Кич ничуть не смутился, что его поймали за этим занятием.
– Моя новая система хранения документов, – объявил он и стал ждать, когда Бэт и Блэк объяснят свое появление.
Кич был немолод, но и далеко не стар. Густые темные волосы с проседью, которая, как и редкие морщинки, не портила несколько мальчишеского вида. Пока Бэт говорила, он смотрел на нее с нескрываемым интересом, словно гадал, есть ли у него шансы. Бэт про себя назвала Кича стареющим плохишом. Поколение постарше, скорее всего, сочло бы его беспутным типом. Можно было легко представить, почему впечатлительные молодые девушки находили его самоуверенность привлекательной.
– Не объясните еще раз? – спросил учитель, когда Бэт сказала, почему они здесь. – Я что… Как вы это называете? Подозреваемый или что-то в этом роде?
– На этом этапе расследования мы разговариваем с как можно большим количеством людей, чтобы создать полную картину жизни Элис и определить ее последние передвижения.
– Никто не знает, каковы были ее последние передвижения после того, как она покинула это здание, поскольку ни один человек больше не видел ее. Что же до ее жизни, я учитель английского, не ее папаша, так что… – Он беспомощно развел руками, но на самом деле жест говорил об отказе сотрудничать. Не зря директор предупреждал их об этом.
– Но вы наверняка общались с ней, – продолжала Бэт, – во время уроков и…
Их взгляды скрестились.
– …возможно, и на внешкольных занятиях.
Кич тут же стал защищаться:
– Мне не нравится ваш тон, – заявил он, – и я не обязан отвечать на ваши вопросы, так что, пожалуй, помолчу.
Прежде чем Бэт успела ответить, вмешался Блэк:
– Совершенно верно. Вы не обязаны отвечать на наши вопросы, и могу заверить, мы пришли сюда не потому, что в чем-то вас подозреваем.
– Вот и хорошо.
Похоже, он решил, что вопрос закрыт.
– Конечно, – продолжил Блэк, – но, если мы сейчас уйдем, мое мнение о вас будет совершенно иным.
– Вы о чем?
– Давайте посмотрим. Вы были открыто враждебны, уклончивы, не выказали ни малейшей тревоги о судьбе пропавшей девушки, которую обучали несколько лет. Это подозрительно.
– Мне просто не нравятся инсинуации, – возразил Кич.
– У вас ведь есть опыт в этой области? – спросил Блэк, холодно оглядывая учителя. – Учитывая уместность ваших отношений с ученицами.
– С бывшими ученицами, – поправил Кич.
– Нам известно о девушке, с которой вы жили, – сообщила Бэт. – И о девушке, с которой живете сейчас.
Кич не успел ответить. Бэт обратилась к Блэку и весело добавила:
– Забавно, что они были одноклассницами, так что он, скорее всего, одновременно познакомился с обеими.
Еще один кусочек бесценной информации от Кирсти. Кич, возможно, задался вопросом, откуда Бэт узнала о его запутанной личной жизни, но не поинтересовался.
– Все отношения начались уже после того, как они окончили школу. Это называется интуиция.
– Мы называем это груминг[7] – отрезал Лукас. – И возможно, нам следует внимательнее заняться этим, конечно, после того, как найдем Элис Тил.
– Чего именно вы от меня хотите? – вскинулся Кич. – Я почти не знал девушку, и ее исчезновение никакого отношения ко мне не имеет.
– Никто не утверждает, что вы причина ее исчезновения, – вступила Бэт. – Но мы пытаемся сложить все кусочки пазла, а вы можете знать что-то, что может помочь нам, даже если сами не осознаете. Если вы были в здании в вечер ее исчезновения, то могли что-то видеть.
– Был в здании, но ничего не видел. И, если не возражаете, я немного занят. – Он показал на груду тетрадей с заданиями. – Даже если возражаете.
Бэт открыла рот, чтобы продолжить спор, но вмешался Блэк:
– Все в порядке, Бэт, пойдем. Говорить сегодня с нами или нет – исключительно ваше дело, мистер Кич.
– Абсолютно, – согласился он.
– Уверен, что мой детектив-инспектор согласится потолковать с вами вместо нас.
Идея преподавателю явно не понравилась.
– Он строго следует букве закона, так что, вполне возможно, предупредит об ответственности за дачу ложных показаний. Старший детектив-инспектор – человек скрупулезный, работал над несколькими шумными делами об убийстве, выслеживал педофилов и насильников. О нем поговаривают как о будущем старшем констебле… Очень умен и проницателен, – пояснил Блэк с обезоруживающей улыбкой. – Думаю, он вам понравится.
– Что ж, если он птица высокого полета, то вряд ли захочет тратить на меня время.
Блэк промолчал и позволил Кичу увязнуть еще глубже.
– Поэтому не станем его утруждать, и вы можете задать свои вопросы прямо здесь.
– Спасибо за сотрудничество.
31
– Что именно вы преподаете, мистер Кич? – спросил Блэк.
– Уверен, вы знаете. Английский.
– Но на вас тренировочный костюм.
– Я помогаю со спортивными командами. В школе только три учителя физкультуры. Должно быть четыре, но один из них взял больничный на долгий срок.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказал несколько удивленный Блэк: директор предупредил его, насколько необщителен Кич.
– Я делаю свое дело.
– Насколько я понял, вы также преподаете этику. И каким образом?
– Это занятия для подростков, приближающихся к возрасту, когда необходимо сделать выбор.
– Какой возраст вы имеете в виду?
– Четырнадцать-пятнадцать лет, – беспечно ответил Кич.
– Можете объяснить, что вы подразумевали под темой урока «Мораль – это конструкция»?
Еще один драгоценный камешек, подкинутый Кирсти.
– Почему вы спрашиваете? Не понимаете значения слова «конструкция»?
– Отчего же, понимаю. Просто хочу знать, какие доводы вы приводили впечатлительным ученикам, большинство из которых девушки.
– Не большинство.
– Здесь почти семьдесят процентов девушек и тридцать – парней.
По крайней мере, если верить Кирсти, да и Кич не стал оспаривать.
– Что ж, это их выбор, а не намеренное давление с моей стороны. Статистика идет вразрез кинокурсу. Некоторые парни желают стать будущим Спилбергом или Скорсезе.
– В таком случае почему девушки посещают ваши уроки? Я имею в виду, вместо киноклуба.
– Девушкам такого возраста иногда не хватает уверенности даже за камерой, и они находятся в таком периоде жизни, когда должны принять решения, влияющие на их будущее. Думаю, некоторые протестуют против советов родителей, родственников или друзей. Я пытаюсь их разговорить, чтобы обсудить различные проблемы, например этическую дилемму, а потом сформировать собственные выводы. И прошу их поделиться со мной, что бы они предприняли, случись это с ними.
– Но вы не верите в традиционную мораль?
– Как я могу верить, когда принципы морали столь подвижны? Вернитесь на пятьдесят лет назад – и вас могут упечь в тюрьму за гомосексуализм, отвергнуть в обществе, если займетесь сексом вне брака, выгнать из родительского дома, если забеременеете без мужа. Времена изменились, – продолжал он, – и мораль, к счастью, меняется вместе с ними. В целом общество становится более терпимым.
Очень похоже на отрывок из дневника Элис Тил. Ясно, что ее взгляд на мир – отчасти результат его влияния. Но не было ли там чего-то большего? Возможно, это свидетельство того, что Кич приучал девушек думать так же, как он?
– Но общество по-прежнему не одобряет учителей, имеющих сексуальные отношения с ученицами.
– Я уже объяснял, – отрезал он, – что имею добровольные, взаимно верные, зрелые отношения с женщиной старше восемнадцати лет, достигшей возраста согласия, и она живет со мной. Тот факт, что я когда-то был ее преподавателем, значения не имеет.
– Почему же? Хотите заставить нас поверить, что, пока она ходила в школу, вы вообще ее не замечали? Вероятно, она даже посещала ваши уроки на тему «Мораль – это конструкция» и вы лепили из нее что хотели, пока не смогли как ни в чем не бывало объявить, что ей уже больше восемнадцати, все в порядке и никто ничего не сможет поделать.
– Можете думать что хотите, но все это никак не касается Элис Тил.
– Но вы и ее обучали, верно? – спросила Бэт.
– Я обучал сотни учеников. Но не вступал… – Он поколебался.
– В связь со всеми девушками? – закончила Бэт.
– Вы поняли, о чем я.
– Мы начинаем подозревать, что она могла быть связана с кем-то…
– У нее был парень, по крайней мере я так слышал.
– …С кем-то еще, – продолжила Бэт. – Возможно, с кем-то постарше.
– Во всяком случае, не со мной.
– С кем же?
– Понятия не имею! – рявкнул он. – Теперь вы закончили или намерены дальше очернять меня?
– Никто в вас не сомневается, – отрезал Блэк.
Кич резко закончил разговор и стал выпроваживать их из кабинета. Бэт пыталась расспросить о поданной против него жалобе, но он оборвал ее:
– Это подлые обвинения, выдвинутые трудным подростком. Жалобе не дали хода. Если не верите мне, спросите дружков из полиции.
– Оставляем вас проверять работы, – кивнул Блэк. – Пока.
Бэт и Блэк дожидались, когда у остальных учителей Элис будут окна в расписании или перемены, и допрашивали каждого. Один едва припомнил Элис, хотя больше года обучал ее географии. У Бэт создалось впечатление, что он из тех учителей, которые просто излагали материал, почти не общаясь с детьми. У Элис был другой учитель английского, но он не присутствовал в день ее исчезновения и постоянно путал девушку с ее подругой Кирсти. Последовали еще два бесплодных допроса учителей, выражавших тревогу за Элис, но утверждавших, что не имели с ней дела, кроме как на уроках, и ничего не знали о ее семье и личной жизни.
– Сколько всего еще в списке?
– Мисс Пирс, которая видела, как уходила Элис. И конечно, мистер Нэш, руководитель театральной студии, ставивший пьесу, в которой она играла, – сообщила Бэт.
– Оба очень важны, так что давайте разделимся, чтобы иметь достаточно времени. Кого пожелаете допросить?