Она прикусила губу:
– У него все хорошо?
Я усмехнулась. Значит, я угадала.
– Да, у него все прекрасно. Жди здесь.
Она не стала спорить.
– Даон! – позвала я, стараясь перекричать поднявшийся ветер и садясь на один из немногих свободных стульев. Нам повезло: мы пришли в самом начале вечера. Примерно через час подвыпившие клиенты будут драться за освободившиеся места.
– Темпе! – Даон заметил меня, и его лицо просветлело. – Давно не виделись!
Его длинные волосы соломенного цвета были убраны в пучок, но несколько прядей падали на загорелое лицо. Карие глаза сверкали в свете кораллов, и создавалось ощущение, что он знает какую-то неведомую тебе тайну. Несмотря на то, что Даон так и не убедил Элизию сходить с ним на свидание, они оба проводили вечера на рынке. Элизия занималась танцами со своей труппой, а Даон кормил и поил всех желающих. Король и Королева Весеннего прилива.
Я стала водить пальцем по выемке в старой барной стойке.
– Да, прости, что в последнее время так редко захожу.
Он рассмеялся так, будто услышал смешной анекдот.
– Ты слишком мала, чтобы быть моей клиенткой, детка. – Он указал на табличку за своей спиной, на которой было написано: «Только для тех, кому исполнилось восемнадцать». – Или я пропустил твой день рождения? – У него на лице отразилось сомнение.
Когда мои родители пропали без вести, Даон стал мне кем-то вроде старшего брата. Затем он, как мог, утешал меня после смерти Элизии, но было видно, что я была постоянным напоминанием об этой трагедии.
– Нет, мне все еще семнадцать, – ответила я с улыбкой, стараясь разрядить обстановку, – до моего дня рождения осталось несколько дней.
Он просиял.
– Тогда зачем ты пришла? – Он указал на миску с кусочками сырой рыбы, над которой витал запах цитрусовых. – Будешь севиче?
– У меня мало времени, – ответила я, не обращая внимания на урчащий от голода живот.
– Всегда можно найти минутку на перекус! – сказал он со смехом. И мое настроение сразу улучшилось. На секунду я словно сбросила с себя груз сегодняшнего дня.
Я посмотрела туда, где ждала Элизия, но не смогла ее разглядеть.
– Мне нужно кое-что у тебя спросить, Даон.
– Можешь сделать это во время еды, – ответил он и принялся готовить рыбу.
Мой желудок снова жалобно заурчал, и я решила воспользоваться его предложением, а заодно отнести еду Элизии. Надеюсь, Даон не заметит исчезнувшую тарелку. Я полезла в сумку за деньгами.
Он взмахнул в воздухе огромным ножом.
– Девочки Алерин всегда ели и будут есть бесплатно.
Я улыбнулась. При мысли о еде у меня потекли слюнки.
– Спасибо, Даон.
– Пожалуйста. – Он выловил самую большую рыбину из резервуара под стойкой и с силой шмякнул ее на стол. Затем он быстренько разделал полупрозрачную тушку широким и гладким ножом. Будь он танцором, его нож мог стать частью его номера. После этого он поместил несколько кусочков на небольшую тарелку с устрицами и посыпал все это кусочками сухих водорослей. В заключение он выжал сверху немного лимонного сока. Я была уверена, что лимоны были выращены на Палиндромене.
Меня будто окатили ушатом холодной воды, и я задрожала до самых костей. На долю секунды я забыла про Палиндромену, забыла обо всем, кроме голодного желудка и вкусно пахнущей еды.
– Я хочу тебя спросить, – повторила я, заглатывая еду. Я пыталась удержаться, но, почувствовав на языке вкус рыбы, уже не могла остановиться.
– Не спеши! – сказал Даон. – А то, глядишь, проглотишь вилку. – Вдруг его настроение изменилось, и он нахмурился. – Когда ты ела в последний раз? – спросил он, ущипнув меня за руку так, что я выронила вилку из рук.
– Ай! Больно!
– Ты совсем ничего не ешь, – сказал он, прищурившись, – от тебя остались кожа да кости.
– А это что, по-твоему, не еда? – спросила я, положив в рот кусочек вкуснейшей рыбы. Перед тем, как его проглотить, я насладилась лимонным вкусом на кончике языка. У меня вырвался тяжелый вздох. Севиче Даона было бесподобным. Я уже забыла, когда в последний раз ела что-то кроме объедков, найденных на помойке. А ведь на Эквиноксе выбрасывали очень мало еды, так как она была на вес золота.
Он показал на мою тарелку.
– Это не в счет.
– Даон… – начала я, надеясь привлечь его внимание, и отодвинула тарелку, чтобы сосредоточиться. – Я хочу вернуть одну вещицу, которую тебе продала.
– Ты стала чаще погружаться, да? – сказал он. – Думаешь, чем больше находишься под водой, тем легче?
Да, пусть он думает, что таким образом я хочу заглушить боль после смерти Элизии. Уж лучше так, чем рассказывать ему о том, что я смогла накопить денег на ее оживление, и сейчас она стоит в нескольких метрах от нас.
– Помнишь одну родительскую вещь, которую я тебе продала? Небольшой сундук для сокровищ? – Я показала его размеры. – С камушками на крышке. Он был не в лучшем состоянии, и ты дал мне за него всего пять банкнот.
– Ты хочешь его вернуть? – Представляю, о чем он подумал. Сначала я от всего избавилась, а теперь жалею об этом. В прошлом году он пытался меня отговорить, но я настояла на своем.
Я изобразила раскаяние, надеясь, что получилось правдоподобно.
– Да. Не помнишь, кто его купил?
Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Спустя какое-то время он щелкнул пальцами.
– Я продал его Марсе Кине.
Мои брови поползли вверх. Марса раньше была учителем в школе, но уже давно вышла на пенсию.
– Зачем он ей понадобился? Камни же ненастоящие.
Он пожал плечами.
– Хорошо. – По крайней мере, я ее знаю. Думаю, Марса разрешит мне забрать схему без лишних вопросов. – Спасибо.
– Пожалуйста, детка, – сказал Даон с улыбкой.
Я уже хотела отодвинуть стул, как вдруг услышала, как кто-то откашливается.
– Темпеста Алерин! – произнес чей-то голос за моей спиной.
Я замерла. И, хотя под крышей из водорослей было невыносимо жарко, у меня по всему телу побежали мурашки.
Подводные боги!
Он нашел меня.
Глава двадцатаяЛор
Счетчик запущен: осталось 18 часов 00 минут
Спустившись с катера на пирс Эквинокса, мы с Рэем отправились на Весенний Прилив, вслед за маленькой мигающей точкой на эхопорте.
Солнце уже зашло, и рынок был освещен лишь чашами с кораллами. На дорожке между лавками было не протолкнуться, в такой толпе едва можно было дышать. Во влажном соленом воздухе сильно пахло рыбой. Лишь тонкие полотна из ткани разделяли лавку, в которой продавали пудинг из сладкой рыбы, от соседней лавки со свежими рыбьими потрохами. Это вызывало у меня одновременно отвращение и восторг.
Перед тем, как добровольно запереться в Аквариуме, я всегда ел в столовой Палиндромены, пока мама работала. Несмотря на доступ к свежим продуктам, порции были маленькими и скудными. Небольшое количество овощей на пару и кусочек рыбного филе. Их вкус не мог сравниться с вкуснейшими пирожками с рыбой, которые брал с собой Рэй, или с ароматами Весеннего Прилива.
Мои органы чувств не были готовы к такому повороту.
При этом вокруг стоял невообразимый шум. Люди старались перекричать друг друга, чтобы их услышали. Тогда как на нашем острове стояла тишина. Если кто-то говорил, его не перебивали.
Я бы с удовольствием прошелся по лабиринту из бесконечных лавочек, если бы не боялся потерять след сестер Алерин.
Несмотря на то, что Эквинокс и Палиндромена были в непосредственной близости друг от друга, между нами была огромная пропасть. Здесь все вертелось вокруг еды, питья и развлечений. А значит, жизни.
Тогда как на Палиндромене все было связано со смертью.
Теперь я понял, почему Рэй предпочитал родной риф.
– Где Элизия? – спросил он, не в состоянии оторвать взгляд от происходящего вокруг. Я заметил, что его руки дрожат от нетерпения. Он бы предпочел веселиться вместе со всеми, а не помогать мне в поисках.
Я поднял руку и взглянул на эхопорт. Два синих кружка по-прежнему горели на экране, а мигающая точка эхолота исчезла.
– Не работает. – Я потряс рукой, будто это должно было помочь.
Рэй показал на темные тучи впереди.
– Видимо, сбой датчика из-за надвигающейся грозы. Давай разделимся. Ты пойдешь на север, а я на юг. Если потеряемся, встретимся возле катера через два с половиной часа.
Я кивнул, и Рэй тут же исчез.
В небе над нами послышались удары грома. Металлическая конструкция заходила ходуном. Разве не опасно находиться в окружении металла при приближении грозы? Хотя, с другой стороны, какой у них был выбор? В отличие от нас, у них не было возможности укрыться на острове.
Рэй как-то поведал мне о том, что его мама считает гром голосом Прежних богов.
– Они используют его только, когда мы отказываемся прислушиваться к посылаемым знакам, – говорил он.
– Разве грозы бывают не каждую неделю? – спрашивал я.
Но он только смеялся в ответ.
– Мы совсем не умеем слушать.
Интересно, какое послание мог услышать Рэй во время сегодняшней грозы?
Отблески молний освещали лица людей, пока я пытался лавировать в толпе.
– Вы не видели Темпесту Алерин? – спросил я у дамы с загорелой кожей и заплетенными в косы черными волосами.
– Сестру Элизии Алерин? – Ее лицо приняло скорбное выражение. – Бедняжка.
Я не стал уточнять, кого из двух сестер она жалеет.
– Вы ее сегодня видели?
Она вздрогнула.
– Но ведь Элизия умерла.
Я разочарованно застонал:
– Не видели ли вы ее сестру, Темпесту?
Она показала рукой на самый край рынка, с которого открывался вид на океан.
– Она недавно прошла в том направлении.
– Спасибо!
Я бросился к небольшим лавочкам, которые располагались в самом конце Весеннего Прилива.
Вдруг среди вспышек молнии зазвучала музыка. Все бросили свои дела и повернули головы к самому центру рынка. Почти все. Лишь один человек сидел, не шелохнувшись.