– Но успели заметить, что он был без рубашки.
– Да, и, кроме них, в доме никого не было.
– Почему вы так уверены?
– Внизу не горел свет.
«До чего же наблюдательный», – подумала Бэт.
– Вы узнаете его, если увидите еще раз?
– О нет, – покачал головой Брайан. – Я заметил только голый торс и гриву черных волос.
Интересно, не ошибается ли он? Какие волосы у бойфренда Элис?
– Вы видели Элис с тем молодым человеком, – продолжала Бэт. – Она была одета?
Прямота вопроса, казалось, выбила его из колеи.
– Нет. Не полностью.
– Что на ней было?
– Полагаю, нижнее белье, – произнес он с запинкой. – Трусики и лифчик, все в этом роде. Мне так показалось.
– Какого цвета были трусики и лифчик? – с невинным видом произнесла Бэт.
– Что?.. Какая разница?
Разницы не было, но Бэт наслаждалась тем, что лишала мужчину равновесия. Он заслужил это за подглядывание в чужие окна.
– Возможно, во время исчезновения на ней было то же белье.
– Судя по тому, что я видел, – бормотал он, пытаясь найти слова, – лифчик был черным.
– Подобран по цвету?
– Э-э…
– Такого же цвета, как трусики?
– С того места я не мог этого увидеть.
Если все было правдой, удивительно, что он не воспользовался стремянкой, чтобы лучше все рассмотреть.
– И вы видели ее гостя только мельком? – допытывалась она. – Темные волосы и голый торс? Но лица не разглядели?
– Нет. Не слишком. Но это определенно не был ее бойфренд, – стоял на своем Брайан.
Тогда кто тайный любовник Элис Тил и, что еще важнее, виновен он ли в ее исчезновении?
9
За несколько секунд до ухода из штаба, а заодно и из нортумбрийской полиции детектив Фрейзер между делом упомянул о пресс-конференции и при виде недоуменного лица Блэка спросил:
– Разве Эверли ничего не сказал? Ну так мне нет смысла говорить с телевизионщиками, не находите? Я не могу представлять полицию, поскольку больше не веду расследование. Нет, вам придется пойти вместо меня.
Блэку не понравилось известие о телевизионной пресс-конференции, но Фрейзер был прав. Если Блэк ведет дело Элис Тил, значит, именно он должен просить о помощи.
– Начните с заранее подготовленного заявления, в котором изложите все детали расследования. И убедитесь, что хорошо прочитали дело, на случай если какой-нибудь наглый журналюга подбросит каверзный вопрос.
– Когда пресс-конференция?
Фрейзер картинно поднес к глазам часы:
– Приблизительно через час.
– Погодите… Что?!
Когда Бэт Уинтер наконец вернулась в мэрию, детектив-сержант Блэк деловито писал заявление, которое предстояло прочитать на пресс-конференции, начинавшейся через несколько минут. Она представилась детективу-констеблю Роджерсу, тощему мужчине с усами и большими пятнами пота под мышками. Пришлось немного отпрянуть, когда он пожимал ей руку. Детектив-констебль Фергюсон схватил ее ладонь обеими руками и сжал.
– Рад познакомиться, крошка, – сказал он, сделав акцент на слове «рад». При этом он не сводил с Бэт глаз и сиял так, словно она была заказанной по почте невестой, которую он ждал со дня на день.
Все это так много сказало Бэт о Фергюсоне, что она сразу почувствовала, насколько приятнее говорить с человеком, убившим безоружного штатского.
– Могу я чем-то помочь? – спросила она Блэка.
– Чем вы можете помочь? – буркнул он, не отрывая глаз от заявления, которое пытался дописать.
– Не знаю, я просто…
«Пытаюсь посочувствовать, но черт с тобой», – подумала она.
– Здесь вы ничего не можете сделать, так что постарайтесь быть полезной и лучше навестите бойфренда Элис, ладно?
– Разве вы не хотите услышать, что я узнала в доме Элис Тил?
Блэк явно колебался. Взглянул на часы, вздохнул, отодвинул заявление и сказал:
– Конечно, хочу.
Она постаралась коротко изложить факты и ускорялась, когда замечала его нетерпеливый взгляд из-за ничем не подкрепленного, как ему казалось, мнения, но все-таки он выслушал все, что она успела узнать.
– Значит, вам не понравился папаша, – заметил он, словно Бэт без всяких на то оснований невзлюбила Ронни Тила, хотя всего лишь анализировала его необычное поведение.
– Похоже, он не любит свою дочь, – парировала она и, когда Блэк открыл рот, чтобы возразить, быстро добавила: – Если верить его сыну. Правда, Дэниел не считает, что отец как-то связан с исчезновением дочери. Но Ронни Тил почти не встревожен и не волнуется. Раздражен, зол, отказывается сотрудничать, чуть ли не препятствует следствию. Это не была реакция человека, который искренне боится за жизнь дочери.
Блэк задумался, но не ответил.
– Думаю, в этой семье что-то неладно. Я правда так считаю.
– Как насчет его алиби? Установлено?
Она ожидала этого вопроса:
– Проверила по пути сюда.
– И?
– Хозяин «Черного жеребца» не утверждает, что в девять часов его не было в пабе, но и твердо сказать, что он был, тоже не может. А камер наблюдения у них нет.
– Неудивительно. У них и целого стекла в окнах нет. Ладно, вы правы. Будем иметь его в виду.
Будь они детективами, которых показывают по телевизору, в этот момент он мог бы сказать: «Хорошая работа, детектив Уинтер», чтобы поощрить ее, но они не были телевизионными детективами, и потому Блэк ничего не сказал. А вместо этого промямлил:
– Это все?
– Нет, – возразила она. – Не все.
Бэт рассказала Блэку о свидетеле, уверенном, что видел в спальне Элис какого-то мужчину, но не ее бойфренда. Даже Блэк на этот раз явно заинтересовался.
– Это может оказаться важным, – признал он, выслушав рассказ, и хотел уже вернуться к своему заявлению, но все же спросил: – Что-то еще?
– Да, – выпалила Бэт, поскольку приберегла лучшее на конец. – Элис Тил вела дневник.
На свете так много правил. Я говорю не о всем известных правилах. Не о законах, не о религиозных заповедях и, конечно, не о школьном уставе. Их слишком много. Я думаю о неписаных правилах. Тех, которые мы обязаны знать. Моральных принципах, как называет их ма. Когда очередного бизнесмена или политика ловят на темных делишках, она твердит: «У него нет моральных принципов. Вот в чем проблема».
Но что такое моральные принципы? Наши бабушки должны были оставаться девственницами до брачной ночи, а если теряли невинность или у них рождался ребенок, им приказывали выйти замуж за парня. Какой у них был выбор? Раньше я не особо задумывалась об этом, когда бабка рассказывала мне истории о прежних временах – пятидесятых и шестидесятых. Потом я кое-что почитала и поняла, каково им приходилось. Люди обращались с тобой ужасно, если ты была матерью-одиночкой, если, будучи незамужней, занималась сексом. Если ты была белой и родила ребенка от черного, тебя травили на улицах. Детей отдавали, подкидывали, продавали, особенно ирландская католическая церковь. Если женщины заходили чуть дальше общепринятого, если были уличены в чересчур большом сексуальном желании, их попросту запирали дома. Но как определить, слишком велико желание или нет? Вероятно, приходилось ради собственной безопасности делать вид, что желания нет вообще.
Все это есть в книжках о прежней жизни. Люди читают эти книги, но вряд ли задумываются о судьбе девушек. Для них это скорее статистика, а не реальные люди со своими чувствами, пытающиеся выжить в мире, полном моральных принципов. Теперь мы более либеральны. Можно пользоваться контрацептивами, сделать аборт, жить с парнем, не выходя за него замуж, бросить его, если захочешь; жить с другой девушкой, если предпочитаешь так, даже жениться на ней. Но всего несколько десятилетий назад тебя могли посадить за такое под замок или выгнать из дома, и родные были первыми, кто захлопнет дверь перед твоим носом. И все из-за моральных принципов. Но моральные принципы меняются. Теперь они другие, и иногда я гадаю, будут ли шокированы внуки ограничениями нашей жизни, как мы шокированы теми, что существовали в старые времена.
Что, если моральных принципов вообще не существует? Что, если бы мы были свободны любить и быть любимыми теми, кого хотим? Это, по крайней мере, решило бы мою маленькую проблему.
10
Сегодня Крис Маллери не собирался идти в школу. Он так и спросил Бэт: как можно сидеть на уроках, если его девушка пропала? Он безумно встревожен, не может есть, спать и что-либо делать. Почти не выходил из комнаты с тех пор, как новость достигла его ушей.
И парень действительно был вне себя. По крайней мере, так казалось. Но что, если он всего лишь хороший актер? Бэт напомнила себе обо всех известных ей убийствах девушек. Как часто убийцами оказывались их парни! Обычно все обнаруживалось после того, как парень со слезами появлялся на пресс-конференции и начинал рыдать, призывая вернуться женщину, которую он убил.
У бойфренда Элис действительно были темные волосы. Возможно, он и был тем мужчиной с голым торсом, которого видел Брайан в окне спальни, хотя Крис еще не заматерел и выглядел подростком, каковым и являлся. Крис был так бледен, что Бэт предложила прогуляться, решив, что ему не помешает свежий воздух. Он согласился пойти с ней в сад. Кроме того, не мешало бы сепарироваться от матери Криса, которая маячила поблизости с самого прихода Бэт. Она буквально ломала руки от волнения за своего мальчика, что при таких обстоятельствах было вполне понятно. Но Бэт хотела поговорить с Крисом наедине.
Выходя через заднюю дверь, Крис захватил пакетик с семенами.
– Кормить птиц? – спросила Бэт.
– Белок, – пояснил он. – Правда, некоторые их не любят.
– Почему?
– Потому что они серые и к тому же вредители, не рыжие, которые, похоже, всем нравятся. Но я лично против беличьего расизма.
Бэт сразу поняла, что он не раз повторял эту шутку и сейчас сделал это механически. Он насыпал большую горку семян в птичью кормушку около забора и отошел. Вместо того чтобы сесть, они стали медленно обходить сад.