Встреча, которой придавалось особое значение, состоялась в кремлевском кабинете ВВ, Яков Петрович чувствовал себя здесь неловко, неуютно, все было непривычным: и стол, над которым герб страны, флаг государства и штандарт Верховного Властелина, и письменный прибор из тяжелого зеленого малахита, и компьютеры со светящимися экранами, и телефонный коммутатор с пультом управления, и даже горшочек с кустистым цветком, прежде умиливший… – не то что Ново-Огарево, где обжился за эти месяцы. Он волновался, чего с ним редко происходило, то есть волнение присутствовало всегда, но он мог его унять, сейчас же слегка взвинченное состояние не исчезало.
Все было готово, операторы федеральных телеканалов заняли положенные места, камеры настроены, первым в кабинет вошел Преемник, перед Яковом Петровичем раскрылась дверь, и он проследовал валкой походкой в свой кабинет, чужой и холодный.
Они поздоровались, гость оказался более высоким и худым, нежели представлялось, Яков Петрович жестом указал на стол для переговоров, расположенный ближе к широкому окну, куда лениво вползал кисловатый сумрак декабрьского утра, поглощаемый ярким светом люстры и софитов.
Произнеся домашнюю заготовку в виде пространной тирады с пожеланием успеха на выборах и осознания высокой ответственности, возложенной на лидера такой великой страны как Россия, Яков Петрович приготовился слушать. Преемник поблагодарив за доброе напутствие, заверил, что приложит все силы.., окажется достойным выбора избирателей.., страна нуждается в коренных переменах, и он возглавит работу в этом направлении… – голос у него оказался молодой и звонкий. Он вглядывался в вождя, не скрывая любопытства, Якову Петровичу стало не по себе. Он перешел к той части беседы, в которой естественная самокритика не должна была превысить положенного градуса:
– Мы запоздали с реформами, связаны они с непопулярными мерами, в значительной степени пришлось бы за счет народа проводить, но мы были поставлены в особые условия – когда вокруг враги, требуется вооружаться, тратить бешеные суммы, а не об экономике думать. Они нам нарочно не дали возможности провести реформы…
Тезис звучал отчасти сомнительно, но оправдывающе в отношении вождя: коль нам грозят войной, тут не до жиру, быть бы живу.
Преемник развил мысль, привел данные статистики, заверил: в случае моего избрания пенсии будут индексироваться, зарплаты бюджетников – тоже, на пожилых и рабочих людях экономить не будем. При этом не сказал, из каких источников будет черпать средства.
– Пенсионный возраст подрос и у женщин, и у мужчин, выровнялся, я не вижу причин для беспокойства – так во всем мире, в Америке слабый пол в 65 лет выходит на пенсию, а у нас в 63.
Якову Петровичу понравились четкие, лаконичные оценки Преемника: умный малый, недаром в валютном фонде служил – и плавно перешел к внешней политике:
– У нас такие разногласия с Западом, что так просто их не убрать. Запад нам не указ, отношения не складываются – ну и пусть, зато не лезет с советами и поучениями… И в то же время хочу верить, что вы сможете найти золотую середину: в Америке меньше чем через год тоже выборы президента, посмотрим, кто придет, мне кажется, пора Штатам тоже браться за ум и налаживать отношения. Без нас ведь многие вопросы решить нельзя…
Опять к внутренним вопросам вернулись: как победить коррупцию; Яков Петрович заметил, что не сегодня и не вчера взяткодательство родилось, веками, увы, существовало, недаром поэт Курочкин без малого двести лет назад писал: ”Взятки – свойство гражданского мира…” “Ужесточить, как в Китае, наказание, казнить или резко зарплаты повысить чиновникам, чтоб меньше на лапу брали, или вообще не закошмариваться по этому поводу – шило в стенку и залечь на боковую, как ваше мнение?” Преемник ответил, что все равно брать будут, сколько не прибавляй денег, выход же видит в резком сокращении чиновного люда – экономия бюджета огромная и порядка больше будет.
Коснулись разговоров о возможном раздроблении страны, кое-кто, пытаясь моментом воспользоваться, якобы жаждет из состава федерации выйти, особенно где мусульмане преобладают, однако ничего у таких желающих не получится – страна была и останется единой, а тех, кому неймется, образумят силой оружия, и народ наш силовую акцию поддержит.
Пообсуждали и проблему молодежи, влияние телевидения на их мировоззрение. Многие жалуются на зомбоящик, как его ехидно называют – наверное, правильно жалуются.
– В одном итальянском городе не так давно был издан эдикт, запрещающий содержать золотых рыбок в округлых сосудах. В эдикте говорилось, что это жестоко по отношению к ним, ибо дает рыбкам искаженное представление об окружающей их реальности. Так вот, ощущения и взгляды некоторых, особенно молодых, ограничены и искажены линзами, через которые они глядят на мир. Надо менять линзы, а не мир вокруг, – заключил Яков Петрович., а Преемник брови вскинул в удивлении – не ожидал, видно, услышать такую сентенцию от стареющего и, по слухам, болеющего Властелина.
Телевизионщики закончили работу, выключили софиты, смотали кабели, можно было расслабиться. Яков Петрович отметил раннюю седину в висках Преемника, что нравится женщинам, наверное, ходок, в поджарой фигуре ощущалась мускулистость, гибкая сила – вот и настала пора иметь стране красивого, не плюгавого лидера, подумал без зависти и грусти относительно своих физических возможностей, да и при чем здесь я – ВВ по надобности, по необходимости, на время, которое истекает…
Они перешли в комнату отдыха, где был накрыт стол, и началось самое важное; говорили с все возрастающим взаимным интересом, с доверительностью странной, непозволительной в общении между, в сущности, малознакомыми официальными людьми – до этого один на один ни разу не общались, будущий Преемник присутствовал на проводимых ВВ совещаниях, изредка брал слово и не более того; что же касается Якова Петровича, он мало представлял, что представляет из себя высокий поджарый человек, мелькавший изредка на телеэкране среди прочих высоких правительственных чиновников. Но что-то сближало их в эти минуты, побуждало к откровенности, у сидевшего напротив не проглядывали обычные у других скованность, неуверенность в разговоре с Самим, напротив, было желание говорить на одном уровне, без страха и сомнений. Чувствует себя уже президентом или иная причина?
Ни разу не общались… на поверку оказалось не совсем точным – Преемник спросил, помнит ли его ВВ по Питеру, получив от слегка замежевавшегося Якова Петровича отрицательный ответ, пояснил, что они-таки встречались в 1996-м и обсуждали избирательную кампанию Анатолия Александровича: “я волонтирил, мне и тридцати не было, помогал агитировать за мэра, вы же штаб его возглавляли, я советовался с вами, помните?” Вопрос застал врасплох: ни в какой избиральной кампании он не участвовал, Преемника видеть не мог по определению, ВВ наверняка бы его узнал, но я-то не ВВ, потому и не ответил сразу, а помедлил, решая, что лучше – не признать или признать знакомство.., а что если учуял Преемник и ради проверки запустил про Собчака, а вовсе он не агитировал за мэра , а учился себе спокойно, допустим, в аспирантуре или работал в банке, как некогда сам Яков Петрович… Интуиция подсказала – лучше на огрех памяти свалить, нежели попасть как кур в ощип.
Этот неловкий момент проехали, равно как и упоминание Преемником имен других окружавших в тот период ВВ людей, о которых Яков Петрович понятия не имел; разговор опять перекинулся на беспокоившее более всего – отношения сАмерикой, запутанные последними годами едва ли не фатального недоверия и в итоге полного отчуждения, с массой взаимных претензий; Яков Петрович заметил, что хаос в мировом масштабе явно затянулся из-за амбиций американцев, но никак не России, которую США обвиняют во всех смертных грехах. (Ему показалось, произнес это без должной уверенности и силы голоса – сам он уже достаточно давно так не думал, а сыграть почему-то не удалось). Преемник понимающе кивнул – разумеется, амбиции непомерные, янки слишком уверовали в свою исключительность. Возможно дальнейшее ослабление влияния Штатов, однако если они утратят влияние, плохо будет не только им, но и остальным – мир раздирают локальные конфликты, войны, хотя терактов меньше стало, ИГИЛ ослаб, но еще опасен, с фундаменталистами покончить не удается – пусть уж Америка несет этот груз и дальше, Китай не в силах ее заменить, и еще долго не сможет, у нас же своих проблем выше крыши… Поэтому злорадствовать по поводу неудач американцев не стоит, если мы хотим вернуть наши отношения ну, если не к прежней норме, то хотя бы попробовать их улучшить. И вообще, пора выходить из самоизоляции… Сделав такое смелое заявление, Преемник с особым вниманием вглядывался в лицо сидевшего напротив, следил за его реакцией, но ничего явного, кажется, не углядел – Яков Петрович постарался включить все свое умение.
Размышляя о внешней политике, Преемник подчеркнул: Украина, как раньше Грузия и Молдова, вступила в ЕС, поэтому – новая данность – придется в корне пересмотреть наши отношения, политические, экономические и прочие; похоже, свивший гнездышко в Москве “Комитет спасения Украины” доживает последние дни… Китай испытывает трудности с перегретой экономикой, от него никаких кредитов и уступок по цене газа не дождаться, нынешние бы условия выполнил и то хорошо; зато стремительно набирает силу Германия, активно сотрудничает с Польшей – именно через Варшаву влияние немцев распространяется на республики Балтии, Украину и Белоруссию. И добавим Францию, c “веймарским треугольником” приходится считаться, как-никак 180 миллионов. И с этим Преемник согласился, произнеся фразу на немецком, заключавшую вопрос, Двойник почувствовал по интонации; а что он мог ответить? ничего не мог, ибо в немецком был, в отличие от Самого, не копенгаген. И вновь ощутил – собеседник тщательнейшим образом проверяет его, наверняка ушлый малый что-то заподозрил.