— А вот чаю, если предложите, мы с удовольствием выпьем, — все же вмешался тот, улыбаясь хозяйке одной из своих лучших улыбок.
Ирина Степановна в мгновение ока организовала им не только чай, но и несколько разогретых в микроволновке мягких воздушных булочек с изюмом. Рита, едва попробовав одну из них, тут же поняла, что пекла их хозяйка. Как говорит ее бабуля, если хочешь съесть вкусную выпечку — испеки ее сама. То, что продают в магазине, только не черствеет долго, как пластмасса, но и вкус имеет ее же. Слопав две чудеснейшие булочки и потянувшись за третьей, Рита почувствовала, как усталость и раздражение отступают на задний план, вновь уступая место любопытству, которое и толкнуло ее на эту авантюру. Когда еще в ее жизни произойдет какое-нибудь приключение, да еще в компании симпатичного мужчины, хоть и занятого?
Марк тем временем вовсю щебетал с хозяйкой, не переставая добродушно улыбаться ей, не флиртуя, а поддерживая непринужденную атмосферу. Он со смехом рассказал об аварии, оставившей его инвалидом, как будто это на самом деле было чем-то веселым, и о том, что его последняя надежда осталась только на источник.
— Таким жизнерадостным людям, как вы, он обязательно поможет, — заверила его Ирина Степановна, подливая чаю в чашку. — Многое ведь и от настроя зависит, а у вас он располагающий.
— А чего грустить? — отозвался Марк. — Ну, подумаешь, ходить тяжело. Зато жив ведь. Родные любят, друзья помогают, девушка вот, — он приобнял Риту за плечи, и та едва не пролила на себя чай, поскольку как раз запивала им кусок следующей булочки, — не бросила.
Ирина Степановна разразилась новой тирадой о том, как Марку повезло с Ритой. Девушки сейчас сплошь легкомысленные, хотят, чтобы их подарками задаривали, на море возили, кофе в постель приносили, а чуть какие сложности — сразу сбегают.
— У меня некоторые останавливаются, — продолжала она, ловко подливая чай Марку и подкладывая булочки Рите. — К источнику приезжают, а где жить-то? Гостиницы у нас нет, не оправдает она себя, ведь народ-то едет, но мало. За источником никто не ухаживает, рекламы нет, никому не надо. Вот и останавливаются то у меня, то у Ленки Петровой, то у Геннадьевны. У меня дом самый приличный, поэтому ко мне в первую очередь идут.
И ценник самый огромный, подумала Рита, вспоминая сумму, которую Марк выложил за их ночлег.
— Правда, Ленке и Геннадьевне проще, у них соседи нормальные, а на меня Поликарповна не раз участкового вызывала, мол, бордель у себя устраиваю.
— Поликарповна? — переспросил Марк, старательно делая вид, что его заинтересовало только необычное отчество.
— Соседка моя через дорогу, — кивнула Ирина Степановна. — Вздорная была женщина.
— А почему была?
— Убили ее, — она сочувственно вздохнула, хотя и Рита, и Марк видели, что ей ни капли не жаль соседку. — Уже, наверное, месяц как. Ну да, месяц. Но сорок дней еще не прошло.
— А кто убил?
— Да кто ж ее знает? Полиция так и не нашла никого. Ходили по домам, спрашивали, а толку? Я сказала про машину, да ведь ни марку, ни номер не запомнила.
— Какую машину? — Марк с интересом уставился на хозяйку, чтобы его вопросы выглядели как простое человеческое любопытство.
— Приезжал к ней кто-то пару раз. Мужик какой-то. Прилично одет, борода модная, машина дорогая. И вечером накануне к ней приезжал, а утром ее уже убитой нашли. Говорят, гребень у нее был старинный, он его купить хотел, а она не продала. Вот жизнью и поплатилась.
— А что за гребень? И действительно пропал?
— Да обычный гребень, в волосы который. Таких в каждом магазине десятки. Поликарповна утверждала, что у нее он старый, от прабабки доставшийся, ручная работа. Мол, однажды она носила его к оценщику, тот за него большие деньги предлагал. Антиквариат. Только не видел его никто вживую-то. Поликарповна его прятала, никому не показывала, только болтать горазда была. Так что, может, и не было никакого гребня. Кому он нужен вообще? Чтобы еще и убивать из-за него. Ну да ладно, что это мы о грустном, такая хорошая беседа была!
Они просидели с болтливой хозяйкой еще около получаса, и только затем очутились наконец в комнате.
— Вот сорока, — проворчал Марк, усаживаясь на кровать и с видимым облегчением вытягивая ноги. — Думал, уже не отстанет.
— Надо было ночевать в другом месте, может, там и комнаты было бы две, — заметила Рита, — или хотя бы кровати.
— Не будь ханжой, — усмехнулся Марк. — Нам нужно ночевать именно здесь. Я не стану к тебе приставать, обещаю.
Рита почувствовала, как краска заливает лицо.
— Даже не думала об этом, — дернула плечом она, солгав лишь самую малость, но Марк, судя по скользнувшей по губам ухмылке, заметил и ее. Будь проклята его проницательность!
— А зря, — добавил он. — Я думал.
Рита понимала, что он ее дразнит, но не могла придумать в ответ ничего достойного. Два дня в разъездах утомили ее, до этого покидавшую город в последнее время лишь для того, чтобы добраться до бабушкиной дачи. Две чашки чая с вкусными булочками разморили, а близость мягкой постели и перспективы скорого сна отнимали последние остатки сил.
— Чтобы Лера меня потом отправила в царство вечных кошмаров? — пробормотала она, расстилая кровать.
Она не смотрела в этот момент на Марка, не видела выражения его лица, услышала только сдавленное фырканье, которое могло означать что угодно. Сейчас ее это мало волновало.
Постель оказалась чистой, выглаженной и даже, кажется, накрахмаленной. По крайней мере, она почти хрустела, когда Рита провела по ней ладонью. Ложиться на нее в одежде, в которой проходила весь день, казалось настоящим кощунством, но раздеваться Рита не собиралась. Скинув лишь теплый свитер, она забралась под одеяло прямо в джинсах и футболке и отвернулась к стене.
— Ты, конечно, можешь спать как угодно, — заметил Марк через несколько секунд, — но лично я предпочитаю раздеться. И без того ноги болят, если буду спать в джинсах, завтра вообще не встану.
— Ты, конечно, можешь спать, как угодно, — передразнила его Рита, снова услышав смешок в ответ.
Марк щелкнул выключателем, и комната погрузилась в полумрак. Единственным источником света служил маленький ночник на стене с его стороны кровати. Рита слышала, как он, чертыхаясь, стянул с себя одежду, но вместо того, чтобы лечь в постель, сдвинул занавеску на окне и долго смотрел на улицу. Наверное, на дом напротив. Затем занавеска вернулась на свое место, послышались тяжелые шаркающие шаги — Рита уже знала, что так Марк ходит без трости, — и наконец прогнулась с другой стороны кровать.
— Марк, а можно задать тебе личный вопрос? — через некоторое время спросила она, надеясь, что он еще не спит.
— Насколько личный? — с готовностью поинтересовался Марк, подтверждая ее догадку.
— Очень личный.
— Тогда можно. Обожаю личные вопросы, всегда отвечаю на них честно и откровенно.
В его голосе не было ни раздражения, ни сарказма, поэтому Рита все же решилась:
— А на самом деле у тебя была девушка на момент аварии?
Марк несколько секунд молчал, раздумывая над своим ответом, а затем все же сказал:
— И да, и нет.
— Как это?
— Это долгая история, до утра не закончу.
— И она осталась с тобой?
— Ты же видишь, что нет.
— Очень исчерпывающий ответ, — хмыкнула Рита. — А говорил, что на личные вопросы отвечаешь честно.
— Так ведь я тебе не соврал. А рассказывать подробно я и не обещал. Вообще давай-ка спать. Сегодня ночью кое-что произойдет, — загадочно добавил он.
— Что именно? — спросила Рита, не поворачиваясь к нему, а разглядывая рисунок на обоях в темноте.
— Он придет.
— С чего ты взял?
— Они всегда приходят за своими вещами.
Рита все же села на постели и непонимающе посмотрела на него. Марк полулежал рядом, подложив под спину подушку, и крутил в руках маленькую пластмассовую фигурку не то солдатика, не то ковбоя.
— Где ты это взял?
Он бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся.
— Полагаю, ты бы назвала это «украл».
Она нахмурилась.
— Зачем?
— Я же сказал: духи всегда приходят за своими вещами, если их позвать. И раз уж он не может рассказать, что ему нужно, пусть покажет.
Рита легла обратно и снова отвернулась.
— Зачем я вообще в это ввязалась? — пробормотала она.
— Тут два варианта: либо тебе захотелось приключений, либо я тебе понравился.
— Как скромно.
— Мы уже выяснили, что я совсем не такой, как ты думаешь.
Рита вздохнула и закрыла глаза. Ночь обещала быть долгой.
Глава 8
Лера почти никогда не оставалась одна. Несмотря на полное одиночество с самого детства, вокруг нее всегда находились люди, от которых она не могла ни уйти, ни спрятаться. Иногда ей казалось, что раз уж она никому не нужна, то лучше бы ее и вовсе бросили на улице, тогда она, по крайней мере, могла бы сама выбирать, где и как ей жить.
Стены клиники сменились стенами квартиры Ксении, но вокруг нее по-прежнему изменилось крайне мало. Лера не обманывалась отношением к себе Марка, знала, что и ему, как и Ксении, нужен ее дар, а не она сама. Ксении — чтобы зарабатывать деньги, Марку — чтобы сбегать от надоевшей реальности, прятаться от преследующих призраков. Ни один из них не будет искренне страдать, если вдруг она исчезнет из их жизни.
И тем не менее ее снова не оставляли одну. Квартира в Апраксином переулке досталась Ксении от бабки и, поскольку имела два входа, была оборудована под магический салон. То есть, половина квартиры, а в другой части и поселили Леру. Однако часть эта оставалась как бы общей, у всех троих были от нее ключи, они могли приходить и уходить в любое время. И у Марка, и у Ксении было отдельное жилье, и только ее снова лишили личного пространства.
Удивительное это чувство: полное одиночество при невозможности остаться одной, когда захочется.
Лера старалась слишком часто об этом не думать, и тем не менее иногда ей не хватало возможности запереть дверь на замок, выключить телефон и никого не видеть и не слышать столько времени, сколько ей нужно.