— Сложно, — искренне пожала плечами Лиза. — И вообще, я даже не знала, что так можно.
Аврора тяжело вздохнула, выбралась из своего гнезда и по-утиному прошлепала к Лизиному столику. Пухлые пальцы легко пробежались по клавиатуре, Лизин Перстень коротко вспыхнул, и голос лектора плавно переместился в ее правое ухо.
— Наслаждайся. А у меня свидание.
— Да? Где?
— Прямо здесь и сейчас.
После такого анонса Лиза, естественно, потеряла остатки интереса к несчастной красноногой черепашке, которая жила себе не тужила, пока на нее не свалился грузовой квадрокоптер, доставлявший тройную порцию блинов с малиновым вареньем из «Омелы», — и, сгорая от любопытства, полностью переключилась на Аврору.
Между тем, та преспокойно забралась обратно на свой диван и уставилась в свой лэптоп с цветочками. Ну и выдержка, восхитилась Лиза, с минуты на минуты ухажер в гости пожалует, а она на дверь даже и смотрит.
Как выяснилось спустя пару минут — этот ухажер в дверях не нуждался.
— При-при-при-при-привет-вет-вет-вет… Я ску-ску-ку-ку-кучал. Ты сегодня выглядишь от-от-от-от-от-от…
— Блин еловый, опять заело.
Возле Аврориного диванчика материализовался невысокий щуплый парень в вязаной кофте, почти как у деда, только подлиннее и с широким отложным воротником. К Лизе он стоял спиной, поэтому лица она его не видела. Сложно было сказать наверняка, но, кажется, парень выскочил прямо из Аврориного лэптопа. Ухажер был полупрозрачным и мерцал синеватыми искорками, как давешний двуглавый орел из Перстня. Но в отличие от молчаливой птицы, кавалер-голограмма жаждал общаться со своей пухлой создательницей. Голос у него был довольно приятным, но сильно квадратил и заикался, как клубная музыка у плохого диджея, и это всерьез действовало на нервы.
Граф Александр равнодушно взглянул на призрачного гостя через плечо и вновь отвернулся к окну, за которым усилился снегопад. Разноцветные квадрокоптеры мужественно продирались сквозь белую пелену, расшвыривая винтами тяжелые мокрые снежинки.
Насколько Лиза успела понять за эти дни, отношения Авроры и фон Миниха складывались не очень. Она презирала его за снобизм, а он не принимал её бунтарства. Потому в Розовой гостиной, как правило, стояло густое, как осенний петербургский туман, молчание.
Лиза нервно хихикнула:
— Святые салицилы, ты что же это, с электронным джинном встречаешься? Потерла пару клавиш и выпустила бойфренда из заточения в дебрях микросхем? Впервые вижу джинна не в набедренной повязке, а в бабкиной кофте.
Аврора, не отрывая глаз от экрана, молча прошлась по клавиатуре, и ответ Лизе поступил от неожиданного источника. Мерцающий парень неуловимым движением повернулся к ней лицом — кстати, вполне приятным, хоть и немного угловатым:
— При-при-при-приввет! Я не-не-не-не джиннннн. Я бой-бой-бой-френд Авроры. Кондратий.
— Батюшка миотропный бендазол! От такого и правда кондрашка хватит, — пробормотала Лиза, лихорадочно соображая, какого поведения в данном случае требуют от нее правила этикета. Как следует здороваться с голограммой? Пожать руку было бы бестактно — пальцы просто сомкнутся в наэлектризованной пустоте.
— Эээ, здрасьте, Кондратий, — выдавила она.
Парень смотрел на нее уверенно и спокойно. Сквозь его синеватые очертания можно было во всех подробностях рассмотреть лица нарисованных роботов, плавящих друг друга лазерами с невозмутимым видом.
Интересно, у него есть собственный разум? Или он полностью управляется Авророй? Сейчас проверим.
— Кофе хочешь, Кондратий? — лукаво спросила Лиза, зная негативное отношение к подобным напиткам его создательницы, уважавшей исключительно свежевыжатые соки, преимущественно из брюквы. — Как ты подзаряжаешься?
— Я заррряжаюсь от электрррриче-че-че-ческой сети с напппппряжением двести двадцать во-во-во-вольт, — простодушно ответил мерцающий паренек. — Что та-та-такое кофе?
— Кофе течет в жилах лучших из людей, — торжественно сообщила Кондратию Лиза, поглядывая на Аврору, которая хмурила еле заметные бровки, но клавиатуру пока не трогала.
— В жилах течет кровь. Кровь де-де-де-делится на четыре группппы. Ни одна из них не называется "ко-ко-ко-фе". Зна-зна-значит, кофе — это пятая группа крови?
— Клянусь вселенским пенициллином, истинно так! — авторитетно заявила Лиза. — Это я как врач тебе говорю.
— За-заф-фиксировано, — отрапортовал Кондратий, всё так же спокойно глядя на Лизу. — Аврора Успе-пе-пенская — лу-лу-лу-лучшая из людей. Зна-значит, ее групппппа крови — «кофе». Вношу изме-ме-мения в медицинскую карту Успенской Авроры Валерьевны… Группа крови но-но-номер два — отмена; новые данные. В случае не-не-необходимости, переливать кровь группы «кофе»…
— Так, ну всё, хватит! — возмутилась Аврора и ожесточенно застучала по клавишам. Ухажер с едва слышным электронным потрескиванием спрятался обратно в свою розовую темницу. — Кондратий и так у меня глючил, а тут ты еще влезла со своим кофе. Всё его самообучение накрылось большим масляным блином с еловым повидлом… Теперь еще перезагружать его, возвращать к вчерашнему бэкапу. И свою карту медицинскую переписывать. Ну спасибо тебе, Лиззи!
— Ага, значит, не бывает идеальных парней, даже электронных? — злорадно спросила Лиза, довольная, что сумела за тридцать секунд взломать сложную компьютерную систему — это она-то, которая за свои три десятка лет так и не научилась вставлять таблицы в простой текстовый документ! — Ты бы лучше своего Кондратия чувству юмора обучила. Где ты вообще его откопала?
— Да есть у нас такая певица-голограмма Бета, система безопасности у нее смехотворная… — неопределенно сказала Аврора, углубившись в компьютер.
— Бета? — изумилась Лиза. — Я ее видела в рекламе по «Всемогущему». Русые косы, вышитый сарафан… Голос Фроси Бурлаковой… Она? Ты правда хочешь сказать, что эта румяная девушка с плаката «Будь победителем в соревновании за высокий колхозный урожай» — электронная фикция?! Так ты что, ее хакнула? Украла технологию?
— Не знаю, что такое «колхозный урожай», и уж тем более ничего не слышала ни про какую госпожу Бурлакову, — Аврора надменно поправила цилиндр, с которым не расставалась даже в теплом помещении, — но могу сказать тебе только одно: разработчикам защиты Беты следует идти в фермеры, разводить свиней, на большее они не способны… Хотя нет, — добавила она после некоторого размышления, — свиней им тоже нельзя поручить. И там всё напортят, лузеры.
— А в суд? В суд они на тебя не подали? — заинтересовалась Лиза.
— Чтобы обнародовать свой позор? Ха! — Аврора презрительно фыркнула.
— Слушай, но твой Кондратий совсем не похож на Бету.
— У тебя поразительная наблюдательность и необыкновенно острый ум, Лиззи, — с непередаваемым сарказмом отозвалась Аврора со своего диванчика. — Может, тебе в разработчики певиц-голограмм податься?
— А на кого он похож, твой парень? — допытывалась Лиза. Лишь бы только не смотреть занудливое обучающее видео!
— Да ни на кого, — поспешно сказала Аврора, оглядываясь на графа Александра.
— Нет, скажи, есть у него реальный прототип? Мне просто интересно, кто твой идеал мужчины?
— Пигмалион и Галатея двадцать первого века, — вдруг задумчиво сказал граф куда-то в стекло. — «Видел ваятель, как чистые крупинки камня смягчались, в нежное тело и в алую кровь превращались… Как округлялися формы — волна за волной… Как, словно воск, растопилася мрамора масса послушная и облеклася, бездушная, в образ жены молодой»7… Вся и разница, что у Пигмалиона нынче клавиша «Энтер» вместо резца, а Галатея состоит совсем из других, не мраморных, волн…
— Да, из волновых полей оптического электромагнитного излучения. Когерентное излучение лазера. Если вам, ламерам, о чем-то это говорит, в чем я лично сильно сомневаюсь.
— А верни своего галатейного-галантерейного Кондратия назад, я его еще чему-нибудь полезному научу, — забавлялась Лиза, радуясь, что нащупала слабую точку непробиваемой Авроры. — Разным важным медицинским понятиям: как заливать за кадык, что именно нужно принимать на грудь, и всякое такое.
— Блин еловый, Лиззи! — рассердилась наконец Аврора и выпрямилась на своем диване, насколько позволяла мягкая спинка. Фиолетовые косички грозно разметались по пухлым плечам, старательно изображая из себя причёску Медузы Горгоны. — Что за мерзкое желание всё портить? Бумажки на тротуар бросает, голограммы с толку сбивает. С твоим появлением у нас же хаос начался! Полный ураган! Мы тут с графом и Карлом сидели себе в нашей Розовой гостиной, никого не трогали. Каждый занимался своим делом. И тут явилась, репка в кепке! Наместница Святого Котца на нашей грешней земле. — Голос Авроры был полон иронии. — Похоже, мы сильно нагрешили, раз нам такую наместницу прислали. Ну скажи, Лиззи, чего тебе в своей Швейцарии не сиделось, а?
Граф Александр сделал страдальческое лицо, словно лорд Байрон, которому на завтрак подсунули тухлое яйцо, отошел в дальний угол комнаты и, всячески показывая, что он не собирается участвовать в женских склоках, с преувеличенным интересом принялся изучать картину под условным названием «Зевотный Чесменский бой кораблей-беспилотников». Зевоту эта баталия вызывала прежде всего тем, что на ней не было никаких выстрелов, пушек, горящих парусов, прыгающих за борт матросов и прочего морского драйва. Весь бой выражался в том, что невидимый противник при помощи спутника, хорошо различимого в ясном небе, сумел дистанционно отключить все системы навигации и нападения на одном из кораблей, и мощное сооружение беспомощно и грустно болталось по волнам, как пустая рыбацкая шлюпка. Соответственно, второй корабль беспрепятственно пересекал чужие воды. Рассматривать на этом холсте было особо нечего, разве что искусно выписанных чаек, устроивших гнездо на палубе современного Летучего Голландца.
— Аврора, не поверишь — я бы с превеликим удовольствием вернулась домой! Мечтаю об этом больше, чем ты о реальном поцелуе своего Кондратия, честное слово, клянусь трицикликами всех миров, — призналась Лиза.