дел в кресле, задумчиво оглаживая ладонью густую седую бороду до груди. Надо же, иммигрант из-за гор… Только у чистокровных имперцев на лице имеется растительность; даже у полукровок никогда не бывает такой странности, не говоря уже о более дальнем родстве. С чем подобное связано — непонятно, да никто особенно и не стремился изучать. У имперцев борода — статусный символ; слово «долгобородый» является синонимом мудрости. Спорное, надо сказать, утверждение, но это же имперцы.
Имперец, видимо, и был тем самым следователем в отставке. Вот с него и начнём.
Я оглядел комнату, высматривая двери. Прошёл к первой попавшейся, заглянул. Там обнаружилась гостиная куда меньших размеров, скорее, даже что-то вроде кабинета; судя по всему, почти не используемая. Напрасно; по-моему, эта комната в тёплых тонах (коричневый, красновато-коричневый, золотой и много дерева) с большим камином вполне располагала к задушевной беседе. Замечательно, значит, тут и будем допрашивать. Я подошёл к старшему отряда стражи.
— Сержант, будьте добры, приглашайте свидетелей по одному. Сейчас я поговорю с соседом, потом позовите служанок по очереди, потом сына, потом экономку. Супругу последней. Договорились?
— Сделаем в лучшем виде, господин следователь, — пожал плечами стражник.
— Спасибо. Пройдёмте, поговорим, — обратился я к имперцу. Тот задумчиво покосился на меня, улыбнулся в усы, степенно кивнул и поднялся. Пропустив отставного следователя вперёд, я аккуратно закрыл за собой дверь. — Проходите, присаживайтесь. Давайте для начала, наверное, познакомимся. Блэйк Даз’Тир, старший следователь Управления Правопорядка, отдел убийств.
Мы сели в кресло, старик с некоторым удивлением посмотрел на меня.
— Такой молодой, а уже старший следователь? — хмыкнул он. — Хотя, кажется, я про вас слышал… Вы же Ищейка, да?
— Совершенно точно, — я кивнул. Он задумчиво покачал головой.
— Не завидую я вам, молодой человек, с таким проклятьем на всю жизнь. Но, впрочем, вы же не это хотели услышать. Разрешите представиться, старший следователь Управления Правопорядка в отставке, Ариатари Мецзар ми Тигур. Правда, в отставку я вышел, пожалуй, ещё до вашего рождения, — он хмыкнул.
— Приятно познакомиться, — ошарашенно кивнул я. — Для меня это честь.
— Что, никак, помнят про меня?
— Не то слово! Легенды рассказывают, — честно признался я. Вот уж не думал, что старик ещё жив. Расскажу нашим — не поверят! По слухам, за всю свою службу в Управлении у него не было ни одного нераскрытого дела, его и в столицу, и в разведку сманить пытались, только почему-то не согласился. Причины рассказчиками озвучивались самые бредовые…
— Вот как? — почти искренне удивился он. — Впрочем, не о том речь, давайте к делу. Спрашивайте, молодой человек, я отвечать буду. Если будут замечания — дополню.
Я скептически хмыкнул. Будет чудом, если старик не найдёт замечаний…
— Тогда приступим, — я с форменными бланками и письменными принадлежностями как раз расположился за столом, включил звуковой самописец — очень удобное в нашем деле устройство. — Как давно и как хорошо вы знали покойного графа?
— Где я и где граф, — насмешливо хмыкнул отставной следователь. — Я его совсем не знал. Мы не виделись, никогда не переписывались, даже на улице не пересекались. А вот вчера я получил от него письмо с просьбой о встрече, он спрашивал разрешения прийти и поговорить на какую-то щекотливую тему. Какую — не знаю, в письме не указывалось. Но, скорее всего, тут дело в моей бывшей профессии; зачем ещё графу мог понадобиться подобный старик? Ещё мне кажется, он был напуган или волновался, — почерк нервный, явно второпях написано.
— Предположения?
— Ничего конкретного. Какие-то интриги, вероятно… в любом случае, рыба будет большая, жирная и с вот такими зубами, — он развёл руки на полфута. — Не страшно?
— Зубы поломает, — я хмыкнул. Ариатари окинул меня оценивающим взглядом сквозь прищур, и медленно кивнул.
— Да, пожалуй, есть шанс. Сильный маг, сильный человек, потомок древнего, уважаемого, богатого рода… Знаете, молодой человек, вы просто подарок судьбы для профессии! — он хмыкнул. — Самая большая беда в нашей работе — это случаи, когда замешаны большие деньги и большие люди. Очень тяжело с такими работать.
— Слишком часто меня последнее время хвалят, — проворчал я. — Не к добру.
— Вот уж точно подмечено, — рассмеялся старик. — Ладно, опять я вас заговорил. Кстати, замечание получите: не давайте собеседнику вести разговор так, как нужно ему.
— Почему же? — возразил я. — Если внимательно слушать, то можно определить, чего он хочет добиться. Опять же, он может расслабиться.
Имперец опять засмеялся.
— Уели, уели! Молодец.
— Ладно, давайте дальше по делу. Что было сегодня утром?
— Утром? Утром я ждал его к завтраку, не дождался. Подождал ещё немного, начал волноваться; за сотню лет сыска, знаете ли, чутьё на неприятности вырабатывается. Вам с вашим проклятьем, наверное, столько лет ждать не надо. Почуял беду, отправился проверить, что да как. На пороге меня встретила экономка, сказала, что господин не принимает. Я стал настаивать, она в грубой форме попросила меня убираться. Это окончательно убедило меня, что дело нечисто, и я вызвал стражу. Их при исполнении выставить уже не посмели, а дальше ребята быстренько вас вызвали. Давно его убили?
— Да. Скорее всего, ночью. Во сколько, вы говорите, письмо пришло?
— Около одиннадцати.
— М-да, недолго он, надо полагать, после этого пожил. Ладно, тогда следующий вопрос. Что можете сказать про домашних графа?
— Откуда, молодой человек? — удивился он. — Я же говорю, не был я у него раньше.
— Митун Мецзар, не надо делать из меня идиота, я и сам с этим неплохо справляюсь, — я вздохнул. — Вы просидели с этой компанией в одном замкнутом помещении не меньше получаса, причём застали явление сына графа в весьма расстроенных чувствах под конвоем. Да я в жизни не поверю, что следователь с вашим опытом работы не успел сделать каких-то выводов и ценных наблюдений!
Старик наградил меня долгим задумчивым взглядом. Чему-то едва заметно улыбнулся, кивнул.
— Ладно, Блэйк, пишите. Про служанок не могу ничего сказать; одна только достойна внимания, и то, пожалуй, благодаря личным качествам. Хорошо владеет собой, неглупа, грамотная, достаточно храбрая и решительная девушка. Что-то есть в ней такое… необычное. Даже не спрашивайте, что именно: это просто чутьё. Далее, экономка. Пренеприятнейшая особа, очень непроста, советую обратить пристальное внимание, — я кивнул на эти слова — дополнительное подтверждение моих собственных впечатлений. — Дальше, жена покойного. Вертихвостка, не слишком умна, но, судя по всему, откуда-то из деревенского дворянства, росла, видимо, в строгости, о потере мужа жалеет, на мой взгляд, совершенно искренне. Сын… тут возможны варианты. Я бы сказал, что он был не против унаследовать состояние и титул папочки, но не до такой степени, чтобы убивать его. Во всяком случае, не самолично точно.
— На заказное убийство не слишком похоже, — я качнул головой. — Уничтожены бумаги. Пытались уничтожить всё, но кое-что осталось. Хотя… заказы тоже разные бывают.
— А как его убили?
— Предварительная версия — огненный амулет единовременным выбросом. Сидел в кресле, магией его отбросило…
— В принципе, вполне может быть, — кивнул он через несколько секунд молчаливого шевеления губами и поглаживания бороды. — Больше вопросов нет?
— Пока, во всяком случае, нет, — я пожал плечами.
— Добро, у меня к вам тоже вроде бы особых замечаний нет, — улыбнулся старик, поднимаясь с кресла. Я тоже встал, пожимая ему руку и провожая до двери. — Заходите, рассказывайте, как расследование, если вдруг что-то прояснится. Интересно до ужаса. Иногда жаль бывает, что я уже на пенсию вышел… А иногда, например, когда газеты про этого маньяка писали, понимал, что стар я уже для такого. Ты выслеживал?
— Я, — не стал отпираться я.
— Что это было?
— Тварь из другого плана.
— Бывает, бывает, — Ариатари похлопал меня по плечу. — Маньяки, это дело нервное. А уж когда настолько странные! Заходите, молодой человек, заходите, цага попьём, поговорим. Я тут, напротив живу.
— Всенепременно, — улыбнулся я, открывая перед ним дверь. — Сержант! Давайте следующего, и пусть кто-нибудь господина проводит, — стоявший возле двери стражник жестом отправил своего помощника, а сам пригласил одну из служанок. Не ту, которая нас встречала. — Проходите, присаживайтесь, — я прикрыл дверь, подождал, пока девушка сядет, и устроился за столом. Опять напомнил о себе поутихший было бок. Да демоны поберите эту боль… где я простудиться-то умудрился? Тьфу! А ещё стольких допрашивать… Ох, прав был старик, иногда я свою работу ненавижу!
— Старший следователь Блэйк Даз’Тир, Управление Правопорядка, отдел убийств, — преставился я. — Как ваше имя?
— Летис Веро, я орейка, — представилась она.
— Давно работаете в этом доме?
— Нет, чуть больше года.
— И как оно? — полюбопытствовал я. — Не обижали?
Девушка пожала плечами.
— Платили хорошо и в срок, хозяин себе лишнего не позволял… ну, вы понимаете. Вот только мадам Кристель…
— А мадам Кристель это…
— Экономка. Понимаете, она какая-то… — девушка задумалась, подбирая подходящее слово. — Не знаю, как будет по-острийски… trette, gra trette.
— М-м… Не совсем настоящая? Плохая актриса? — удивлённо предположил я. Действительно, точный перевод подобрать было достаточно трудно.
— Вы знаете орейский? — обрадовалась девушка. — Ой, вы не могли бы… сказать что-нибудь? — она до крайности смутилась. — Понимаете, я так давно не слышала родной речи!
— Давайте мы проясним этот вопрос на острийском, а дальше будем разговаривать по-орейски, хорошо? — решил пойти на компромисс я. — Я просто не совсем понял, что вы имели в виду.
— Как вам объяснить? Она действительно служила экономкой, как я поняла, довольно давно, но… Может быть, она работала кем-то другим раньше? Но вот кем, я даже предположить не могу! Разве только… mattre denevre. Но я не уверена, что в такой дом взяли бы…