир за миром, пока не показалась земля и лодка ее не закачалась во время отлива близ скалы, у подножия Бен-Эдара.

И пока все о ней.

Глава II

Конн Ста Битв, Ард Ри из Ирландии, был в наихудшем настроении, какое только можно себе представить, потому что скончалась супруга его. Он был Ард Ри девять лет, и во время его правления урожай собирали трижды в году и всего было много и в избытке. Мало найдется правителей, которые могли бы похвастать более великими достижениями, чем он, однако ждала его большая беда.

Был он женат на Этне, дочери Брисланда Бинна, короля Норвегии, и вместе со всеми подданными своими любил он свою жену больше всего любимого на свете. Однако срок мужчине и женщине, королю или королеве, определен звездами, и никому не избегнуть Судьбы; и потому, когда пришло ее время, Этне умерла.

В Ирландии тогда было три огромных погоста: Бру на Бойн[92]в Ольстере, над которым богом и царем был Энгус От[93]; курган сидов в Круахан-Ай, где Этал Анбуал правит подземным миром Коннахта, и Тайлтин[94] в Ройал-Мит. Именно в этом последнем, священном месте под своей властью Конн упокоил свою жену.

Похоронные торжества длились в течение девяти дней. Поэты и арфисты пели по ней свои песни, и над ее останками из камней сложили курган шириной в десять акров. Потом плачи прекратились, ритуальные игры подошли к концу; князья пяти провинций вернулись верхом или на колесницах в края свои; толпа плакальщиц разошлась, и подле огромного кургана остались лишь солнце, дремлющее над ним днем, грузные тучи, нависающие над ним ночью, и одинокий, предающийся воспоминаниям король.

Ибо почившая королева была так прекрасна, что Конн не мог ее позабыть; и так была она добра во всякий миг, что каждый миг не мог он не тосковать по ней; и более всего погружался он в воспоминания в палате Совета и в зале суда. Ибо была она также мудра, и без ее наставлений все трудные дела казались еще более трудными, и омрачали они каждый день его, отправляясь с ним до подушки ночью.

Беда правителя становится бедой его подданных, ибо как жить, если судилище не происходит, а озвученные решения ошибочны? Посему от горя короля вся Ирландия пребывала в горе, и всякий желал, чтобы он снова женился.

Такая мысль, однако, в голову ему не приходила, поскольку не мог он представить, как другая женщина может занять место, оставленное его королевой. Все более и более падал он духом и все менее был способен справляться с государственными делами, и однажды поручил он своему сыну Арту принять на себя управление во время своего отсутствия, а сам отправился в Бен-Эдар.

Ибо великое желание пришло к нему пройти вдоль моря, послушать рокот и грохот длинных серых волн; посмотреть на бесплодную, одинокую пустыню вод и позабыть, глядя на все это, что мог позабыть, а если не сможет, то вспомнить все, что помнить должно.

Так смотрел он и размышлял, и вот заметил он приближавшуюся к берегу лодку. Из челна вышла молодица и пошла к нему среди черных валунов и желтых пятен песка.


Глава III

Будучи королем, он имел право задавать вопросы. Поэтому Конн вопрошал ее обо всем, что мог измыслить, ибо не каждый день появляется из моря дама в плаще из зеленого шелка с золотой оторочкой, через проемы которого виднеется красный атласный халат. Она ответила на его вопросы, но всей правды ему не сказала; ибо, конечно, позволить себе этого не могла.