Постойте! — кричу я немного громче.
Полицейский с мутными глазами подозрительно смотрит на меня из-за другой стеклянной стенки офиса, но я продолжаю.
— Пожалуйста. Мне нужно поговорить с Вами.
Она останавливается, положив руку на дверь, ведущую к парковке, осматривает комнату в поисках того, кто звал её, потом делает шаг в сторону, чтобы пропустить полицейского, ведущего перед собой пьяного. Пьяный мужчина бросает на меня взгляд и бубнит что-то, что я не могу разобрать — это звучит как счастливого Рождества — прежде чем коп направляет его дальше по коридору.
Я догоняю Марджи, ощущая нехватку кислорода. В стеклянных дверях наши отражения выглядят как мультяшные призраки: большие темные глазницы, белые, как полотна, лица.
— Мы встречались? — Её глаза быстро оценивают, но на лице остается улыбка.
Женщина в регистратуре, та, которая провожала меня к Эрнандесу, смотрит на нас, нахмурившись. Я поворачиваюсь к ней спиной.
— Нет, — тихо говорю я. — Но я могу помочь Вам. И Вы тоже можете мне помочь. — На её лице не отражаются эмоции: ни удивление, ни волнение.
— Помочь мне как?
Марджи минуту изучает меня, словно раздумывая, — можно мне доверять или нет. Потом указывает головой направо, показывая, чтобы я следовала за ней наружу подальше от пристального взгляда секретаря. Это настоящее облегчение — покинуть полицейский участок с застоявшимся запахом пережженного кофе, перегара и отчаяния.
— Сколько тебе лет? — спрашивает она, становясь деловой, как только мы останавливаемся на тротуаре.
— Это имеет значение? — парирую я.
Она щелкает пальцами.
— Ники Уоррен. Верно? Из Сомервилля.
Я не стала спрашивать, откуда она знает меня.
— Так Вы поможете мне?
Она не отвечает прямо.
— Почему ты так заинтересована?
— Из-за сестры, — отвечаю я.
Если она уклоняется от ответа, то и я могу. Марджи репортер, а я хочу, чтобы история о Даре пока не появлялась на местном телевидении. До тех пор, пока мы не будем знать больше. До тех пор, пока у нас не останется другого выбора. Она разводит руками — словно говоря: «Давай, покажи мне, что у тебя есть».
Тогда я рассказываю ей о моей поездке в бар, о разговоре, который я подслушала в офисе Андре. Я говорю ей, что почти уверена, что Сара Сноу работала на Андре, делая что-то незаконное. Пока я говорю, её лицо меняется. Она верит мне.
— Похоже, — пробормотала она. — Мы знаем, что Сары не было дома почти до пяти утра понедельника. Она изначально соврала об этом. Она боялась неприятностей.
— А если Мэделин Сноу увидела что-то, чего не должна была видеть? — предполагаю я. — И Андре решил…? — Я замолкаю, не могу заставить себя произнести фразу «избавиться от неё».
— Может быть, — говорит Марджи, но хмуриться; она не убеждена. — Это притянуто за уши. Копы всё знают о «У Бимера». Но никогда не обвиняли Андре в чем-то серьезном, тем не менее. Несколько штрафов тут и там от департамента здравоохранения. А в прошлом году восемнадцатилетнему подростку, прошедшему по поддельному удостоверению личности, делали промывание желудка. Но убийство девятилетнего ребенка? — Она вздыхает; неожиданно она выглядит лет на двадцать старше. — Что ты хочешь от меня?
Я не колеблюсь.
— Мне нужно узнать, где были сделаны фотографии, — говорю я это так, что получается приказ, а не просьба.
Выражение её лица становится настороженным.
— Что за фотографии?
Актриса из неё неважная.
— Фотографии на красном диване. Нет смысла притворяться, что Вы не понимаете.
— Как ты узнала об этих фото? — Спрашивает она, опять увиливая от ответа.
Я колеблюсь, все еще не уверена насколько могу доверять Марджи. Но мне нужно заставить её сказать, где сделаны те фотки. Дара связана с этим местом. Чего бы она не боялась, от чего бы не бежала — все это тоже связано с этим местом.
— Моя сестра была на одной из них, — наконец говорю я.
Она выдыхает: длинный низкий свист. Потом трясет головой.
— Никто не знает, — отвечает она. — Фотографии пришли с защищенного паролем сайта. Только для членов, суперзасекреченный. На них девочки-подростки, большинство из них до сих пор не опознаны. Сара Сноу была одной из них.
И Кристал, подумала я, русалка, которая покинула «ФанЛэнд» после того, как её родители нашли фотографии, где она позировала на каком-то порно сайте, если верить рассказу Мод. Кристал в возрасте Дары: семнадцать исполниться этим летом. Все начинает приобретать ужасный смысл.
— Удача улыбнулась копам, когда они допрашивали одного из членов. — Она делает паузу, многозначительно смотрит на меня, и я понимаю, что это бухгалтер, который был задержан для допроса полицией, Николас Сандерсон, и вспоминаю комментарий от анонимного пользователя: «он любит маленьких девочек». — Но он не знал больше ничего. Это частный сайт. Каждый заинтересован в секретности: создатель, участники, даже девушки.
Всплеск тошноты поднимается из моего желудка к горлу. Моя младшая сестра. Вспоминаю, как у неё был воображаемый друг Тимоти — Говорящий Кролик; он ходил с нами везде, но любил сидеть около окна, поэтому Дара всегда садилась в центре. Когда все пошло не так? Когда я потеряла её?
— Это Андре.
Я преодолеваю гнев и отвращение, готова изрезать ему лицо канцелярским ножом, готова выцарапать ему глаза.
— Я уверена, что это он. У него может быть другое помещение, что-то частное.
Марджи кладет руку мне на плечо. Прикосновение удивляет меня.
— Если это он, если он тот, кто за все в ответе, полиция поймает его, — мягко говорит она. — Это их работа. Уже поздно. Иди домой, ложись спать. Твои родители уже, вероятно, волнуются о тебе.
Я отскакиваю.
— Я не могу спать, — отвечаю я, чувствуя дикое желание ударить кого-то или закричать. — Вы не понимаете. Никто не понимает.
— Я понимаю, — говорит она, обращаясь ко мне нежно и ободряюще, будто я бездомная собака и она волнуется, что я могу укусить или убежать. — Могу я рассказать тебе одну историю, Николь?
«Нет», — хочу сказать я. Но она продолжает, не дождавшись моего ответа.
— Когда мне было одиннадцать, я подбила младшую сестру переплыть реку Грин. Она хорошо плавала, и мы вместе делали это десятки раз. Но на половине пути к другому берегу она начала задыхаться и захлебываться. И ушла под воду. — Взгляд Марджи проходил сквозь меня, будто она все еще видела, как тонет её младшая сестра. — Врачи диагностировали у неё эпилепсию. Первый приступ застал её в воде. Поэтому она начала тонуть. Но после приступы начали преследовать её все время. Она сломала ребро, когда упала по пути в школу. Она все время была в синяках. Незнакомые люди думали, что с ней плохо обращаются. — Женщина покачала головой. — Я думала, это моя вина… что я каким-то образом спровоцировала её болезнь. Потому что заставила её рисковать.
Теперь она снова посмотрела на меня. На долю секунды я увидела собственное отражение в её глазах, увидела себя в ней.
— Я была одержима её безопасностью. Старалась не выпускать сестру из вида. Это почти убивало меня. И это почти убивало её. — Марджи слегка улыбнулась. — Тем не менее, она поступила в колледж в Калифорнии. После окончания, переехала во Францию. Встречалась с парнем по имени Жан-Пьер, вышла за него замуж, получила французское гражданство. — Она пожала плечами. — Полагаю, ей было необходимо уйти от меня, и не могу сказать, что виню её.
Не знаю, ожидала ли она, что её рассказ заставит меня почувствовать себя лучше, но это не так. Теперь я почувствовала себя еще хуже. Марджи положила обе руки мне на плечи, немного наклонившись, чтобы мы смотрели друг другу в глаза.
— Вот что я думаю, — сказала она. — Это не твоя вина.
— Николь!
Я оборачиваюсь и вижу Эрнандеса, направляющегося к нам по улице, а в руках у него два стаканчика кофе и пакет из «Данкин Донатс»[16]. На его лице убедительно приветливая улыбка тренера из спортзала.
— Говорят, что полицейские как пончики? Я подумал, мы могли бы съесть по одному, пока ждем.
Холодный пот течет по моему телу. Он не собирается помогать мне. Он не собирается помогать Даре. Никто не будет помогать.
Я бегу, быстро дыша, сердце бьется о ребра. Слышу свое имя, выкрикиваемое снова и снова, потом звуки становятся бессмысленными: только ветер, шум океана, невидимо бьющегося где-то долеко.
Е-майл от доктора Леонарда Личми Шерон Мауфф, 5 марта, 10:30 вечера
Дорогая миссис Мауфф,
Первоначально я отправлял это письмо несколько недель назад на старый электронный адрес, который был у меня в файле. Предполагаю, Вы вернулись к своей девичьей фамилии? Когда письмо вернулось обратно, я запросил Ваш новый адрес у секретаря телефонной компании. Прошу прощения за пропущенный вызов. Я только что увидел, что пропустил Ваш звонок сегодня утром. Могли бы Вы сказать, когда Вам удобнее пообщаться со мной? У меня есть несколько существенных вопросов, которые я хотел бы обсудить с Вами, особенно в преддверии нашей семейной сессии шестнадцатого числа.
С уважением,
Е-майл от Шерон Мауфф Кевину Уоррену, 6 марта, 3:00 дня
Кевин,
Вчера я получила очень пространное письмо от доктора Личми и не смогла связаться с его офисом. Он разговаривал с тобой?
P.S. Не имею понятия, где твои клюшки для гольфа и думаю, что тебе неуместно просить меня искать их.
Е-майл от Кевина Уоррена доктору Леонарду Личми, 6 марта, 3:16 дня
Доктор Личми,
Моя бывшая жена только что проинформировала меня, что Вы недавно связывались с ней по поводу «значимых вопросов». Какие-то проблемы с Дарой, о которых я не знаю? И почему Вы также не связались со мной? Несмотря на то, что Шерон может заставить Вас поверить в обратное, я все еще член семьи. Уверен, что оставлял Вам телефон моего офиса и номер сотового на такой случай. Пожалуйста, дайте мне знать, если мн