. Я поехал на Курский вокзал и с чемоданами пошел в туалет.
Лида. Фи! Зачем ты мне об этом рассказываешь!
Филимонов. Я туда пошел не за тем — в туалете я брился, умывался и чистил зубы. Там отвратительно.
Лида. А-а… Тебя выставили из дома за плохое поведение?
Филимонов. Да. Конечно, я мог пойти в туалет без чемоданов, но я не знал, в каком из них лежит бритва. А потом я поехал на работу в мятой рубашке. Обычно я меняю рубашки каждый день.
Лида. Покажи рубашку. (Сочувственно.) Недостойная рубашка.
Филимонов. Это уже другая.
Лида. А в какой рубашке ты полз к жене просить прощения?
Филимонов. Я пытался проникнуть домой, но она врезала в дверь новый замок.
Лида. При чем тут я? Я не слесарь и замков вскрывать не умею.
Филимонов(продолжает, как заведенный). В Комитете есть люди, которые занимаются гостиницами. Я дал указание сделать мне номер. Но это невозможно. Идиотский порядок. Раз я живу в этом городе, значит, в этом городе не имею права получить гостиницу. Так они борются за нравственность.
Лида. Хочешь, чтоб я тебя с женой помирила?
Филимонов(занудливо). Пока я писал проект решения будущей коллегии, жена подошла к Комитету, села в мою машину, у нее есть вторые ключи, и увела ее.
Лида. Ты теперь к тому же безлошадный.
Филимонов. Третьи сутки мыкаюсь, я намучился, я дошел, я бродячая собака.
Лида. И поэтому ты притащился ко мне?
Филимонов. Поэтому. Я завтракаю в булочных, встоячку. Объясни, почему у них эта бурда называется «кофе»?
Лида. Поплакался — теперь бери вещи и иди пешком домой, на Курский вокзал.
Филимонов. Я есть хочу. Пробовал где-нибудь поужинать, никуда не продерешься, везде кормят одних иностранцев.
Лида. Ты меня угощал ужином, ладно уж…
Филимонов. Я соскучился по домашней обстановке. (Садится за стол.)
Лида. Ветчины, извини, нет. Чем ты меня еще обольщал?
Филимонов. Икрой.
Лида. Икру я достала — кабачковую!
Филимонов(ест). А ты почему не ешь?
Лида. Мы на обратном пути в ресторан заезжали.
Филимонов. С кем?
Лида. Не твое дело.
Филимонов. Куда ты вообще ездила?
Лида. Раньше у меня был хахаль с машиной. Я его умоляла свозить меня в Пушкинские Горы. Не свозил. Теперь мы всей компанией съездили туда с экскурсией.
Филимонов. Все-таки, конкретно, с кем ты каталась?
Лида. Я по тебе сохнуть не намерена.
Филимонов. Ну да, я тебя даже ревновать права не имею. (Вдруг.) Думаешь, я не переживаю, что тогда в театре подлость совершил. Двойную подлость. Ей наврал, что люблю, и, главное, при тебе это сказал. (Встает.) Спасибо, пошел я.
Лида. Куда же это ты пошел?
Филимонов. Самое ужасное во всей этой истории, что я тебя потерял… Никогда еще не испытывал подобной боли… Мне кажется, будто я умер… Прости меня, Лида! (Берет чемоданы, идет к двери.) Поищу объявление, может, где комната сдается…
Лида(становится серьезной). Это через знакомых узнают или сами помещают объявление «сниму комнату, сообщить туда-то», объявлений «сдаю комнату» что-то я в Москве не видела…
Филимонов. У меня такое ощущение, словно я дерево и меня спилили!
Лида. Ты сам себя спилил.
Филимонов. Знаю.
Лида(задумчиво). Может, мне сдать тебе угол?
Филимонов(еще не веря). Какой угол?
Лида. Любой из четырех.
Филимонов(обрадованно). Лида, солнышко мое, да ты…
Лида(обрывает его). Ты неверно понял. Просто мне тебя жалко стало. Неприспособленный ты, ушибленный, жизни не знаешь. Обтреплешься, одичаешь. Кстати, ты на какой срок квартирантом станешь?
Филимонов. Не знаю. Если хватит характера — навсегда.
Лида. Поздно, Коля. Ты меня на самом деле потерял. Пойду к Люсе, которая завтра раззвонит по всему Комитету, что ты у меня ночевал, и возьму раскладушку. (Выходя из комнаты, поет.)
А дома, в маленькой каморке,
Больная мать
Мне будет бальные оборки
Перешивать…
(Тотчас возвращается.) Кстати, как мне ей объяснить, ты мне кто?
Филимонов(подает глупую идею). Скажи, что я твой брат.
Лида. Тогда я лучше скажу, что ты мой сын… (На уходе опять поет.)
И будет думать, напевая,
Что мне легко…
Оставшись один, Филимонов принимается распаковывать чемоданы.
Лида появляется с раскладушкой.
Филимонов. Она что-нибудь лишнее спрашивала?
Лида. Лишнего — нет. Только полюбопытствовала, с какой это стати сам товарищ Филимонов так опустился? Пришлось встать на защиту и сказать, что тебя жена вышибла! Тебе жить негде, и я тебя в жильцы взяла. Помоги подвинуть гардероб!
Филимонов(помогает передвинуть шкаф). Зачем мы его двигаем?
Лида. Хочу тебя отгородить, я не привыкла раздеваться при посторонних.
Филимонов(садясь на раскладушку). Как ты думаешь, Люся будет трепать языком?
Лида. Поклялась, что рта не раскроет.
Филимонов. Слава богу! Какая у тебя прекрасная подруга!
Лида. Если женщина поклялась молчать, она обязательно разболтает всем и каждому.
Филимонов. Я погиб! (Злится.) Все дойдет до Виктора Степановича, я должен был пойти на повышение, а теперь рухну вниз. Если раньше жена еще могла меня простить, то теперь… (Безнадежно махнул рукой.) Чтобы добраться до работы, я должен буду толкаться в общественном транспорте.
Лида(уточняет). С двумя пересадками. Ты, наверно, даже не знаешь, сколько стоит билет на автобус.
Филимонов. И знать не хочу! Но я же не могу вызывать сюда служебную машину! Какого лешего я к тебе приперся! Лучше бы ночевал на вокзале…
Лида(внешне спокойна). Тебя никто не держит, задатка за жилье ты не вносил, иди спасай свою шкуру!
Филимонов. Ко всем моим несчастьям — я еще тебя люблю… Так мне и надо. Буду жить за шкафом. (После паузы.) Какое я стал барахло! (Подумал и добавил.) И был барахло!
Затемнение
За две недели, которые промелькнули между шестой и седьмой картинами, никаких изменений в квартире Лиды не произошло. Шкаф по-прежнему перегораживает комнату. Лида моет пол.
Филимонов. Я получил зарплату и хочу с тобой расплатиться. Сколько я должен за две недели?
Лида. Не знаю. Я в первый раз сдаю койку.
Филимонов. А я в первый раз снимаю.
Лида. Ну, дай рублей восемь!
Филимонов. Что за странная цифра?
Лида(выпрямилась). Я тут присмотрела в «Синтетике» венгерский халатик, жатого ситца, летний…
Филимонов. Ты ненормальная! На юге в сезон берут теперь с человека два рубля в день. А это все-таки Москва. Значит, я тебе должен, как минимум, двадцать восемь рублей!
Лида. Если тебе некуда девать деньги — добавь рубля четыре, я куплю кухонных полотенец.
Филимонов. Не хочешь двадцать восемь, тогда бери двадцать пять. Хотя на двадцать пять рублей, по сегодняшним ценам, ничего не купишь.
Лида. Ладно, согласна. Но ты меня вечером почему-то водил в ресторан… выложил двенадцать рублей. Значит, из двадцати пяти нужно вычесть то, что ты потратил на меня, — шесть рублей. Остается девятнадцать.
Филимонов. Но ты же меня каждое утро кормишь завтраком. На рубль я съедаю, в конце концов?
Лида. Минуточку! Ты же принес такой большой заказ. Там столько всего было… Мы колбасу до сих пор не доели…
Филимонов. Ты не на рынке. Не торгуйся! Веди себя прилично. И вообще, мне надоело жить за шкафом!
Лида. А мне надоело, что у меня квартирант! (Снова принимается мыть пол.)
Два продолжительных звонка.
Филимонов. Кого это еще принесло?
Прежде чем отпереть, Лида смотрит в «глазок», врезанный во входную дверь.
Лида(шепотом). Это Старикова!
Филимонов(так же тихо). Дай-ка мне твой передник!
Лида. Зачем?
Филимонов. Сейчас увидишь!
Лида снимает передник, Филимонов напяливает его на себя, подходит к ведру, окунает в него тряпку и бодро начинает мыть пол в коридоре.
Впускай!
Лида отворяет дверь, входит Старикова.
Старикова. Добрый вечер. Извините, Николай Семенович, как бы выразиться… у вас?
Лида. Николай Семенович дома. (Гостеприилгно.) Вот же он!
Филимонов(не переставая мыть пол). Здорово, Женя!
Старикова(обалдев). Николай Семенович, что с вами?
Филимонов(отжимая тряпку). Сейчас наша неделя убирать места общего пользования.
Лида(включаясь в игру). Коля, оторвись, к тебе гости, потом домоешь.
Старикова(в смятении). Кажется, я не вовремя.
Филимонов выпрямляется, заправски вытирает руки о фартук и провожает Старикову в комнату.
Филимонов. Позже ты бы меня не застала, я должен успеть до закрытия магазина купить муку и дрожжи.
Лида. И масло.
Филимонов(Стариковой). У нас масло кончилось.
Старикова. Я вижу, вы очень заняты. Простите, пожалуйста. Но у меня беда, поэтому…
Филимонов(не дает договорить). Давай выкладывай! Я в это время займусь утюгом