– Кирсти, очень важно, чтобы ты сказала мне правду, особенно если она как-то связана с исчезновением Элис.
– Не связана, – резко бросила она.
– В таком случае ты окажешься вне подозрений, – заверила Бэт. – Но только если честно расскажешь, что случилось. Иначе мы посчитаем, что тебе есть что скрывать. Больше никто не позволит тебе роскошь иметь секреты, когда пропала молодая девушка.
– Она сбежала не из-за меня, – твердо заявила Кирсти. – Я ничего не сделала и ужасно тревожусь за нее.
– Что случилось тем вечером, Кирсти?
Кирсти с силой обхватила руками и прижала к себе подушку, словно в поисках утешения. Судя по виду, она мечтала оказаться сейчас где угодно, только не здесь. И пересказывала Бэт события той ночи равнодушно, даже безучастно:
– Я была очень пьяна, и Элис тоже. Помню, что во рту пересохло и я больше не хотела пить, но мы все равно опрокинули по стаканчику и рассмеялись. Элис вынула из кармана смятые пятерки и улыбнулась, мол: «Вау, нам заплатили», а я улыбнулась в ответ: «Мы такие молодцы!» Элис отдала мою долю, и мне пришлось перегнуться через нее, чтобы положить деньги на тумбочку, а она сказала: «Кладешь на тумбочку, как шлюха», а я ответила: «Я была бы неплоха». Потом спросила ее, как я целуюсь, лучше или хуже Криса и Тони.
– Что она ответила?
– Лучше, чем Тони, и хуже, чем Крис. Добавила, что Тони лезет в рот языком, что, в общем, неплохо, но под конец не можешь дышать. Потом она еще сказала: «А у Криса вечно сжаты губы, как и у тебя, но я постаралась их разжать, и практики у него было хоть отбавляй». Я ей сказала, что не виновата, если даже и сжимала губы. Я ничего такого не ожидала. А еще на нас смотрели. Обычно я целуюсь лучше. Она стала меня подначивать: «Это ты так говоришь» – и все в таком роде. Мы умирали со смеху, вот я и толкнула ее на кровать и сделала вид, что пригвоздила к матрасу, а потом объявила: «Готовься, сейчас тебя зацелуют».
– И она согласилась?
– Я не спрашивала разрешения. Но она не сказала и не сделала ничего, чтобы меня остановить, и продолжала смеяться.
– Ты поцеловала ее?
– Да.
– И?
– Это казалось самым естественным в мире, – призналась Кирсти, – и никто не был удивлен больше меня. Я открыла глаза, чтобы проверить, как там Элис, и увидела, что ее глаза закрыты. Так я поняла, что Элис тоже этого хотела, поэтому и поцеловала ее по-настоящему. Я не могла поверить, что все происходит на самом деле.
– Но было ощущение, что ты поступаешь правильно, да?
Кирсти кивнула:
– И это продолжалось очень долго.
– Что было потом?
– Я потребовала: «Ну теперь скажи мне, что я не так хороша, как Крис» – и наклонилась, чтобы снова ее поцеловать, но она вдруг села и сказала: «Я больше не хочу. Мне нужно идти». И она ушла. Словно заклятие разрушилось.
Бэт видела, что рассказ о том вечере дался Кирсти тяжело. Она выглядела изможденной.
– Я не… – начала Кирсти, но осеклась. – У меня нет предрассудков, но я не лесби. И обычно…
– Поняла, – кивнула Бэт, чтобы пощадить девушку. – И никому не скажу. Я имею в виду в городе.
Ей придется сообщить Блэку, но это другое.
– Коллемби – очень маленький городок, – пробормотала Кирсти, очевидно смутившись. – Все всех знают. – Плечи девушки уныло опустились. – В таких городках, как этот, люди ни за что не признаются в своих склонностях, даже если они геи. Но я определенно не лесби. С Элис… все чувствовалось иначе… – пробормотала она, и ее голос дрогнул.
– Знаю, – кивнула Бэт, потому что действительно знала: Кирсти все еще пытается осознать случившееся, а она не хотела еще больше усложнять жизнь девушки. – Только скажи, что произошло потом между Элис и тобой.
– Я уже говорила. Она пошла домой.
– Нет, потом, в последующие дни. Как она себя вела с тобой?
– Ни о чем не упоминала, я тоже не смела об этом заговорить. Мы вели себя так, словно ничего не было, но в душе сознавали, что натворили. Я не принуждала ее, она меня не отталкивала, по крайней мере сначала. И ответила на поцелуй, а потом неожиданно…
– Возможно, она тоже растерялась, – предположила Бэт и вспомнила запись в дневнике: «Хлоя и Кирсти. Кирсти и Хлоя. Что мне с ними делать? Одной вечно что-то нужно. Другая… Мне даже ни к чему это писать.».
Вполне вероятно, Элис не хотела, чтобы поцелуй вообще имел какое-то значение, а вот для Кирсти он значил куда больше, и поэтому между ними возникла неловкость.
– Должно быть, ты была смущена и обижена, – заметила Бэт.
– Не знаю, – отрезала она. – Я не лесби. Я просто…
– Любишь свою подругу?
– Да, – ответила Кирсти едва слышно.
– Но потом Элис стала тебя избегать?
– Нет… немного… трудно объяснить. Мы тусовались вместе с Хлоей, но наедине почти не оставались, а Элис постоянно куда-то спешила. Я боялась, что наша дружба разрушилась.
– Что ты чувствовала к ней тогда?
– О, много чего, причем сразу. Стыд, смущение и отчасти злость на нее.
– Ты имела право сердиться, – согласилась Бэт, и Кирсти тут же обожгла ее взглядом.
– Я ее не убивала!
Бэт даже растерялась:
– Кто хоть что-то сказал об убийстве?
– Вы думаете, что она мертва, – возразила Кирсти. – А теперь ведете себя так, будто это я ее убила из-за дурацкого поцелуя! – При этом она посмотрела на Бэт, будто детективу удалось обманом вытянуть из нее признание.
Кирсти вспыхнула неожиданно, а тело ее напряглось и окаменело, словно она была готова броситься на Бэт. Девушка яростно ткнула в Бэт пальцем:
– Я уже сказала: мы напились, и очень надеюсь, что больше никто не узнает об этом!
Бэт едва не сжалась при виде ощеренных зубов и полыхавшей в глазах Кирсти ярости. Тихая девчонка, которую Бэт минутой раньше пожалела, превратилась в оскорбленное, гневное создание, выглядевшее так, словно могло в любую минуту напасть.
– Никто в городе не услышит об этом от меня.
– Надеюсь, – прошипела она, но, очевидно, Бэт удалось ее успокоить, потому что ярость в глазах девушки погасла.
– Я всего лишь пытаюсь понять, что творилось в голове Элис, когда она исчезла, потому что это поможет нам ее найти. Вот и все.
– В самом деле? – издевательски усмехнулась девушка. – Что ж, думаю, мы уже выяснили, что я – последнее, что могло быть в голове Элис.
25
Блэк договорился встретиться с Бэт в единственном кафе Коллемби. К ее приходу он уже наполовину уничтожил бейгл с беконом. Кроме них в кафе были только две посетительницы – увлеченные разговором пожилые дамы в дальнем углу.
– Вы первая, – невнятно выговорил он с полным ртом. – Есть радостные вести от Кирсти?
– О, сколько угодно, – заверила Бэт и следующие несколько минут излагала Блэку все, что произошло в тот вечер между Кирсти и Элис.
– Бедняжка Кирсти, – покачал головой Блэк, когда выслушал всю историю.
– Удивительно, что вы это сказали. Я думала, вы посчитаете, что все это чепуха.
– Неразделенная любовь – чувство, с которым очень сложно справиться в этом возрасте.
– Не уверена, влюблена она или просто любит ее как подругу. Она сбита с толку и обижена. Вы не встречались с Кирсти и потому не могли заметить…
– Что именно?
– Ее прическу, – пояснила Бэт.
– Что у нее с прической?
– Она точно такая же, как у Элис.
– Забавно!
– Возможно, Кирсти любит Элис или просто хочет во всем ей подражать.
– Может быть. Не считаете же вы, что она так одержима подругой, что…
– …Могла убить Элис в приступе ревности или чтобы скрыть свой позор?
Бэт пересказала мрачный конец беседы с девушкой. Блэк внимательно слушал.
– Она ощерилась?
– Почти в буквальном смысле. На секунду мне показалось, что она ударит меня. Но убила ли она Элис? У нее нет никакого алиби. Кирсти уверяет, что была дома одна. Смотрела мыльные оперы и реалити-шоу, а это трудно доказать или опровергнуть. Ее ранило отношение Элис после их поцелуя, так что она по меньшей мере может присоединиться к оскорбленным Элис людям, – заключила Бэт. – Амы еще даже не приступили к сотрудникам школы.
– Эверли дал отмашку. В понедельник первым делом едем в школу. Можем допросить всех, кто общался с Элис. Директор обещал нам всяческое содействие.
– Давно пора, – кивнула Бэт. – Я хочу потолковать с ним и преподавательницей физкультуры, которая последней видела, как Элис выходит из школы. Есть и еще один, тот, кто спал со своими ученицами, и преподаватель сценического мастерства, который улыбался на снимке. И это только для начала.
– Мы переговорим с ними, что само по себе хорошие новости. Но больше похвастаться нечем.
Эксперты ничего не смогли выжать из страниц дневника. Тот, кто их послал, знал, что делает. Никаких следов и отпечатков пальцев на страницах, штемпелях или конвертах.
– Это почти впечатляет, – пробурчала Бэт. – Как насчет осколков фары у вокзала?
– Пока что непонятно. Похоже, что в битую платформу врезалась не одна машина. Нужно время на то, чтобы рассортировать осколки. И объявления в СМИ тоже ничего не дали. Если Элис Тил и общалась с кем-то, никому об этом неизвестно.
– Похоже, в этом расследовании мы делаем шаг вперед, два шага назад.
– Есть хотите? – спросил он, прикончив булочку.
– Неплохо бы, но никого нет. – Бэт не видела официантки с той минуты, как вошла.
– Это моя вина. Она в задней комнате. Рита немного запоздала с работой, и все из-за меня. Мы слишком долго болтали.
– О чем?
– Она работает здесь много лет и знает в Коллемби всех.
– Что она вам рассказала?
– Мы говорили об Элис, а потом перешли к ее родителям.
– Узнали, почему ее папа вечно злится?
– Нет. Но услышал очень интересную историю о Ронни и Эбигейл, когда они были молодыми.
– Расскажете?
– Обязательно. Но если это правда, я удивлен, почему ее мать не злится.
Тут появилась официантка, и они на время перестали обсуждать родителей Элис, пока Бэт заказывала сэндвич с ветчиной и чай. После ухода Риты Блэк стал рассказывать историю, и какую! Бэт скоро сообразила, что вроде бы ни к чему не обязывающая беседа с официанткой в кафе позволила получить информации больше, чем долгий допрос Кирсти.