тцом, потому что он был не только зачарован на магии крови, но еще и завязан на ауру. Там я хранила свои драгоценности и милые сердцу безделушки.
Я судорожно вцепилась в ларец руками, не решаясь открыть. Не могу… Не сейчас…
– Лексин, расскажи нам пока? – Я посмотрела на своего друга.
– Н-да, – вздохнул он. – Ну, собственно, ты исчезла, а к вечеру этого же дня начался сущий переполох. Как я потом узнал, ты пропала прямо из здания мэрии в день свадьбы. И никто не видел, как ты покидала здание. Вечером в клуб явились дознаватели. Перетрясли все здания и ангары, нашли свидетелей, которые видели, что твой мотолет стоял там вплоть до дня исчезновения. Если честно, я так и не понял, как он там оказался, ты ведь всегда уезжала на нем домой. Нас обвинили в содействии и в том, что кто-то из нас переправил тебе машину для побега. К этому времени версию о твоем похищении уже отмели. Всех нас гоняли на допросы несколько дней, меня – так вообще увезли и продержали в одиночной камере четыре дня и ежедневно допрашивали. Только я ничего не знал, даже о твоей свадьбе. Почему ты мне ничего не рассказала? – Он с укоризной посмотрел на меня.
– Продолжай, – хрипло попросила друга.
– Потом вмешался твой отец, и меня выпустили. А еще через два дня в горах нашли разбитый сгоревший мотолет. Твой. И обгоревшее женское тело в твоем комбинезоне. Меня снова пригласили, но уже на опознание. – Лексин закашлялся, и его передернуло от воспоминаний. – Я опознал твои вещи и машину. Мы похоронили… тебя. Все наши пришли. У тебя очень красивая могила… А Валлиса так плакала, ее успокаивающим пришлось накачать.
– А… папа?
– Лорд Маркас периодически потирал сердце и был как неживой. Но держался. Тебя похоронили, а за меня снова взялись, но уже служба императора. Мне выдвинули обвинение в том, что это я помог тебе бежать, переправив мотолет в заранее условленное место. И в том, что по моей вине транспорт оказался неисправен – там нашли какие-то повреждения в тормозах. В общем, это я был виноват в гибели Иржины эль Бланк, – развел он руками. – И как следствие, нес вину за то, что сорвался ее брак с очень выгодным женихом, неким лордом Аурватором дер Касар. Император был весьма… недоволен. – Лексина снова передернуло, и он потер шею.
– Тебя били? – тихо задала я вопрос.
– Нет, Иржи, не били. Ты ведь знаешь, сейчас на допросах используют совсем другие методы. Так вот… Этот лорд… он приходил ко мне. Жуткий человек!
– Ты знаешь, кто он?
– Я знаю, – перебил нас император Дагорн. – Глава ордена Света Негасимого. Религиозный фанатик, помешанный на чистоте человеческой крови и главенстве светлой магии.
– Что?! – ошарашенно воскликнула я. – Но ведь орден давно разогнали! Они же убийцы, маниакальные убийцы! Приносить в жертву разумных живых существ уже давно запрещено, а их культ именно на этом и зиждется!
– Официально разогнали. А по факту орден все так же существует и действует, только в качестве жертв им теперь отдают преступников.
– Что?! – почти прохрипела я, и у меня волосы дыбом встали. – То есть меня фактически принесли в жертву как преступника?
Мне никто не ответил, наоборот, все старательно отводили глаза, а я от ужаса не могла дышать. Даже мои собственные «похороны» не так потрясли меня, как известие о том, кому именно отдал меня император Эктор.
– Ну вот… – продолжил Лексин. – Через сутки мне организовали побег из тюрьмы. Я только потом узнал – кто, когда меня привезли в какой-то загородный дом. Лорд Маркас сказал, что я не виноват в случившемся и он поможет. Но если я хочу жить, мне лучше бежать как можно дальше. Я согласился. В Светлой империи меня ничего не держало: мои родители мертвы, а жены и детей нет. Тогда он передал мне вот этот сверток и сказал, что очень надеется на то, что однажды я встречу кое-кого и сразу пойму, что нужно отдать эту посылку. Посоветовал устроиться в гоночный клуб, аналогичный нашему, так как найти другую нормальную работу без документов об образовании я вряд ли смогу. Я тогда не понял его…
– Что было потом? – снова заговорил лорд Дагорн, потому что у меня пропал голос.
– Лорд Маркас предложил мне поспать, сказал, что все сделает сам. А утром проснулся с дикой головной болью и не сразу понял, где я. Спал на траве под деревом. Оказалось, что это лесок неподалеку от Калпеата. В рюкзаке обнаружил документы на банковский счет, открытый на мое имя, и карту местности. Ну, пошел в город. Сначала проверил, что со счетом, снял с него небольшую сумму и арендовал квартирку. А на следующий день устроился в мотоклуб навигатором.
– То есть вы не знаете, как попали в Темную империю? – уточнил император.
– Нет, ваше императорское величество. Засыпал в каком-то доме в Светлой империи, проснулся в лесу, находящемся в Темной.
– Вот что мне всегда нравилось в лорде эль Бланке, так это умение заметать следы, – усмехнулся правитель Темной империи. – Очень жаль, что он не мой советник.
– А с Иржиной я столкнулся через неделю после того, как попал к вам, и сначала даже глазам своим не поверил… – продолжил говорить Лексин. – Я ведь видел ее тело, видел, как его хоронили. Но, по крайней мере, мне теперь понятно, кому именно я должен был отдать посылку.
– Ну что ж… – побарабанил пальцами по подлокотнику кресла лорд Дагорн. – Вы ни в чем не соврали, а потому к вам никаких претензий нет. Легализацию и подданство получите в течение недели. Распоряжение я отдам, можете смело идти в отдел миграции и регистрировать документы. Но это разовая акция, имейте в виду. И скажите спасибо, что вы друг Иржины.
А у них есть отдел миграции? У нас вроде нет, темные не бегут в Светлую империю, нечего им у нас делать – с нашими-то законами. А нелегалами занимается служба, которую курирует мой отец. Заторможенное сознание с трудом воспринимало информацию. Впрочем, услышала я и то, что император различает ложь. Приму к сведению.
Лексин благодарил его величество, но я уже не слушала.
– Иржина! – донесся до меня голос лорда Дагорна. – Иржина-а. Вы меня слышите?
– Д-да?
– Можно узнать, что вам передал отец?
– Мм?
– В ларце, спрашиваю, что? – терпеливо уточнил он, видя, что я в ступоре.
– В ларце? – Я перевела взгляд на свои пальцы, которые так вцепились в шкатулку, что побелели. – В ларце…
Попыталась разжать пальцы, только вот они совершенно меня не слушались. Такое ощущение, словно они окаменели, и я никак не могла выпустить из рук то, что мне передал папа.
– Я… не могу…
– Что именно? – Император даже чуть наклонил голову, с интересом глядя на меня. – Не можете мне сказать?
– Не могу пальцы разжать. Свело.
– Ох, Иржина, деточка! – всплеснув руками, леди Эстель начала вставать с дивана.
– Сидеть! – негромко обронил император и сам, встав, подошел ко мне.
Леди замерла и перевела взгляд на Себастьяна. А тот так странно смотрел на меня, не предпринимая, впрочем, никакой попытки встать или сказать что-либо. А у Грегориана, озадаченно поглядывающего то на меня, то на Себастьяна, в глазах стояло недоумение.
– Ну-ка! – Сильные пальцы императора нажали на какие-то точки на моих запястьях и на тыльной стороне рук. – А теперь осторожно разжимайте. Вот так… – И он один за другим сам разогнул мои сведенные судорогой пальцы. – Вот так-то лучше. Сейчас станет легче.
Я ошарашенно пережидала, пока император Темной империи разминал мне руки, восстанавливая кровообращение. И ладно бы только это… Тут еще можно понять – мужчина пожалел девушку. Но он сидел передо мной на корточках. А я… Я сидела в кресле. Наверное, мир сошел с ума. Потому что в нормальной жизни так не бывает. Просто не бывает, и все! Я, распахнув глаза, смотрела на этого огромного мужчину, и тут он мне подмигнул, разрушая напряженность момента.
– Ну вот. А теперь, Иржина, удовлетворите мое любопытство?
– Д-да…
Вставив кончики четырех пальцев в специальные небольшие углубления на крышке, опустила большой палец на место запора. Привычное покалывание, щекотка, пробежавшая к запястью, и – щелчок открываемого замка.
Сверху лежал мой игрушечный плюшевый зайчик, с которым я росла и неизменно спала долгие годы. Когда повзрослела, эту игрушку я никому не отдала, и заяц сидел на моем трюмо, каждый день радуя своей потрепанной мордашкой. Даже не знаю, как папа умудрился засунуть его в шкатулку, все же не маленький. Наверное, потом с большим трудом удалось закрыть крышку.
Император хмыкнул, но не стал комментировать то, как я погладила зайчика по мордочке и положила к себе на колени. Под игрушкой лежали и те драгоценности, которые мне покупал и дарил папа, и те, которые я приобретала сама. Я подвигала их, проверяя, есть ли в шкатулке еще что-нибудь. Некоторые из украшений мне были незнакомы, вероятно, их приобрели уже после моего бегства. Один крупный браслет вызвал невольный вздох – это любимый браслет Валли, который очень нравился и мне, но она всегда в шутку говорила, что не видать мне его на этом свете, как своих ушей. Значит, посмертный подарок любимой подруги. На самом дне ларца обнаружился футляр с колье из фамильных драгоценностей рода эль Бланк – жемчуг и бриллианты в оправе из платины, и там же – родовая печатка, та, которой я всегда пользовалась, запечатывая письма. Носить повседневно это кольцо я не хотела, слишком крупное, но как печать использовала.
Только вот теперь, понятно, носить колье и пользоваться печаткой я не смогу. Лишь на память мог папа передать мне одну из фамильных драгоценностей, мою самую любимую.
– Вот теперь я окончательно уверился в том, что вы дочь лорда Маркаса – Иржина эль Бланк, – вывел меня из задумчивости голос императора. И он покачал пальцем одну из жемчужин-висюлек на колье.
– А нет больше Иржины эль Бланк, ваше императорское величество. Она умерла около двух недель назад и похоронена на кладбище в Меркивале. Могила у нее, как говорят, красивая. – Я смотрела в глаза императора, стараясь не моргать. Мигну – слезы покатятся.