В октябре 2018 года после запуска произошла авария с ракетой-носителем «Союз», доставлявшей на МКС российско-американский экипаж. Несмотря на значительную устарелость, корабли «Союз» удивительно надежны. Прошлая такая авария, вынудившая экипаж вернуться, не попав на станцию, была еще в СССР в апреле 1983 года. С тех пор при неполадках система работала, и к этому все привыкли на Востоке и на Западе. Тридцать пять лет для технических систем большой срок. Но 11 октября 2018 года в космос отправили аппарат со штоком, погнутым ударом кувалды. Вряд ли начальство космодрома пробовало силу, и вряд ли диверсант тайком пронес в цех кувалду. Мы имеем дело со стандартной операцией, которая, повторяясь, однажды привела к беде.
Лауреат Нобелевской премии физик Ричард Фейнман участвовал в расследовании гибели корабля Challenger. Ему открылись сотни отчетов о «мелких неполадках» при пусках прежних аппаратов, с постоянным выводом: полет прошел успешно, отклонения некритичны для безопасности. «Оборудование работает не так, как ожидалось, а потому существует опасность того, что оно начнет работать с еще большими отклонениями, неожиданным и не совсем понятным образом. И то, что это раньше не привело к катастрофе, не гарантирует, что такое не произойдет в следующий раз… При игре в русскую рулетку то, что первый выстрел оказался безопасным, вряд ли утешит в следующем»[51]. Здесь и точная характеристика финального риска Системы РФ. При каждом ее сбое возражения отводят тем же аргументом: поскольку мы все еще живы, подделки терпимы – убийственный аргумент игрока в русскую рулетку, о чем и говорит Фейнман.
Система РФ привычна к ударам кувалдой, иногда получая от этого добавочные импульсы к жизни. Наткнувшись на неприятное правило, здесь отказываются его соблюдать. А при усилении контроля Система легко имитирует соблюдение. Для этого мы располагаем наилучшими в мире технологиями имитации всего и вся.
Вот уже почти тридцать лет Система успешно полагается на культуру подделок. Это долго, но не больше, чем времена безаварийных полетов «Союза». Навстречу идет такая же всенародная готовность не видеть очевидного – стихия молчаливой массовой сделки. И однажды число ударов кувалдой незримо перевалит черту.
В жизни народов большую роль играет то, что они думают – «считают» о себе и других. Расхождение факта и реальности, мнения и того, к чему их относят, – старый философский вопрос, а игра мнениями о себе и о мире – центральное боевое поле Системы. Императив выживания составляет ее опорную поведенческую догму. Право выжить во что бы то ни стало болезненно присутствует в глубине действующих лиц. Здесь раскинулась обширная территория неоднозначного. Реакции на неоднозначность определяют две группы: группу идущих напролом, игнорируя всех и подбадривая себя чем-то, и группу осторожничающих, пробирающихся на ощупь в опасно размытом недемаркированном поле.
Пароль первых – ломка и фальсификация правил, пароль вторых – отсрочка решений ради бегства от выбора.
Вернемся к феномену российской отмашки.
• Не будучи ни служебной директивой, ни законным приказом, отмашка предоставляет функционеру доступ к полномочиям, которых у них нет
Не передав процедурно ограниченных полномочий, начальство, однако, ждет эффективных действий в поддержку непечатных директив. Исполнителю безопасней прибегнуть к радикальным шагам, чем повести себя осмотрительно. Что ярко проявлялось в российских акциях на Донбассе, вроде марша Стрелкова на Донецк. Неудовольствие начальства неизменно вызовет тот, кто попытается сохранить умеренность и тактичность реагирования.
• Идеальной тактикой исполнителя оказывается эксцесс готовности к действиям, грозящим незапланированной эскалацией
Простейшая форма такой готовности – грязная публичная брань высших чиновников в адрес критиков Кремля с призывом применить к ним неконвенциональные виды репрессий. Кроме МИДа к этому особенно часто прибегают депутаты Государственной Думы. Они фальсифицируют готовность власти к антиконституционным действиям, но политическая атмосфера при этом деградирует, поощряя деградантов.
Следующий такт эскалации по поводу дела Скрипалей следовало ожидать. «Новичок» – абсолютный триггер эскалации: отступить перед применением боевого ОВ в Англии Лондону нельзя. И хоть очевидно, что инициатива на англо-саксонской стороне, Система не умеет и здесь уйти в тень. Она абсурдно масштабирует скандал, добиваясь снижения угроз эскалацией конфликта. Москва повышает ставки – на радость и во усиление контригроков.
Масштабирование ответа ускоряет и усиливает ультимативность действий Кремля: выйти из него «тихо» запрещено правилами Системы. Стратегический центр Системы – кремлевский ближний круг – превратился в резонатор случайных мнений Путина и его реплик. Почему-то там не могут этого не делать, это стало их главным занятием – почему?
• Система никогда не умела ясно обозначить уровни принятия главных решений. В частности, то, какое решение считать главным?
Системе противостоит встречный усилитель – громогласный президент США Трамп. Казалось бы, на фоне Трампа Путину так легко выглядеть терпимым, умеренным центристом. Но для этого нужна масштабная уверенность в опоре внутри. Выборы в Приморье ее не показали.
Что является мотивом делегирования? Центр недостроенного государства (недостаточного политически и бюрократически) уязвим и, находясь вне контакта с обитаемой страной, спасается безудержным экспортом власти на нижние уровни. Делегирование суверенитета несет верхам признанность, позволяя симулировать централизованное государство.
Такая государственность представляет собой изображение – «голограмму» власти, где каждый фрагмент власти нижнего уровня мнимо подобен целому. Столь странная организация власти поглощает неограниченное число людей. Каскадное делегирование компетенций, остающихся штабными, творит неформальные «штабы» нижнего уровня.
Все протекает в информационной среде, где доступ исполнителя к нужным данным не считают процедурно обязательным и он отсутствует. Но исполнитель знает, что при недовольстве начальства ему не позволят сослаться на информационный вакуум. И делегаты власти с околовластными их клиентами радикализуют действия – зная, что за это не спросят.
• Президент РФ лишен доступа к работе инфраструктуры собственной власти
Неведение Кремль «компенсирует» сбором пустейших данных о коммерческой и интимной жизни назначенцев, реальные компетенции и планы которых ему неизвестны. Верховная инстанция Системы погружена в туман автофальсифицирования действительности, и лишь провалы ей напоминают: что-то пошло не так.
Неуправляемое анонимное делегирование власти уплощает картину поля действий. Теряется знание о глубине различий между территориями и сообществами. Возникает flat world РФ – плоский мир актов Системы, куда проецируются планы операций, «проекты развития» и компромат на местное руководство. Даже часовые пояса перестают принимать во внимание. В сорванной фальсификации выборов в Приморье 2018 года взломщикам избирательных систем потребовалась более высокая отмашка, чем та, которую обещали местные власти, – но Москва спала.
• Плоский мир Системы – мир множественных фальсификаций, наслоившихся по ходу прошлых эксцессов, выглядящий реальностью для верхов
В моменты кризиса обнаруживается, что Система не имеет резервов вровень запросу ее импровизаций. Зачем? Власть в Системе может счесть резервом и использовать как свой ресурс то, что им не было, – например, деньги Пенсионного фонда. Незачем создавать резервы, когда все в стране и за ее пределами рассматривается как ресурс.
Феномен Беслана в России плохо проанализирован. Внутри него отчетлив только проблематичный момент – когда событие на пике ужаса использовали для взлома конституционной системы. Но в путинском декрете сентября 2004-го видна имитация стиля Буша-младшего 11 сентября – с его созданием Министерства внутренней безопасности и иных немыслимых прежде в США институций. И здесь Кремль, импровизируя, использовал западный эталон. Драму Беслана коррумпировали и обратили в мнимый мотив для ранее обдуманного coup d’etat.
Использование удачного случая («удачность» только в том, что случай зверски кровав) открывает коридор нигилистической воле. Условием и субъектом таких операций является ледяной бес- технолог. Используя эмоциональную рану масс, он набивает трупы нужным ему контентом. Десять лет спустя для него не составит затруднения утка про боинг, полный трупов, запущенный в небо Донбасса ради спецоперации ЦРУ.
Беслан обновил паттерн безупречного сверхаргумента: при необходимости что-то сфальсифицировать или даже сломать в Системе – на РФ всегда «кто-то напал». Когда снова потребуется взломать Систему, массовое согласие на это уже наготове всегда, готовое к сделке. Нас не надо убеждать в реальности сверхаргумента – о нем извещают назывным путем.
Верно и обратное: когда Кремль ломает законную процедуру – он сообщает о внешней угрозе: «Зря Конституцию отменять не станут!» Мы вечно под атакой призрачного «врага по вызову».
Скрытым параметром политтехнологической гегемонии двадцатилетия является ее нисходящий вектор – заказчик политики всегда находится «наверху», вдали, а не рядом. Новая ставка – на проекты вместо былых реформ, ниспускаемые сверху вниз из Центра на реальность. Проект – идеальная единица контроля как заместительной деятельности вертикали власти. Проект имеет автора, бенефициаров, защиту, бюджет и ресурсы. Проек