Помнится, в эпоху перестройки в наших газетах встречались сентенции типа: "это так же невозможно, как очередь за мылом где-нибудь в Техасе". Нехватка таких простых вещей, как мыло, хлеб или электричество, всегда казалась проявлением крайней бедности и общественного неблагополучия. Но Америку к энергетическому кризису привели не нищета и разруха, а богатство. В Калифорнии находится знаменитая Силиконовая долина - центр американского и мирового высокотехнологичного производства. В последние несколько лет именно она являлась самым привлекательным в мире объектом для вложения денег, притягивая их, как магнит. Бурное развитие "новой экономики", взошедшей, как на дрожжах, на этом потоке инвестиций, привело к резкому росту потребления энергии. Между тем за последние десять лет в штате не было построено ни одной электростанции. Желающих вкладываться в развитие электроэнергетики не было, ведь любой простенький интернет-проект обещал совершенно другой уровень прибыли, чем такая скучная и долговременная вещь, как строительство электростанций. В результате электрических мощностей в Калифорнии стало остро не хватать, и в штате разразился полномасштабный энергетический кризис.
Погрузившиеся во тьму города на Западном побережье США - лишь одно из самых ярких (прошу прощения за скверный каламбур) свидетельств того, каким странным получилось теперешнее процветание Америки. С одной стороны, финансовое благополучие этой страны достигло совершенно циклопических размеров, а с другой - все громче становятся голоса, предрекающие США в скором времени такую экономическую катастрофу, по сравнению с которой крах 1929 года покажется невинным развлечением. К этому кризису американскую экономику приведет то же, что недавно привело ее к благоденствию - свободное и беспрепятственное передвижение денег по всему миру. Когда в 1997 году в Юго-Восточной Азии разразился финансовый кризис, оттуда начался быстрый отток капитала в более спокойные экономические "гавани", как выражаются сейчас на Западе. Годом позже неурядицы начались в России и Латинской Америке. Западная Европа в это время была занята сомнительным экспериментом с введением единой валюты, и поток денег, "все густея", как сказал бы Булгаков, устремился в США. Там он обрушился на фондовый рынок, отчего котировки акций в самое непродолжительное время взлетели до небес. Переварить такое количество денег не смогла даже американская экономика, самая большая в мире. Очень быстро акции самых пустячных и даже безнадежно убыточных компаний стали котироваться, фигурально выражаясь, на вес золота (фигурально, потому что само золото при этом дешевело и дешевело). Часто активы этих компаний состояли из нескольких компьютеров, десятка сотрудников и какого-нибудь популярного сайта в Интернете. Налицо был самый обыкновенный мыльный пузырь - вроде того, что вздулся и лопнул на наших глазах под незабвенным названием "МММ". Впрочем, наши покупатели акций МММ никогда не думали, что эти бумаги имеют хоть какую-нибудь реальную ценность; более простодушные американцы, однако, быстро уверовали в торжество "новой экономики", и, охваченные очередной золотой лихорадкой, скупали не глядя все, что имеет хотя бы малейшее отношение к высоким технологиям.
В прошлом году наступило отрезвление, и акции высокотехнологичных компаний подешевели в два раза. Их держатели потеряли при этом четыре триллиона долларов - страшная сумма, примерно столетний бюджет России. Деньги утекают из Америки с такой же скоростью, с какой еще недавно они туда притекали. При этом задолженность американской экономики сейчас даже выше, чем она была в 1929 году, перед началом Великой депрессии. Американцы сами создали миф о своей стране как о незыблемой крепости, надежном пристанище для вложения денег со всего мира, и теперь расплачиваются за этот вдохновенный эксперимент. Биржевые бумы были и раньше в разных странах, и почти всегда они были связаны с чем-то новым и высокотехнологичным. Был железнодорожный бум, была "Панама", была биржевая лихорадка в Голландии, когда еще и акций никаких не существовало - вместо них росли цены на луковицы тюльпанов, да так безудержно, что целая нация оказалась охвачена этим безумием, все покупали луковицы по самым невероятным ценам; кончилось это, как и следовало ожидать, колоссальным биржевым крахом 1636 года. Но так легко и свободно, как теперь, деньги по миру еще не перемещались, и теперь каждую нацию, которая вовлечена в эту игру, от финансового взлета до крушения экономики отделяет совсем малость - "мнение" рядовых вкладчиков и скромных держателей акций. Мнение же это не столько подчиняется экономическим закономерностям, сколько определяется психологией толпы. Стоило слегка пошатнуться вере в финансовое благополучие Юго-Восточной Азии, и весь континент несколько лет трясло в экономической лихорадке. В толпе никто не движется хаотически, но более осмысленными ее действия от этого не становятся. Во время лесного пожара все обитатели леса бегут в одну и ту же сторону - но не обязательно в сторону более безопасную. Сейчас мы наблюдаем, как массовый миф о финансовом благополучии Америки сменяется массовым прозрением. Чем кончится этот новый эксперимент, пока не может сказать никто.
12 февраля 2001 года Алхимический брак Анжелы Ермаковой
Месяц назад лондонская топ-модель Анжела Ермакова, русская негритянка по происхождению, заявила о том, что отец ее дочери - известный теннисист и миллионер Борис Беккер. На днях в Королевском суде Лондона прошли слушания ее иска, завершившиеся полной победой предприимчивой афророссиянки. Поначалу Беккер, ошеломленный известием о неожиданных последствиях орального секса с русской красавицей, отпирался от своего отцовства, наняв для этого лучших британских адвокатов. Последние держали самую жесткую линию защиты и сами обвиняли Анжелу в том, что она злонамеренно завладела спермой г-на Беккера и оплодотворила себя искусственным образом, причем сделала это с помощью русской мафии. Правда, какой именно была роль русской мафии в этом акте, не сообщалось. Так или иначе, но юридическая поддержка Беккеру не понадобилась: как только стало известно заключение экспертизы, доказавшей его отцовство, теннисист сразу отказался от дальнейшего препирательства. Теперь находчивая мама может рассчитывать на одну шестую капитала Беккера, что на сегодня составляет около $30 миллионов.
Судьба Анжелы Ермаковой доказывает, что в наши дни женщины могут сделать полноценную авантюрную карьеру ничуть не хуже, чем мужчины. Когда на склоне лет г-жа Ермакова соберется, как Казанова, написать свои мемуары, я думаю, что они окажутся еще более захватывающими и содержательными, чем воспоминания знаменитого венецианского авантюриста. Анжела родилась в Москве в 1968 году; ее отцом был студент из Нигерии, которого она так никогда и не увидела (ее дочери повезло больше - она, по крайней мере, сможет видеть своего папу в телевизоре). Окончив школу, г-жа Ермакова овладела несколькими иностранными языками и перебралась на Запад. Осев в туманном Альбионе, наша хваткая соотечественница быстро вышла замуж за некого Ричарда Фрэмптона, который был совершенно равнодушен к женщинам, но зато имел британское гражданство. Ее блестящий замысел, однако, не удался; после нескольких месяцев совместного проживания, омраченного непрерывными ссорами и скандалами, уязвленный Ричард не только отказался помочь Анжеле с гражданством, но и стал угрожать открыть властям ее противоестественный замысел стать британкой. Но уже следующая попытка увенчалась успехом: выйдя замуж еще раз, Анжела наконец стала подданной английской королевы, после чего сразу же бросила своего незадачливого мужа.
Получив вожделенное гражданство, г-жа Ермакова какое-то время подрабатывала в ресторанах, подвизаясь там на единственном поприще, которое ей по-настоящему хорошо удавалось. Потом ей снова повезло: она познакомилась с крупным финансистом, и у нее появилось то, к чему она так долго стремилась - собственная вилла, красивые автомобили и ценные знакомства. Через несколько лет, однако, Анжела опять оказалась у разбитого корыта, и ей пришлось начинать все сначала. Тут-то ей и подвернулся Борис Беккер, большой любитель чернокожих женщин. Они познакомились в японском ресторане, и Анжела оставила очарованному теннисисту номер своего телефона. После этого они встречались только один раз (в бельевой комнате шикарного отеля, что показалось Беккеру ужасно романтичным). Этого раза, однако, оказалось достаточно: ловким трюком г-жа Ермакова сумела закрепить последствия мимолетного свидания, осчастливив недалекого миллионера неожиданным прибавлением в семействе.
Великий кельтский писатель Джеймс Джойс как-то с горечью сравнил ирландское искусство с "треснувшим зеркалом служанки". Судьба Анжелы Ермаковой, на мой взгляд, выглядит не ничуть худшим символом теперешней горестной участи России, также изо всех сил устремившейся к "цивилизованному миру" и претерпевшей на этом пути ничуть не меньшие невзгоды. С каким вожделением мы еще недавно заглядывали за неприступный железный занавес, каким сверкающим и драгоценным представал перед нами западный мир! За этот "жар соблазна", за эти яркие погремушки мы бросили все - свою сверхдержавность, обладание полумиром, владычество над неисчислимыми землями и народами, над которыми никогда не заходила орбитальная станция "Мир". Мы надеялись, что и мы вскоре приобщимся к этому сонму небожителей - а кончилось все бельевой комнатой в грязном отеле (на шикарный отель Запад так и не раскошелился). Как первый муж Анжелы Ермаковой, цивилизованный мир оказался равнодушен к нашим прелестям. Только наши правозащитники все по-прежнему долдонят, что мы еще недостаточно разоблачились, что нам надо шагать и шагать к настоящей демократии, унижаться все больше и больше перед всесильным Западом. Но их уже никто не слушает. Наше отрезвление наступило поздно - но лучше поздно, чем никогда.
16 февраля 2001 года Дружеская переписка Москвы с Петербургом
На днях газеты довольно сухо сообщили о "плановом визите" Владимира Путина на Украину. Визит, против обыкновения, проходил не в Киеве, а в Днепропетровске, родном городе Леонида Кучмы. Президента России сопровождал в его поездке и московский мэр Юрий Лужков, привезший на Украину свой проект строительства моста через Керченский пролив.