Глава сорок четвертаяТемпеста
Счетчик запущен: осталось 3 часа 00 минут
Я проснулась от того, что почувствовала под щекой дребезжание «Рассвета». Я не собиралась спать, но убаюкивающий шум двигателя и эмоциональная перегрузка этого дня заставили меня забыть о волнении и тревогах по поводу того, что будет дальше.
Лор спал в другой части каюты, положив руку на живот, лицом к потолку. Его веки дрожали.
Я села и провела по лицу руками. Видимо, я недолго спала – соль не успела скопиться на веках. Я подползла к Лору и взглянула на эхопорт.
9:00 утра.
Получается, что у нас два часа, чтобы добраться до Палиндромены и час, чтобы подключить Элизию. Надеюсь, я не сглупила, положившись на Лора. Вдруг он начал биться в конвульсиях, размахивать руками и дергать ногами.
– Кален! – вскричал он, а затем резко сел, пытаясь дотянуться до чего-то невидимого.
Я отпрянула назад:
– У тебя все хорошо?
Лор не мог отдышаться. Он водил взглядом по стенам, словно пытаясь понять, где находится.
– Да!
Но я видела, что с ним что-то не так, в его голубых глазах застыл страх. Что его так напугало?
– Кто такой Кален? – спросила я, придвинувшись поближе.
Он закрыл лицо руками.
– Мой лучший друг.
– Тот, что погиб? – Мне показалось, что прошло уже несколько недель с тех пор, как мы впервые говорили о том, как Лор присутствовал при оживлении друга.
Он кивнул, не отнимая рук от лица, но его дыхание постепенно успокоилось.
– Как он умер? – спросила я.
Он посмотрел на меня сквозь пальцы.
– Мы вместе взбирались на скалу… – Тут он мучительно застонал и замотал головой. – Это я виноват в его смерти.
– Хочешь, поговорим об этом? – спросила я. – Я, конечно, не смотритель, но и про тебя можно сказать то же самое.
Он опустил руки и улыбнулся.
– Спасибо, Темпе.
– За что?
– За то, что поддерживаешь меня, – сказал он. – А еще за то, что не держишь на меня зла после того, как моя мама принесла столько горя твоей семье.
– Не радуйся раньше времени! – сказала я мягко, чтобы он понял, что это шутка.
Он взял мою руку и сжал ее.
– Я сделаю все, чтобы спасти ее. Но ты и сама это знаешь, верно?
По его серьезному лицу было ясно, что так оно и будет. Но, к сожалению, это не давало гарантий, что его план сработает. Если ничего не выйдет, я не сомневалась, что Элизия пожертвует собой.
Мне не хотелось продолжать этот разговор. Я верила, что все закончится хорошо.
– Пойду проверю, как там Элизия.
– Побудь со мной еще немного! – сказал он, пристально глядя на меня. – Пожалуйста, я не хочу оставаться один.
Я почувствовала укол в сердце.
– Я тоже! – прошептала я.
Он лег на спину, глядя в потолок и не выпуская мою руку.
– Расскажи мне что-нибудь, – сказал он дрогнувшим голосом. – Что-то хорошее.
– Хорошее?
– О чем-то, не связанном с этой ужасной ситуацией, – и он указал на потолок каюты, – чтобы мы смогли забыть… обо всем.
Однако за пределами катера ничего не было. Кроме воды. Так было и так будет, до скончания веков. Лор не сводил с меня глаз, пока я пребывала в задумчивости. Что у меня хорошего? Что приносит мне радость? И почему я никогда не задумывалась об этом?
Я была счастлива на Веренице островов. Счастлива те несколько минут, пока танцевала с Элизией. Несмотря на слезы, я была рада повидаться с родителями. Обнять маму. Но я не могла говорить о них сейчас. Я с тревогой думала о том, что мы можем больше никогда не встретиться все вместе.
Поэтому я решила рассказать ему о другом.
– Есть одно местечко на Эквиноксе, куда мы с Элизией часто заглядывали в детстве, когда хотели спрятаться от всех. Мы нашли его вскоре после исчезновения родителей.
Он закрыл глаза и сказал:
– Продолжай.
Его светлые ресницы опустились на бледную кожу.
– По ночам мы плавали под Эквиноксом, стараясь задержать дыхание как можно дольше, пока не чувствовали тесноту в груди, а наши ноги и руки не становились ватными. Мы притворялись разноцветными рыбками, – сказала я, вспоминая радужный костюм для погружения, который обожала в детстве. – Затем мы выныривали на поверхность, забирались обратно на Эквинокс и далее шли по лестнице, расположенной на стене Зала Хранителей, прямиком на крышу, где находился громоотвод. Самая верхняя точка на всем рифе, с нее были видны все окрестности.
– А-а! – поддакнул он понимающе. – Вы пытались представить, что находится за пределами Эквинокса.
– Нет.
Лор нахмурился. Я никогда не хотела покидать Эквинокс. Это мой родной дом. Я думала, что он навсегда им останется. Мне хотелось вернуть все так, как было прежде. Чтобы рядом со мной были родители и Элизия. Вернуть то время, когда я была счастлива.
– Продолжай, – сказал он.
Я сделала глубокий вдох.
– С крыши открывался потрясающий вид. – Я закрыла глаза и вспомнила то время, когда мы с Элизией забирались наверх. – Рядом с Эквиноксом очень много затонувших городов, и, если посмотреть на руины под водой и зажмуриться, можно представить, что океан – это ночное небо, а кораллы – бесчисленные звезды. Получалось, что эти города вовсе не затерянные, а в них по-прежнему кипит жизнь. У меня дух захватывало, когда я думала об этом.
Я почувствовала, что Лор сел и придвинулся ближе ко мне. Я открыла глаза. Он посмотрел на меня, по его лицу скользнула улыбка.
– Что? – Я хотела возмутиться, но смогла произнести лишь одно слово.
Он был так близко, что я не могла отвести взгляд от его голубых глаз. Их цвет был разным – чем ближе к зрачку, тем темнее. Я была не в силах им противостоять, у меня возникло ощущение чего-то родного и близкого.
– Ты ищешь красоту в этом затопленном мире, – сказал он. Я удивленно подняла бровь, а он продолжал говорить шепотом. – Ты делаешь этот мир прекраснее.
У меня перехватило дыхание, когда он перевел взгляд на мои губы.
– Ничего подобного, – прошептала я в ответ, – я вовсе не считаю этот мир красивым! – Скорее, темным и опасным, но только не красивым. Красота должна быть естественной, спокойной, пленительной – на нее хочется смотреть вновь и вновь. Однако наш новый мир был совсем не таким.
– За свою жизнь ты повидала гораздо больше, чем я, – сказал он. – Ты видела то, что мне никогда не суждено увидеть.
Он хочет сказать, что скоро умрет? Неужели он сомневается в успехе нашего дела?
– Лор, я…
Слова застряли у меня в горле. Я вспомнила, как была с ним груба, отталкивала и обзывала лжецом. Не говоря о том моменте, когда мечтала, чтобы он умер вместо Элизии. Но сейчас он смотрел на меня так, как никто никогда на меня не смотрел, кроме родителей и сестры. Я почувствовала себя единственной и неповторимой.
– Все наладится, – сказал он, убирая волосы с моего лица.
Я слушала его, но в душе понимала, что наша судьба висит на волоске. Если у него ничего не выйдет, то кто-то из них умрет, а я не смогу пережить потерю одного из них.
– Все будет хорошо! – сказал он, придвинувшись поближе. – Может, все-таки не все водные ведьмы плохие. – Последнюю фразу он произнес шепотом, как будто для себя.
Водные ведьмы? В его устах это прозвучало совсем не страшно, а так, словно это было нечто прекрасное.
Затем он посмотрел на меня, как будто спрашивая: можно?
Я боялась сказать ему да, но тут меня словно накрыло волной, и мои губы прижались к его губам.
Его прикосновение обожгло меня, мы слились в вихре страсти. От него пахло океаном, дымом и соленым бризом.
Он запустил пальцы в мои волосы. Я не могла надышаться им в череде бесконечных поцелуев. Мне нужен он, нужны его объятия, нужна жизнь!
Внезапно я вспомнила, кто он такой и что наша с сестрой судьба в его руках. Я высвободилась из теплого кокона его объятий и, не оглядываясь, бросилась вверх по лестнице.
Увидев на горизонте Палиндромену, я почувствовала ком в горле.
Мы смогли переплыть Бескрайнее море, не встретив Кверу и ее друзей. Быть может, она все еще пыталась их догнать. От этой мысли мне стало смешно.
Судя по времени на судовых часах, в нашем распоряжении был час пятнадцать минут.
Я опасалась того, что будет, если Лор не справится. Несмотря на то, что мы познакомились лишь вчера, он стал первым человеком, с которым я сблизилась. Впервые в жизни. Когда он смотрел на меня, я чувствовала себя живой. Мне так не хотелось его отпускать!
Я всегда трудно сходилась с людьми из-за своей неуверенности и беспокойного характера, а также вечной погруженности в свои мысли и страданий о том, что обо мне подумают. Я поняла, что мне проще держать дистанцию, чем быть отвергнутой, пытаясь с кем-то подружиться.
Когда родители пропали, я закрыла свое сердце от всего и всех, чтобы выжить. За исключением Элизии. Мне не хотелось, чтобы люди узнали, какая я на самом деле, и увидели, насколько я ранима. Я думала, что второй раз не смогу пережить потерю дорогого мне человека, но вскоре после этого я потеряла Элизию.
Почему же с Лором все было по-другому? Может, причина в том, что я видел, что он тоже знал, что такое горе? Или в том, что он не избегал меня, а, напротив, всегда стремился провести как можно больше времени… со мной?
На самом деле это неважно. Главное, что даже в таких ужасных обстоятельствах я смогла дышать полной грудью. У меня появилась надежда, и все благодаря ему.
– У тебя все в порядке? – спросила Элизия, коснувшись меня плечом. Мне стоило большого труда, чтобы удержаться и не броситься ей на шею. Как она может думать обо мне в такое время? На ее месте я бы тряслась от страха, а она была спокойна и расслаблена. Только в глазах читалось беспокойство за меня.
– Я… – У меня не было другого ответа, кроме как: я совершенно запуталась, но я не хотела возлагать на нее эту ношу. – Я в полном порядке.