ит их любимый человек, и все это несут к дереву и развешивают на нем.
Лес опустел. На дороге ни души. Лоскутки едва заметно шевелятся, словно вселяющие ужас листья.
Над сельскими угодьями, вдоль устья реки и по дороге в город слышно только щебетанье разбуженных птиц. В самом начале Хай-стрит, где не умолкают птичьи трели, в бетонной кабине, установленной там полицией, в которую, если запереться изнутри, нельзя никак пробраться снаружи, свернувшись в клубок, на полулежал мальчик; после закрытия клуба за ним гнались трое незнакомых мужчин, все трое бежали за мальчиком следом по пустынным ночным тротуарам мимо многоэтажных и пустующих по вечерам магазинов и через пешеходную зону, потом, окружив кабину безопасности, пиная дверь и пытаясь ее взломать, разбивая о нее что-то такое, что напоминало звук бьющихся бутылок, они вопили, что забьют его до смерти, ну а после все стихло, и доносился лишь щебет птиц, вот тогда его перестало трясти и в конце концов он заснул. Внутри кабины всегда светло. Свет в кабине — защита от вандализма. На стене установлен экран и кнопка для звуковой и визуальной связи между полицейской диспетчерской и мальчиком, который теперь знает лучше, чем когда-либо, как нажать на кнопку, и спит под экраном у стенки, съежившись и закрыв глаза рукой.
На тротуаре возле двери кабины блестят осколки разбитого стекла. Ранним утром в небе над городом кружат чайки, и словно белые вспышки виднеются их животы, но вот заблестели крыши домов и шпили церквей, а внизу — темный речной блеск; еще только три часа, а утренний свет, ничем не уступая дневному, разлился по городу, защищенному с флангов новыми супермаркетами, теми, что удобно устроились на изгибе между переброшенным с юга на север мостом, больницей и кладбищем, тем местом, где как раз и случилась та история: несколько лет назад двое мужчин решили вместе выпить и провести субботний вечер на могильных плитах, и когда уже пить было нечего, боковая дверь могильного холма неожиданно распахнулась, и они вошли внутрь и очутились среди высоких стен из утрамбованной земли, куда были вставлены факелы с горящим торфом для освещения, и кругом стояли огромные чаны, полные виски и пива, и все бесплатно, и, пьянствуя всю ночь с молодыми и счастливыми хорошо одетыми незнакомцами, чокаясь кружками и стаканами, они великолепно проводили время и были очень довольны тем, что повезло найти новую пивнушку и завести таких классных новых друзей, пока вдруг без всякого предупреждения огромная могильная дверь стремительно не отворилась, и уже протрезвевших их выбросило из могильного холма в утренний свет; и поскольку наступило воскресенье, то они прямиком отправились в город, чтобы сразу же зайти в церковь. Но город преобразился, стал совершенно иным, и все в нем было неузнаваемо, и так продолжалось до тех пор, пока они не добрались до церкви, и потом, осторожно ступая по проходу между рядами церковных скамей, битком заполненных незнакомыми людьми, добропорядочными горожанами, которые всю ночь спали в своих постелях, эти двое мужчин вдруг начали рассыпаться с головы до пят, и от них ничего не осталось, кроме двух кучек пепла на каменном полу церкви: это послужит им уроком, ибо нельзя напиваться в субботу вечером накануне воскресенья, тем более на кладбище.
А нынче в двадцать первом столетии под колышущейся летней листвой многовековых деревьев на кладбище этого пресвитерианского города стоят викторианские и эдвардианские ангелы сплошь в круглых вмятинах. У некоторых наполовину или полностью отбиты крылья; мелкими кусочками каменного крыла усыпана трава. Пустые гильзы от патронов валяются возле выглядывающих из-под одеяния пальцев босых ног одного из ангелов, еще больше гильз — в траве возле каменного постамента, на котором сидит другой, держа чашу в руках, и у него прострелен навылет нос. Редкий ангел поражен прямо в глаз или посредине лба.
Натянув на лица маски с прорезями для глаз, они зашли в помещение, но сегодня в ночной смене дежурит Кимберли Маккинлей, и это настоящая удача для компании. Их зафиксировала скрытая камера; тот, что шел первым, нес в руках секатор, у идущего в середине была пила, следующий за ним нес что-то вроде воздуходувки с гибким шнуром и штепселем, видно, как шнур волочится внизу и потом мечется в воздухе при каждом угрожающем взмахе нагнетательной частью этого приспособления перед Родом, охранником вечерней смены, хотя Бог знает, что он еще надумал делать этой воздуходувкой. Они определенно вели себя вызывающе, особенно тот с секатором, он сразу же подошел к прилавку, перепрыгнул через него и стал угрожать Майклу Карди, который отвечал за обслуживание клиентов, прижав его к стене и приставив открытые лезвия ножниц к его шее.
— Не желаете ли картофель фри к этому блюду? — выпалил Майкл Карди, вероятно на нервной почве, когда тот прижал его к стенке. После чего Майкл Карди все время был бледным и дрожал. Кимберли пораньше отпустила его домой. Она надеялась, что он отправится в больницу и там после нескольких недель лечения придет в себя от шока, полученного сегодня вечером. Ну а Кимберли, возможно, дадут медаль. Орден Британской империи. Дама Большого Креста. Хотя нет, когда ей исполнится шестьдесят, ее имя внесут в списки тех, кого чествуют в Новый год за службу на благо человечества, а возможно, поместят ее фотографию в «Новостях высокогорья», и все будут ее узна- 'гёать, потому что в газетах напишут о том, как много лет назад, прежде чем стать такой личностью, ей пришлось многое в жизни испытать, и когда она работала дежурным менеджером по приготовлению гамбургеров в деревушке Теско, то во время ее смены абсолютно всем запрещалось плевать на решетки жаровни, и — ни одной из этих идиотских добавок в ковш с майонезом, а вот при никчемном Кенни Пэтоне, который сегодня вечером заступил на смену, все происходит совершенно иначе, и, честно говоря, совсем не хочется есть то, что приготовлено в ту ночь, когда он руководит процессом, и все мальчики из ночной смены обычно сидят с опущенной головой, потому что Кенни Пэтон считает, что весь мир ему обязан своей жизнью, и никогда никого не заставляет что-либо делать должным образом.
Но Кимберли Маккинлей обязательно вычищает старый ковш с майонезом независимо от того, кто был на смене до нее, Кенни Пэтон или кто иной. Это — не настоящий майонез. В нем помимо основных компонентов есть еще консерванты и заменитель сахара. Такой майонез гораздо легче выдавливать из тюбика и намазывать, чем настоящий. Он не прилипает к кухонному оборудованию. Его проще смывать. Каждую смену она начинает с того же самого; это уже ритуал; она выгружает старый ковш наружу вместе с жирными баками, накопившимися за день, и берет со склада крышку от нового ковша. Так она может быть абсолютно уверена. Ей очень хотелось рассказать о делах Кенни Пэтона, но она никогда на это не решится, так как она не из тех, кто ябедничает. Дежурный менеджер словно пародия ада. Она такой не будет. Вот он — именно такой. В ту ночь, когда он работает, проголодавшись в половине второго, лучше загнать автомобиль в гараж и остаться дома, а если уж совсем невтерпеж, тогда лучше съесть гренку; надо установить телефонную линию-, куда можно было бы позвонить и узнать, работает ли он в эту ночь, чтобы понапрасну не проезжать весь чертов путь к деревушке Теско только затем, чтобы наесться всякой дряни, даже не подозревая об этом, вот о чем думает Кимберли по дороге домой в половине восьмого утра, часто моргая в своем автомобиле от яркого дневного света после ночной работы при флуоресцентном освещении, никогда не зная, что творится снаружи, так как нет ни одного окна. Идет ли дождь, снег или овцы и свиньи падают с неба, никогда не узнаешь об этом, покуда не выйдешь наружу после работы и не увидишь свой автомобиль, покрытый всем тем, что произошло в природе, и сегодня чудесное летнее утро, автомобиль легко заводится, когда она поворачивает ключ зажигания, позже начнет припекать, и будет воистину красиво, а она проспит весь этот день; все то, что неизменно хорошо — вот это и есть жизнь, а работа — нечто совсем иное.
Менеджеры зарабатывают 420 фунтов в неделю без учета налога и с последующими надбавками. Работа совсем не трудная. Среди ночи не так уж много найдется желающих съесть то, что приготовлено на скорую руку, хотя на юге совершенно другая ситуация, Кимберли это знает, там гораздо больше бестолковых людей, которых мало беспокоит их время, деньги и пищеварительная система. Ей бы не хотелось оказаться там. Сюда время от времени может заехать безумный человек, но, слава богу, далеко не у всех этих безумцев есть автомобили, или они не настолько безумны, чтобы добраться в такую даль, где расположена деревушка Теско. Захаживают грустные и одинокие люди. И надо знать, как с ними общаться. Зимой нельзя впускать наркоманов в туалет, хотя летом их здесь намного меньше. Приходится иметь дело с напившимися, громкоголосыми подростками четырнадцати лет, которым давно надо быть в своей постели, с целующимися или ругающимися парочками и девушками по вызову, встречающимися здесь с мужчинами, из которых они потом вытряхивают деньги на автостоянке Теско. Заходят гомосексуалисты, которым больше некуда деться. Кимберли их постоянно выгоняет. Заезжают скучающие таксисты. Можно было бы выйти замуж за таксиста, с мужчиной такой профессии, глядишь, получится жить в согласии. В три часа ночи приходят люди из супермаркета, работающего всю ночь. Иногда в четыре часа утра может нагрянуть семейство с детьми, желая купить все для завтрака, но такое случается очень редко. Обычно кругом стоит мертвая тишина. Стремительный наплыв людей бывает по окончании киносеанса в кинокомплексе, после закрытия паба, когда люди не в состоянии сами уехать, а так все вокруг надолго словно вымирает.
Благо всегда есть чем заняться, если пришла пора убирать, значит, надо этим заняться, потому что в то время, когда Кимберли только начала работать в ночных сменах, она слонялась туда-сюда, от складских помещений к кухне, потом туда, где провизия, после к кассе, затем выходила в зал для посетителей и начинала вытирать сиденья, особенно труднодоступные углубления в пластмассе, где пища прилипает к сиденьям, сделанным в виде горбов и головы монстра, в первую ночь своей работы ей пришлось счищать остатки еды с глаз монстра и с шипов на его хвосте; на самом деле, и