– Знаю.
Я оглянулась, чтобы проверить, не было ли на берегу какого-либо движения.
Но там ничего не было, кроме тонкой полосы белоснежного песка.
Однако несмолкающая сирена и целая флотилия катеров в гавани гарантировали нам, что рано или поздно погоня все-таки будет.
«Рассвет» был рассчитан на небольшое число людей, всего на троих, но зато он был очень скоростным, скользя по волнам, как нож, разрезающий свежепойманного роднехвоста.
Пусть только попробуют нас поймать.
Элизия подошла к мостику.
– Когда ты успела повзрослеть, Темпе?
Я отвернулась, чтобы посмотреть, что впереди.
– Пока тебя не было, Эли, – мягко ответила я.
Я почувствовала у себя на шее ее дыхание.
– Мне очень жаль, – сказала сестра. – Прости, что бросила тебя одну.
Я откашлялась, прежде чем ответить.
– Ничего. – Мне не хотелось сейчас это обсуждать. Нужно было сохранить хотя бы малую толику мужества, как спасательный круг в неспокойных водах.
Элизия вглядывалась в мое лицо, словно искала нечто такое, что указывало бы на то, что я все та же малышка, которую она знала. Ее младшая сестренка.
Но напрасно. Ее смерть вынудила меня стать другим человеком. Без нее, мамы и папы я вынуждена была рано повзрослеть. У меня не осталось других родных на Эквиноксе, и некому было обо мне заботиться. Кроме меня самой.
Я сосредоточилась на штурвале, чтобы не разочаровывать ее.
– Примерно через час будем на Эквиноксе, – сказала я.
Она не ответила, почувствовав, что я создаю дистанцию между нами. Несмотря на то, что она вернулась, пусть даже ненадолго, я не собиралась снова становиться той девочкой, которую она знала. Девочкой, которая во всем искала поддержку старшей сестры. Чтобы пережить эти двадцать четыре часа, мне нужно было самой превратиться в ураган, а не поддаваться ему.
Я наблюдала за Элизией кончиком глаза. Она заняла место на корме.
– Зачем ты сохранила схему? – спросила я ее. – Если считала, что родители погибли?
Она вскинула брови.
– Это была последняя вещь, которую они мне передали. Естественно, я решила ее сохранить.
– А мне ничего не сказала.
– Я же тебе все объяснила, – ответила она. – Я чувствовала себя виноватой за то, что не сбежала с Эквинокса, как они просили. Так же, как и ты, я была уверена, что они погибли в ту ночь, а меня не оказалось рядом, чтобы их спасти. Я не хотела, чтобы ты винила меня. Не хватало мне еще лишиться тебя.
Я судорожно сглотнула, пытаясь схватить ртом соленый воздух. Но мне нужна была ясная голова, а не сырой и жаркий воздух с моря.
– Прости меня! – сестра опустила голову. – Я думала, что так будет лучше. Мне было всего четырнадцать, я совершила ошибку, – продолжала она мягким голосом. – Прости, что я тебе ничего не сказала.
Я постаралась подавить в себе боль, которой эти слова отозвались в моей груди.
Теперь, когда я знала, что она невиновна в смерти родителей, мне будет сложно с ней проститься.
Палиндромена всех обманула.
Двадцати четырех часов недостаточно.
Глава шестнадцатаяЛор
Счетчик запущен: осталось 20 часов 00 минут
Я спрятался среди скал в ожидании прибытия Рэя.
Когда-то это место было крайне важным для меня, и я проводил здесь почти все время. Однако сейчас они маячили надо мной, как смертная тень. Конец моей прежней жизни.
Спустя час появился Рэй на рыбацком траулере и высадился прямо на пляж.
– Что стряслось? – спросил он, когда я подошел. Я пожалел, что пришлось дернуть его ради этого.
– Они обвели меня вокруг пальца, – ответил я.
– Не понимаю, о чем речь?
– Сестры Алерин. Они сбежали. – Я опустил голову. – Прости, Рэй.
Он разразился проклятиями.
– Куда они направились?
– Не знаю, – сказал я.
Рэй в отчаянии провел руками по лицу.
– Ты знаешь, что теперь будет.
– Тебя уволят с работы.
Он снова выругался.
– Все намного хуже. Моя семья больше не сможет жить на Эквиноксе.
– Что ты такое говоришь?
– Когда я устроился на работу смотрителем, то обещал директору, что буду относиться к каждому пациенту так, будто бы он член моей семьи. И если что-то пойдет не так, то выплачу им налоги сразу за всю жизнь. У моих родителей нет таких денег. Придется продать дом на Эквиноксе, чтобы их достать. Именно поэтому мама была против моей работы здесь, она думала, что это слишком большой риск. Но отец стареет, а я не могу заниматься подводной охотой, как раньше, потому это было нашим единственным выходом.
– Даже не знаю, что сказать, – прошептал я. – Прости меня.
– Простить тебя? – Он взглянул на мою руку и поднял брови. – Это из-за меня ты надел эхопорт, и теперь, после их побега, ты…
– Мне нет до этого никакого дела.
– Хочешь умереть? – ухмыльнулся он. – Если за это время с ней что-нибудь произойдет, – он прищурился от солнечных бликов на воде, – то ты пойдешь на корм рыбам, дружище.
– Я знаю. На протяжении двадцати четырех часов наши с Элизией судьбы неразрывно связаны.
Я несколько раз сглотнул. Мне нужно попить воды. Солнце припекало, и я чувствовал, как его лучи обжигают кожу.
– Нужно оповестить охрану на Палиндромене, – сказал Рэй. – Только так мы сможем быстро и незаметно ее вернуть.
– Нет. Тогда ты потеряешь работу, а твоя семья лишится дома. Я не могу этого допустить.
Вздыхая через каждое слово, он ответил:
– А что еще нам остается?
– Мы сами их найдем. Нам нужно вернуть их сюда.
– Слишком рискованно.
– Попытка не пытка.
Он дотронулся до моей руки.
– Ты же не хочешь испортить мне будущее, а я не стану ставить на кон твою жизнь. Я готов рискнуть – возможно, Нессандра меня простит. Главное – вернуть пациентку. А для этого лучше всего подойдут спасательные катера Палиндромены.
– Исключено. – Если на станции узнают о моем участии в их побеге, мне придется отвечать перед ними за смерть Калена. Взять на себя ответственность. Но я был не готов к этому! Только не сейчас.
– Почему? – спросил он. – В чем дело, Лор? – Он очень редко звал меня по имени. Это навело меня на мысль о том, что можно рассказать ему некоторые детали, не раскрывая всей правды.
– Я Лор Риттер, – я пожал плечами, чтобы снять напряжение. – Сын Нессандры.
– Нессандры? – он моргнул. – Ты имеешь в виду директора? – Я кивнул.
– Но у нее нет сына. – сказал он.
Я рассмеялся. Естественно, она никогда обо мне не говорила. Иногда мне казалось, что Нессандра любит станцию больше, чем меня, своего сына. Мама унаследовала Палиндромену от своих родителей. Притом что у них возникали сомнения насчет их творения с точки зрения морали, маму это никогда не волновало.
После того, как они умерли, находясь в океане, мама поставила перед собой цель – разгадать загадку смерти, чтобы больше никто и никогда не лишился родителя, ребенка или друга. Казалось бы, благородная задача, однако она была готова пожертвовать всеми и всем, чтобы добиться своего.
Рэй всматривался в скалы за моей спиной, будто он мог видеть станцию, находящуюся за ними.
– Скажи, что это шутка.
– Поверь, я бы с радостью. – Как же я завидовал детству Рэя. Поскольку его мама не была Королевой смерти, то он мог ходить в школу, заводить друзей, отрываться на вечеринках, то есть вести жизнь обычного ребенка. В то время как я все детство провел в окружении трупов, наблюдая, как мама втыкает иголки в попытках их оживить.
Я был для нее сплошным разочарованием, поскольку предпочитал целыми днями карабкаться на скалы, вместо того чтобы узнавать подробности оживления. Я не хотел унаследовать Палиндромену, а кроме того, я никогда не видел своего отца. Мама сказала, что он был рыбаком и давным-давно умер.
Став старше, я мечтал сбежать с острова, чтобы посмотреть мир. Однако после известных трагических событий больше всего на свете я хотел оставаться в подземелье. А теперь мое спокойное и безопасное будущее оказалось под угрозой.
– Что же ты мне об этом не рассказывал? – сказал он, скрестив руки на груди. – Не понимаю.
– У нас с мамой разные взгляды на ее компанию. Я считаю, что мы должны оставить мертвых в покое, а мама думает, что Палиндромена приносит успокоение людям. Она не должна узнать о побеге пациентки. Тогда она выгонит меня из Аквариума, а мне больше некуда идти. – Надеюсь, он не станет интересоваться почему.
Рэй сжал губы, но ничего не сказал.
– Я не хотел тебя подвести, Рэй. Давай я все исправлю, я могу это сделать. – Мне меньше всего хотелось, чтобы еще один друг пострадал из-за моей ошибки. – Доверься мне.
– Зря я попросил тебя меня подменить, – произнес он наконец. – Столько усилий насмарку.
Я не хотел спрашивать, но все же не смог удержаться:
– Что произошло у врача?
Не поднимая на меня глаз, он ответил:
– Она сказала, что скоба поможет мне передвигаться по Эквиноксу, но я не смогу носить ее под водой, так как она заржавеет. – Он помолчал минуту. – Поэтому она предложила акватерапию, чтобы накачать другие мышцы и немного снять боль, но нагрузки, которые бывают на глубине, мне противопоказаны.
– Сочувствую. – Выходит, оставалась одна надежда на Палиндромену и ее медиков. Ему обязательно нужна эта работа. – Давай я тебе помогу, доверься мне.
Ничего не ответив, Рэй повернулся и направился к своей лодке. Я не винил его за желание поскорее уйти. Увижу ли я его еще когда-нибудь?
– Садись, – крикнул он мне через плечо. Поняв, что я продолжаю стоять на песке, он добавил: – Что стоишь? Поймаем этих рыбок.
Я с трудом влез на борт траулера.
– Прошу, прости меня за все, – сказал я. – Нужно было…
Он поднял руку.
– Я втянул тебя в эту передрягу.
– Ты же не знал, что я не справлюсь.
Его губы тронула улыбка.
– Мне следовало догадаться.
Я не смог сдержать смеха, это помогло немного снять напряжение. Несмотря на все события, он все еще доверял мне.