— Есть кто-нибудь, кто смог бы сейчас с вами остаться?
— Я справлюсь сама.
— Но это трудно, Лайза. Репортеры начнут приставать к вам день и ночь без перерыва, а жить под ярким светом прожектора хуже некуда. У вас есть автоответчик?
Лайза кивнула головой.
— Хорошо. Включите его и не отвечайте сами на звонки прессы. Пока нам неизвестно, в чем конкретно обвиняют Мартина, мы не знаем, какой вред ему может нанести любой неосторожный ответ. Например, вполне могут спросить о том, где он был в тот или иной важный для следствия момент. Если же вы скажете представителям прессы, что Мартина с вами не было в такой-то час, то подобное заявление может уничтожить все алиби. Поэтому не говорите ничего. Если же репортерам все-таки удастся добраться до вас, отправляйте их сразу ко мне. И не говорите ни с кем из полиции. У вас есть привилегии, предусмотренные для общения жены с мужем, и есть право ни с кем не говорить по этому поводу. Понятно?
— Да. Все будет о'кей. Простите, что я сорвалась. Мне просто хочется помочь Мартину, и я…
— Не надо извиняться. Я прекрасно понимаю, как вам сейчас трудно.
— Может быть, останетесь со мной?
— Останусь, пока не закончится обыск. Мне бы хотелось узнать, что им еще удастся найти. Найденные улики могут подсказать нам, во что Мартин вляпался. Я слышала, как полицейский сказал, что след от шин БМВ совпал с чем-то. Значит, они повезли машину Мартина куда-то. Может быть, на место преступления.
— Ну и что из того? Он часто ездил на строительную площадку все это время. Само дело мне кажется просто смехотворным.
— Не беспокойтесь, скоро все прояснится, — попыталась успокоить свою собеседницу Бетси, хотя сама чувствовала, что здесь что-то явно не так.
Может быть, Лайза Дариус и была ошеломлена арестом супруга, но Бетси-то хорошо знала, что сам Мартин Дариус был к нему вполне готов. Никто не дает гонорар в 58 000 долларов, чтобы нанять адвоката по какому-нибудь пустячному делу. Подобную сумму обычно получали маститые юристы, чтобы удачно выступить на процессе по обвинению в убийстве.
Глава IX
— Рад видеть вас, миссис Тенненбаум, — произнес Алан Пейдж, пока Бетси устраивалась на стуле напротив его письменного стола. — Рэнди Хайсмит был восхищен тем, как вы вели дело Хаммермилл. О вас он говорил только самые восторженные вещи. Поверьте, это многого стоит, потому что Рэнди терпеть не может проигрывать.
— Думаю, что он бы вообще отказался выдвигать обвинение, если бы получше узнал, какой сволочью был муж Андреа.
— Будем снисходительны. Давайте посмотрим на дело с другой стороны. Рэнди думал, что он легко сможет справиться с вами. Вы преподали ему отличный урок. Потеря такого дела только отточит его мастерство. Но вы пришли сюда не для того, чтобы потолковать о днях минувших, а? Вы пришли сюда из-за Мартина Дариуса.
— Детектив Барроу явно дозвонился до вас по домашнему телефону, который он мне отказался дать.
— Росс Барроу — великолепный полицейский, и он всегда точно следует приказам.
— Тогда объясните мне, почему вы арестовали моего клиента?
— Потому что считаю, что он убил четырех человек, которых мы откопали на его стройплощадке.
— Это доказано, мистер Пейдж?..
— Почему бы вам не звать меня просто Эл?
— С удовольствием. А вы можете звать меня Бетси. Итак, мы подошли к самой сути. Как насчет того, чтобы объяснить мне, почему вы обыскали дом Мартина и арестовали его?
Пейдж улыбнулся в ответ, а затем добавил:
— Боитесь, что мне этого не следовало делать?
— Что вы имеете в виду?
— Бетси, вы же знаете, что вам запрещено знакомиться с полицейскими отчетами до того момента, пока я не составлю окончательный обвинительный акт.
— Во время слушаний о возможности залога вы все равно должны будете доложить о ваших предположениях судье.
— Верно. Но слушания пока не начались, и приговор не составлен, поэтому остается только полагаться на то, что написано о наших находках на стройплощадке.
На это Бетси очень мило улыбнулась и откинулась на спинку стула.
— Судя по всему, у вас маловато доказательств, Эл.
Пейдж предпочел рассмеяться, чтобы хоть как-то скрыть свое замешательство. Бетси, казалось, видела его насквозь.
— Напротив, доказательств больше, чем достаточно, — соврал он. — Но вашими способностями я просто восхищен и не собираюсь их недооценивать. Я не намерен повторять ошибку Рэнди. Однако хочется сделать и еще одно признание. Я удивлен, как вы с вашими феминистскими убеждениями столь легко согласились на защиту Дариуса.
— А при чем здесь мой феминизм и это дело?
— А разве он не рассказал вам, что успел сделать?
— Мартин Дариус даже и не подозревает, почему вы его держите в тюрьме, равно как и я.
Пейдж какое-то время смотрел на свою собеседницу в нерешительности, а затем продолжил:
— Думаю, что нечестно держать вас и дальше в неведении, поэтому мне следует немедленно познакомить вас с проектом нашего будущего обвинения. Мы считаем, что ваш клиент виновен в похищении, издевательствах и убийстве трех женщин и одного мужчины.
Пейдж достал цветное фото с изображением тела Венди Рейзер из большого конверта и передал его Бетси. От неожиданности Бетси побелела. Снимок сделали как раз в тот момент, когда тело только что выкопали из могилы на стройке. Голая женщина была вся облеплена грязью. Бетси отчетливо видела надрезы, сделанные на животе жертвы, и следы от ожогов, а также порезы на ногах. Лицо несчастной также хорошо просматривалось. Даже смерть не могла скрыть следы нечеловеческих страданий.
— Вот как обычно Мартин Дариус обходится с женщинами, Бетси, и это, кажется, не в первый раз. У нас есть очень убедительная информация о том, что лет десять назад человек по имени Питер Лейк в местечке Хантерс-Пойнт, штат Нью-Йорк, убил шестерых женщин, причем действовал он в той же манере. Есть у нас также и неопровержимое доказательство того, что Питер Лейк и Мартин Дариус — одно лицо. Можете сами спросить об этом своего клиента.
И еще. Помимо упомянутых трех, пропала другая женщина. Если она жива и нам удастся выяснить у Дариуса ее местонахождение, то, может быть, мы сможем с ним кое о чем договориться.
Двери тюремного лифта открывались в узкий проход, покрашенный в желтый и коричневый цвета, рядом с лифтом находилась массивная дверь. Бетси оставалось теперь только воспользоваться своим ключом, который передал ей охранник после того, как ее проверили в помещении для посетителей. Дверь вела в крошечную комнату. Прямо перед Бетси оказалась стена, разделяющая комнату на две половины. В центре стены имелся небольшой выступ, над ним — пуленепробиваемое стекло. На выступ Бетси положила блокнот, который ей разрешили взять с собой, затем села на неудобный складной стул и подняла трубку телефона, шнур которого отходил от левой стены комнаты.
С другой стороны стеклянной перегородки Мартин Дариус так же поднял свою телефонную трубку. Сейчас он был одет в оранжевый спортивный костюм, но выглядел также импозантно, как и у себя в офисе. Волосы и борода Мартина были тщательно расчесаны, сидел он прямо и совершенно спокойно. Затем Дариус наклонился вперед так, что чуть было не коснулся поверхности стекла. Взгляд у него был слегка диким, но, пожалуй, только это и выдавало его возбуждение.
— Когда намечены слушания по поводу залога? — начал он.
— О них еще и речи не было.
— Но я же сказал вам, что не собираюсь здесь сидеть. Сегодняшнее утро вы должны были начать именно с этого.
— Так дело не пойдет. Я — адвокат, а не ваша служащая. Если вам нужен кто-то, кому бы вы могли приказывать, то я посоветовала бы вам обратиться в Агентство по найму персонала.
Несколько мгновений Дариус молча смотрел на Бетси, затем на его губах мелькнула холодная улыбка примирения.
— Простите, но двенадцать часов, проведенные здесь, явно не пошли мне на пользу.
— Мне удалось встретиться с Аланом Пейджем, окружным прокурором. Встреча произошла сегодня утром. Он мне сообщил немало интересного. А также показал фотографии, сделанные на месте преступления. Три женщины были изуродованы до неузнаваемости. Мартин, мне и до этого приходилось видеть сцены садизма, но это нечто особенное. Убийца не только лишал их жизни, он разделывал свои жертвы, как туши. Извлекал их внутренности…
Бетси замолчала, она слишком ясно представила себе то, о чем рассказывала сейчас, и у нее перехватывало дыхание. Дариус продолжал смотреть прямо на своего адвоката. Бетси ждала, когда он хоть что-нибудь скажет. Когда же стало ясно, что ответа не последует, она решилась спросить напрямую:
— Описываемые сцены вам знакомы?
— Я не убивал этих женщин.
— Я не спрашиваю, убивали вы их или нет. Я спрашиваю только, знакомы ли вам эти сцены?
Дариус пристально принялся изучать Бетси. Она же продолжала ждать его ответной реплики. Ей не нравилось, что Дариус рассматривает ее, Бетси, как какую-нибудь букашку под микроскопом.
— Почему вы решили меня допрашивать? Вы должны работать на меня, а не на полицию, — наконец произнес он.
— Мистер Дариус, думаю, что это мне решать, на кого работать, а на кого нет. Сейчас я не уверена, что мне стоит заниматься вашим делом.
— Пейдж вам что-то рассказал, не правда ли? Он играет с вами.
— Кто такой Питер Лейк?
Бетси, конечно, ожидала реакции, но явно не такой. Холодная непроницаемость вдруг оставила Мартина. Его губы задрожали. А сам он походил теперь на человека, который вот-вот расплачется.
— Так Пейдж знает все про Хантерс-Пойнт.
— Вы не были со мной откровенны, мистер Дариус.
— Так вот в чем все дело? — сказал Дариус, указывая на пуленепробиваемое стекло. — Вот почему вы отказались встретиться со мною с глазу на глаз. Вы боитесь быть запертой со мной в одной камере. Боитесь, что я…
Дариус неожиданно замолчал. Затем он схватился руками за голову.
— Думаю, что я не та, кто вам нужен, — заключила Бетси.